Северная война (СИ) - Сахаров Василий Иванович (читать книги без txt) 📗
- Эй! Кто там!? Помогите! Я герцог Генрих Лев! На помощь! Ко мне! Скорее!
Мимо такого господина просто так пройти было невозможно. По этой причине вместе с Болдырем мы быстро раскидали нагромождение из трупов, и перед нами предстал один из основных вражеских полководцев, молодой человек с породистым лицом.
- Кто вы!? - просипел герцог.
Болдырь его не понял, а повернулся ко мне и спросил:
- Что вождь, это важная птица?
- Венеды!? - Воскликнул Генрих Лев и сильно дернулся, наверное, хотел удрать. Но его тело ниже пояса все еще находилось в плену завала из мертвецов, и у герцога ничего не вышло.
- Да, мы венеды, - ответил я Генриху на его родном языке.
Герцог помедлил и произнес:
- Вытащите меня и вы получите огромный выкуп... - сказав это, он снова примолк, а затем добавил: - А если вы потерпите поражение, то я замолвлю за вас словечко и вам сохранят жизнь... Помогите...
В голове мелькнула мысль о золотых и серебряных слитках, которые можно получить за важного пленника, все-таки опыт в этой области у меня имелся немалый и я знал, кто и сколько может стоить. Однако возиться с герцогом было некогда, а главное, я вспомнил рассказы воинов и беженцев из Дубина и Ростока. При штурме этих крепостей Генрих Лев проявил себя как наш непримиримый противник и безжалостный убийца, который лично казнил пленников, так что выпускать его не стоило.
- Да снимите же с меня трупы! - восприняв мое молчание как слабость, попробовал отдать приказ герцог.
- Ага! Сейчас! - я усмехнулся и воткнул острие Змиулана одному из самых знатных имперских феодалов в горло.
Генрих Лев захлебнулся кровью, а Болдырь кивнул на холм, где наши товарищи и витязи языческих богов добивали тамплиеров и германских рыцарей:
- Идем туда?
- Да, - подтвердил я.
Вновь мы зашагали по трупам и через несколько минут взобрались на вершину. Здесь все разрешилось без нас, германцы, тамплиеры и несколько десятков уцелевших пехотинцев бежали к королевской ставке, и я, взяв свободного коня, опять оказался в седле, после чего подъехал к Лучану Градко, и огляделся. Вид с господствующей высоты, несмотря на глубокую ночь и не самое лучшее освещение, открывался неплохой, и вот что я увидел.
Король Конрад Третий и резервы крестоносцев, тысяч пять мечей, находились прямо перед нами на расстоянии около полукилометра. За нами пустой холм, на котором никого нет, ни европейцев, ни язычников. Правый фланг вражеского войска разбит и рядом со мной порядка трехсот пятидесяти всадников, а еще десять сотен у подножия добивают германскую пехоту. Центр крестоносцев продолжает держать основные силы венедов, а левый фланг вражеского войска смог отбросить наш правый. За штабом короля Священной Римской империи обозы и еще пара-тройка тысяч воинов. Вот и выходит, что пока соблюдается равновесие, крестоносцы изматывают варягов и княжеских дружинников и вот-вот могут перейти в контрнаступление. Однако у нас еще есть некоторые резервы, огнеметатели и лесные сотни лыжников из племенного союза лютичей. Но, как мне кажется, этого недостаточно, а раз так, то исходя из текущей обстановки нам придется ударить по ставке германского государя, вот только момент нужно выбрать удобный, да отставших кавалеристов собрать.
- Что станем делать? - спросил я вуй-кмета Дружины Яровита.
- Будем готовиться к новому бою, - ответил он и посмотрел туда, где полегли германские копейщики и мечники. - За нашими я уже послал, так что вскоре ударим. Как отряды лыжников на германские тылы налетят, так и наш черед придет.
Я замолчал и подбоченившись в седле, стал ждать. Время тянулось очень медленно, но мало-помалу отставшие всадники нашего левого крыла стянулись на холм, и произошло это очень вовремя. Конрад Третий кинул против варягов и княжеских дружин еще не менее трех тысяч бойцов и они попятились. Однако отступали наши войска недолго, ибо в ряды крестоносцев полетели огненные гранаты, последние запасы волхвов, и это оказало свой эффект. Католики, как обычно, запаниковали, да это и немудрено, поскольку вид горящих товарищей бьет по нервам очень сильно и вселяет в людей страх. А помимо того из темноты вынырнули лыжники княжича Вукомира и спешенные княжеские сотни Прибыслава. Так что колечко вокруг крестоносцев замкнулось, и захватчики оказались в окружении. Правда, колечко это было слабенькое, и разорвать его можно было очень легко. Однако сделать это мог лишь тот, кто понимал, что происходит, а для осознания происходящего необходимо время, которое мы давать католикам не собирались.
