Все лорды Камелота - Свержин Владимир Игоревич (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
– Зачем он вам? – распоясанный рыцарь подозрительно оглядел нашу троицу. Как видно, промашка со святым Карантоком не прошла для него даром.
– А ты шо, еще не дочитал, шо в многознании – много печали, и умножающий знания умножает скорбь? – удивленно поинтересовался Рейнар.
– Все суета сует и всяческая суета, – отзывом на пароль вторил ему Бэдивер.
– Ценное наблюдение, – подтвердил я. – И все же, братец, где преосвященный Эмерик?
– Молится, – торжественно заявил новаций.
– И долго это с ним будет продолжаться?
Мой родич поглядел на стоявшее в зените солнце.
– Долго. До дневной трапезы.
– Ладно, – вздохнул я, – не будем отвлекать старика от любимого занятия. Лис, давай-ка поможем приятелю.
– С дачей, что ли? Да фигня делов!
– Благородное дело, – заверил нас послушник. – Так что все-таки привело вас к его преосвященству?
– Много будешь знать – скоро состаришься, – заверил его Лис, подхватывая очередное бревно, лежавшее у изгороди. – Господи, как ты их один таскаешь?!
Ко времени дневной трапезы пожилой священник, в прежние годы изможденный дрянным питанием и ныне вынужденный есть хотя и понемногу, но чаще, чем обычно полагалось, соизволил принять гостей. Мы смиренно вручили примасу Британии послание Ллевелина и ценные дары, преподносимые им новому монастырю. Покончив с чтением подписанного герцогом текста, его преосвященство едва удостоил взглядом многочисленные подарки и произнес со смирением упрямца, гордого своим упрямством:
– Знатный Страж Севера, оставшийся верным своему королю в годину злой измены, призывает меня присоединиться к его войску, обещая полную безопасность и почет. Он зовет меня с собой в Камелот, где будет восстановлена справедливость и коронован новый государь. Но я, неизменно благоволя к герцогу, не стану обращать стопы свои к миру и не пойду в его лагерь. Я проклял Мордреда как закоренелого грешника, коснеющего в своем грехе, но я помню слова Спасителя нашего, сказанные им в Гефсиманском саду святому Петру, отрубившему ухо одному из слуг первосвященника: «Все взявшие меч, мечом и погибнут». (Мф. 26, 52)
– Все это так, отче, – склонил голову я, невольно вспоминая давнюю беседу с иерархом Ордена Богоматери Горной Сальватором де Леварье, – но не сказал ли Иисус своим ученикам во время Тайной Вечери: «…Я посылаю вас без мешка, и без сумы, и без обуви, имели ли вы в сем недостаток? Они отвечали: ни в чем. Тогда Он сказал им: но теперь, кто имеет мешок, тот возьми его, а также и суму; а у кого нет, продай одежду свою и купи меч… Они сказали: Господи! вот здесь два меча» (Лука 22, 35–37).
Архиепископ метнул на меня из-под бровей удивленно-настороженный взгляд. Встретить рыцаря, читавшего священные тексты и, более того, умеющего цитировать их к месту, ему было явно внове. Да что уж тут темные века короля Артура! Вплоть до возникновения протестантской ереси чтение Библии людьми, не принадлежащими к сословию священнослужителей, было более чем подозрительно. Обнаружение же Вечной Книги в дому было достаточным основанием для отправки ее хозяина на костер. И это не предел! В приходских церквах хранился краткий свод библейских историй и конспект проповедей, обычно заучиваемый капелланами на малознакомой латыни.
– Отец мой, – продолжил я, – разве, пожертвовав собою в Гефсиманском саду, Спаситель не сделал того же, что делает мудрый полководец, подставляя под удар малую часть своей армии, чтобы спасти часть неизмеримо большую? Сын Божий в великой мудрости своей явил нам глубочайший образец самопожертвования, ибо, видя множество вооруженных слуг главы Синедриона, поставлен был перед выбором: спасти ли дело свое, отдав себя в руки палачей, или же попытаться прорваться сквозь толпу, почти наверняка погубив при этом всех тех, кому подлежало нести слово Божье. А стало быть, Иисус осудил не поднятый меч, но меч, обнаженный в защиту Его, Сына Божьего, лишь воплощенного в человеческом облике, а не дела Господня и того Слова, которое он явил миру.
