Жека (СИ) - "Arladaar" (читать онлайн полную книгу .txt, .fb2) 📗
Утром следующего дня пошёл сдавать последние зачёты. Отстрелялся быстро, ещё в 11, но пришлось ждать до 12 часов, как и предупреждал вчера комсорг Владимир Станиславич. Подтянулся Лёха. Сидели вместе, базарили ни о чём. Лёха тоже оказывается, занимался единоборствами. Когда поступил в технарь, пошёл в секцию бокса для любителей в подростковом клубе «Заря», потом там же открылась секция кикбоксинга. Стал ходить в неё.
— Чисто для себя, — усмехнулся Лёха. — В таком городе лишним не будет.
— Дрался уже? Приходилось? — поинтересовался Жека.
— Конечно. Наезжали. Да и сюда в общагу к девкам постоянно таскаются всякие. Иногда орут, приходится отбивать.
— На ринге не хочешь подраться? У меня у друганов охранный кооператив, там для тренировки охранников есть тренажёры, место для разминки, ринг. Я сам частенько там бываю. Тоже тренируюсь. Иногда дерёмся в прикол.
— Конечно. Говори адресок. Приду на новогодних. Всё равно делать нефиг будет. В деревню к себе тоже не хочу. Тут делать нефиг, а там и подавно. Водку только глушить, да в клуб ходить на танцы, а это не моё.
Чем-то приглянулся Лёха Жеке. Показался надёжным, простым. Попробовать притянуть его к делам? Давать пока простые поручения. В последнее время Жека не доверял никому, кроме старых пацанов. Из молодых одни слишком пили, или шмалялись наркотой. На речке это не скрыть. Другие сильно блатовали. Были жестокими гопстопщиками и беспредельщиками, что для дела очень нехорошо. Такие для дела наоборот, вредны. Будут мочить всех подряд по тупому — и сами сядут, и всех за собой по тупости утянут. Некоторые уже по зоне пошли, прихватив друганов прицепом. Сам Жека никого просто так никогда не бил, из озорства или по приколу. К обычным людям всегда относился с симпатией и дружелюбием, всегда старался поддержать советом, а если бы попросили, то и материально тем, кому оно нужно.
— О... Молодцы! — довольно сказал Владимир Станиславич, увидев Жеку и Лёху. — Пойдёмте, принесём аудиоаппаратуру. Давайте за мной, пошлите к завхозу.
Комсорг медленно, с чувством собственного достоинства, пошёл впереди пацанов. Жека, привыкший ходить быстро, практически бегом, вынужден был сильно замедлять шаг, и тащиться практически как Робот Вертер из «Алисы Селезнёвой». И обогнать-то никак. А Лёха так вообще стал копировать робота Вертера, ступая так же, размеренно переставляя руки и ноги под прямыми углами, вышагивая за завхозом.
Так понемногу перешли в другой корпус. В небольшой комнатке, рядом с комендантшей общаги, сидел завхоз, Терентий Палыч, мужик грубый и пошлый. Было ему уже лет под 60. Постоянно ходил в замызганной матерчатой куртке и старой кепке. Но ходили слухи, что при копеешной зарплате из его гаража добро просто валится, и невозможно даже пройти к машине. Причём всё какая-то дрянь — веники, щётки-смётки, электролампочки, молотки, и прочее дерьмо.
С нескрываемым обожанием смотрел он на молоденьких студенток, что было совсем уже неприлично в его возрасте. Один раз, во время выборов депутатов, комсомольцев отправили помочь страшим товарищам оборудовать избирательный участок в главной рекреации техникума. Взрослые ставили кабинки для голосования, собирая из металлических трубок, а студенты обтягивали их красной материей.
— Как делать-то? — спросил недоумённо спросил Жека у завхоза, рулившего делом.
— А ты... Паренёк... Скрепляй их вот так, чтобы она волнами меленькими была, изогнутая, как девичья писька, — сально облизал пересохшие губы завхоз, глядя Жеке прямо в глаза своими бесцветными шарами навыкат. — Видел же? Ты видел её? Трогал?
И стал завхоз настолько мерзок, что захотелось сразу дать ему в табло, чтоб присел на жопу. Но Жека сдержался, понятное дело... Однако с тех пор относился к нему как к какой-то мерзости.
Вот и сейчас, завхоз сидит в маленькой каптерке, слушает радио по говорунку, попивает горячий чай, шевеля как таракан порыжевшими от Беломорканала усами, но кажется настолько мерзким, что даже смотреть не охота.