- Ну... - я кинул очередной взгляд на Градко.
- Атакуем! - ответил вуй-кмет и взмахнул рукой.
Старого вояку услышали все. Воины были готовы к наступлению на королевский холм и, взбадривая себя криками 'Яровит!', 'Триглав!', 'Перкуно!', 'Руян!' и 'Рарог!', языческая кавалерия понеслась на врага. Словно селевой поток мы скатились в низину между холмами, а затем поднялись немного на следующий склон и врубились во вражеский пехотный строй. Кто был перед нами, я так и не понял, может быть, баварцы или выходцы из Восточной Марки, неважно. Главное, что на нашем пути оказались враги, которые должны были умереть, дабы жил наш народ, и этого знания всем нам хватало с избытком.
- Бей! - оказавшись в толпе крестоносцев, прокричал я и, подняв коня на дыбы, опустил Змиулана вниз. Чья-то башка в шлеме попала под клинок и, с удовлетворением отметив, что очередной бой начинается неплохо, я впал в боевую ярость, и мои глаза заволокла кровавая пелена. А что это значит? Это значит, что страха нет, а есть лишь желание убивать и втаптывать захватчиков в окровавленный снег. Каждый удар в цель, движения быстры и стремительны, сил много и есть только бой, который необходимо выиграть, пусть даже ценой собственной жизни.
Взмах меча и чья-то смерть. Удар стременами по бокам ошалевшего коня и он, сбивая очередного крестоносца, рвется вперед. Хлюпанье крови и крики людей. Звон металла и испуганное ржание лошадей. Хруст костей и запах вытекающего из вскрытых животов дерьма. Чьи-то покрытые кровавой коркой лица. Танец клинков, посвист стрел и дротиков, да огненные отблески редких факелов. Все это вокруг меня и я рвусь на вершину. Вперед! За родину! За наш народ! За убитых и не родившихся детей! За обесчещенных женщин и девушек! За сожженные города и веси! За будущее! За все это, мы идем на смерть и убиваем всякого гада, у кого на плаще или на одежде нашит крест. Вы, суки рваные, пришли сюда за поживой и ради того, чтобы навязать нам постылую веру, которую не смогли распространить добровольно, и потому здесь крестоносцы найдут свою погибель.
- Убивай! Режь! Коли! Стреляй! - вновь кричу я и снова подгоняю жеребца. Не время жалеть животину, ибо гибнут люди, да и вообще ни о чем нельзя жалеть. Есть только здесь и сейчас, а значит, рвите врагам глотки, братья по крови, и наша ярость переборет вражеский фанатизм.
Раз! Как-то совершенно неожиданно противники передо мной закончились, и я кинул взгляды влево и вправо. Рядом не больше четырех десятков воинов, в большинстве своем прусские витязи из Трусо. Моих дружинников нет, вероятней всего, они остались позади. В двухстах метрах королевская ставка, откуда Конрад Третий и Бернард Клервоский руководят сражением.
Дальше справа на вершину прорываются рассеявшие врагов варяги и, если судить по кличам, витязи Святовида. Больше ничего не видать и Змиулан указывает острием на вражеский штаб, а моя пересохшая глотка выталкивает призыв к бою:
- Туда! Всех убить! Никого не щадить! Если сделаем все правильно и переможем врагов, то будет нам слава и благодарность великих предков, а нет, значит, сами себя винить станем! Гойда!
Снова конский топот. Усталые животные едва не валятся с ног, но выкладываются из последних сил и несут нас навстречу охранникам королевского холма, элитным рыцарям, тамплиерам и паладинам. Нас всего сорок человек, а их полторы сотни, все кто остался подле повелителя Священной Римской империи и главного вдохновителя Крестового похода. Расклад дрянь, могло бы быть и лучше, и можно было бы подождать подхода варягов или нашей кавалерии. Но ждать нельзя. Конрад Гогенштауфен отнюдь не дурак и он имеет реальную возможность вновь собрать свои силы в одном месте и прикрыться щитами воинов. Так что мои мысли на поверхности, пока Бернард из Клерво и король будут спасать свои шкуры, они не смогут руководить остальными войсками, которые рассеяны вокруг. Все просто, четко и предельно ясно.