В хижине воцарилась тишина. Со знанием позднейших ересей у архиепископа было туговато. Он молча смотрел на невесть откуда взявшегося умника, и я начал опасаться, как бы нас не постигла судьба святого Карантока, изгнанного отсюда с проклятиями. Вот будет смешно вернуться к Ллевелину с личной анафемой от архиепископа Кентерберийского! Преосвященный Эмерик глядел на меня, не мигая, словно борясь с искушением потыкать в меня пальцем, не являюсь ли я случайно насланным на его обитель наваждением.
– Твои слова, сэр Торвальд, – медленно начал архиепископ, – выдают в тебе человека, богатого познаниями. Но смеет ли рыцарь, пусть даже и знаменный рыцарь, оспаривать слова примаса Британии!
– Господь с вами, благий отче. – Я прижал руки к груди, демонстрируя раскаяние и удивление в одном флаконе. – Разве посмел бы я вести себя столь непочтительно? Я лишь ищу ответа на вопрос, который терзает мою душу. И у кого, как не у вас, мудрейшего из мудрых, спрашивать мне о том.
Вы говорите, кровопролитие – грех, и я ликую, вторя вашим словам. Но как же остановить кровопролитие, когда оно ведется от имени того, чье имя проклято вами с амвона? Скажите, как, если не другим кровопролитием? Разве не научил нас Господь примером своим жертвовать малым, даже если это малое – суть величайшее для спасения еще более великого? И разве не заповедал нам Спаситель: «Когда же услышите о войнах и смятениях – не ужасайтесь, ибо всему надлежит быть прежде». (Мф. 24, 6; Мк 13, 4; Лк 21, 9) «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю – не мир Я пришел принести, но меч» (Мф. 10, 34).
– Ступайте, – склонив голову, промолвил архиепископ, едва я закончил благочестивый монолог. – Завтра утром я дам вам ответ.
– «Клюнет ли Штирлиц на этот раз? – думал Мюллер, почесывая исклеванную партайгеноссе лысину», – раздалось у меня в голове. – Капитан, я весь дрожу от нетерпения. Маленькое интервью для газеты «Камелот ньюс»: как вы оцениваете первый этап переговоров? И вообще, что это было – переговоры или богословский диспут?
– Без комментариев, – с интонацией матерого политика отрезал я. – И знаешь что, Лис, пока суд да дело, пошли-ка прогуляемся к оврагу. У меня есть кое-какая идея. Годвин, – скомандовал я, – подведи-ка коней.
Парнишка, шедший рядом с нами, послушно кивнул и быстро направился к каменной изгороди, возле которой, стреноженные, паслись наши кони.
– Ну-ка делись, что ты там удумал? – негромко сказал Лис, едва лишь оруженосец отдалился от нас на дистанцию прямой слышимости.
– Как ты думаешь, есть ли шанс, что клочок пергамента, выкинутый Бэдивером, до сих пор находится в окрестностях оврага?
– Ну-у, я бы сказал, что шанс отличен от нуля, но весьма невелик, – с сомнением покачал головой Рейнар.
– Верно, – согласился я. – При этом даже если пергамент лежит под каким-нибудь кустом и не чирикает, вероятность отыскать его также угасающе мала.
– Чрезвычайно ценное наблюдение. Однако в чем заключается твоя идея?
– Отыскать пергамент, обшаривая дюйм за дюймом овраг и прилегающие к нему земли, – задача мало того, что трудноосуществимая, но и бесперспективная. Однако теперь у нас есть человек, который чувствует магическую энергию, исходящую от Мерлиновского пророчества.
– Постой-постой! – Лис вперил в меня восхищенный взор. – Ты что же, хочешь использовать Годвина в качестве миноискателя?
– Ну да.
– Обалдеть! Ну что ж, давай попробуем, авось что и выйдет.
– Сэр Торвальд, господин Рейнар, – Годвин подъехал к нам, ведя в поводу коней, – мы уже отправляемся?
– Да, – кивнул я, – на небольшую прогулку. Сейчас, только положу цветочки на могилку братца Лукана, и едем.
Со стороны наша прогулка, должно быть, выглядела более чем странно. Высокородный лорд в сопровождении комита и оруженосца кружили между кустов и деревьев, точно охотничьи собаки, потерявшие след, негромко переговариваясь и заставляя благородного юношу едва ли не обнюхивать землю, по которой ступали их кони, фут за футом, милю за милей. Как бы хороша ни была моя идея, толку от нее не было никакого. Начинало темнеть, и мы были вынуждены отказаться от дальнейших поисков, спеша обустроить место для ночлега.