— Терентий Палыч, здравствуйте! Мы за техникой! — комсорг ввалился в киндейку завхоза как к себе домой, выпятив пузо. — Как здоровьичко? С наступающим!
— И тебя с наступающим, Станиславич! — ухмыльнулся завхоз. — Да как здоровьичко? Стоит как кол! А больше и не надо! А ты как? Как сам? Чё там? Воронкова дала?
Завхоз сжал прокуренный палец кольцом, и несколько раз ткнул указательным пальцем другой руки туда-сюда.
— Да... Как сказать... — довольно рассмеялся комсорг. — Потом расскажу. Не при этих.
Кивнул он на Жеку и Леху, топтавшихся в дверном проёме.
— Ладно. Пошлите уже, — завхоз взял связку ключей, и вывалился из киндейки. — Пойдёмте!
Открыл тот же маленький склад, откуда Жека с Лехой вчера вытаскивали стремянку. Там в углу стояли большие колонки АС-90. На них усилитель Одиссей и кассетная дека Нота 220. И если колонки и усилитель были высшего класса, то магнитофон так себе, средненький. Но для дискотеки пойдет.
— Берите и тащите! — скомандовал комсорг. — Я удлинитель принесу следом!
Всё пыльное, грязное. А пацаны в чистой одежде. Сейчас весь вымажешься, и домой идти как свинтусам!
— Тряпку то дайте хоть протереть! — недовольно сказал Лёха, обращаясь к завхозу. — Чё мы такую грязь поволокем?
— Бери. Вон. На ведре лежит, — ухмыльнулся завхоз. — Только не испачкайте!
На ведре лежала половая тряпка. Жека взял её, бережно вытер пыль с техники. Всегда он к аудиоаппаратуре испытывал какой - то трепет, так как лишён был её в своем бедном детстве. А тут... Такое обращение...
Вытерев аппаратуру, пацаны притащили её в актовый зал, подсоединили к удлинителю. Комсорг принес несколько кассет. И была-то на них записана одна пурга. То, что нравилось 40-летним. Что нравилось Владимиру Станиславичу. Николаев, Добрынин, Пресняков... Но играло в целом громко и чисто. Упругий бас даже на половине громкости хорошо раскачивал актовый зал.
— Ну всё хорошо, — довольно ухмыльнулся комсорг. — Всё готово. Приходите вечером пораньше, часов в 6.
—А чё так? — недоуменно спросил Жека.
— А то, Соловьев. Ты ещё не понял? Вы как комсомольцы будете следить за порядком. Смотреть, чтоб ваши соратники так сказать, не принесли спиртное. Будете всех осматривать на входе. Отбирать алкоголь. Следить в зале, чтоб не было пьяных. А вы как? Думали, что развлекаться будете?
— Думали! — дерзко возразил Лёха. — Мы чё, не люди? Тоже повеселиться хотим!
— Гаврилов! Вы не люди! Вы комсомольцы! — возразил Владимир Станиславич. — Это более высшее звание, чем обычные люди! И вы должны своим собственным примером показать, каким должно быть поведение настоящего советского человека и комсомольца! Это не обсуждается! И помни, почему ты вообще живёшь тут в общежитии!
— Так это... Владимир Станиславич... Тут у меня у друга кооператив охранный есть. Он говорит, за пару сотен пошлёт четверых ребят, и полный порядок будет, — глядя в глаза комсоргу, сказал Жека. — Деньги можно договором по безналу оформить через банк. От ВЛКСМ.
— Ещё чего, Соловьёв! Нажиться на молодёжи хотите как капиталисты? — пренебрежительно отказался Владимир Станиславич, отрицательно махнув пухлой бабской рукой. — А вы для чего нужны? Никаких непредвиденных расходов! Придёте с Гавриловым и отдежурите!
Хорошо что Жека не позвал Сахариху. Вот бы она долго угарала. Наверное, лопнула со смеху. Впрочем, она, наверное, и сама в таком же положении. Не зря говорила, что как комсомолку подпрягли присматривать там за всем. Только она что, не могла отказаться? Или ей это нравится? Впрочем, обуздать Сахариху кроме Жеки ещё никому не удалось, и вполне возможно, она пошла на дискотеку чтоб развлечься и поприкалываться в очередной раз.
А у Жеки вот беда... Стрёмным будет совсем другое. Придётся переступить через свои принципы, и как мусору, шмонать пацанов. Хотя, Жека был уверен, что всё это бестолку — наверняка бухло давно уже куплено, и притарено где-нибудь в технаре, в котором было полно тёмных местечек, начиная с того же подвала, где было бомбоубежище, какие-то каморки, закутки, наполненные всяким хламом. Или в той же общаге.
