Камбрия — навсегда! - Коваленко (Кузнецов) Владимир Эдуардович (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
Старейшины это ей объяснили. Долго старались. Как девочке, как блаженненькой — пока не дошло. Но не во всех же сидовская хитрость от рождения сидит. Сами, впрочем, тоже дурни. Вчера кричали — слава лежит на поле боя. Значит, надо стоять. Были правы, но вперёд и на ход не посчитали. Тот, кто первым двинется вперёд, станет победителем в глазах Глиусинга. И все мелкие княжества, доселе подчинённые Мейригу, начнут выбирать — кому впредь кланяться, кого о защите просить, случись беда. Между Артуисом, который саксов пропустил — и победителем. Тем из победителей, что явится первым.
Обогнать сиду надежды не было. Но хотя б не слишком сильно отстать? Тогда у князей появится выбор между соседом западным и соседом северным. Сама она с поля битвы не уйдёт — но отправить небольшой отряд? Почему нет?
Засобирались и кередигионцы. Сида — тут как тут. Разыскала командира.
— Ты собираешься выступать?
— Да, но не под твоим знаменем.
— Зря.
Спорить без толку. Да и хорошо, что кередигионец не согласился. Он союзник ненадёжный. А соперничество подстегнёт людей.
Зато личная дружина Гулидиена уже седлает коней. И граф Окта собрался в поход! Пусть и морщился от боли, когда его грузили в колесницу. Боевую. Выкупленную у Монтови.
— Верхом с переломом не поездишь. А так… Моё знамя и моя болтовня, надеюсь, окажутся не лишними?
— Для Мерсии — точно, — Немайн подмигнула. — Собираешься прихватить всю свою ораву? Учти мою манеру. Всем придётся махать лопатами.
— Так это ж волхование. Благородному человеку не зазорно.
У бриттов благородному человеку и навоз ворошить не зазорно. Если не чужой. Свой, известно, пахнет розами.
Ближе к утру хлынули одиночки. Вербовкой, привычно уже, занялась Нион. Самых первых, безусую молодёжь с горящими глазами — отправила обратно. Велев без рекомендации старейшин не приходить. Вскоре, понятно, оказалась в работе по уши — услыхав про подобный подход, многие солидные люди, собрав бедных родственников и должников, приходили небольшими отрядами — разузнать, как да что. После первого разговора не уходили. Вокруг луковкина шатра собралась толпа, в середке — самые важные. Говорят мало, усы крутят, ловят пальцами в затылках ускользающие мысли. Большая половина, подумав, исчезает. Зато те, что остались — ждут саму Немайн.
Ждать пришлось до утра, до общего построения гленцев. И дележа добычи. Немайн явилась незадолго перед тем. В руках — саксонский топор. Уши прижаты, ноздри раздуваются.
— Вот, — шлёпнула перед Нион незамысловатую добычу, — любуйся. Каменный! И эти дикари нас теснят. Хорошо, что не жрут… Эмилий это и оценивать не стал, сказал, можно горожанам подарить, может, пригодится для чего.
Луковка осторожно подняла незамысловатое оружие.
— Тяжёлый. Для боя плох. Долго замахиваться. В хозяйстве… — пожала плечами. Мол, где я, где хозяйство. — А в Анноне хорошего камня нет. И вообще — мало. Зато железная руда встречается, хоть и плохая, как здесь говорят. Потому там всё железное, хоть и гниловатое. Ржавчина очень портит.
— А у Хвикке железо своё, и хорошее.
— Так чего они с вот таким воевать ходят? Правда странные.
— Анна говорит, это с континента, — Немайн немного успокоилась. — На островах в Уэссексе встречается, в Кенте… Там железо дороже. И соха у них железом не оковывается, и вообще.
И вообще — получается, оружие не главное. Предки нынешних саксов забили романизированных бриттов каменными топорами. Причин две. Первая — организация. С падением имперской власти в Британии порядком и не пахло. До Артура — то-то при нём саксы встали, как вкопанные. Вторая — число. Цивилизованные граждане сами не воевали. Воевала армия — хорошо, если полпроцента от населения. Саксы шли всем народом. И ничтожное дикое племя сокрушило цивилизацию. Кто смог бежать — уплыли за море, в Арморику. Кто желал драться — сбились в последнюю пятину, Камбрию. Можно сказать, саксы бриттов, совершенно по Булгакову, «уплотнили и мобилизовали». Плохо бы им пришлось, но тут на выручку дикарям явилась чума. Саксы по деревням отсиделись, а торговые города бриттов запустели. Выживших осталось настолько мало, что возродились древние обычаи насчёт женщин-воительниц. Теперь Камбрия восстановила население и готова биться всем народом. Первая попытка возмездия случилась при Кадуаллоне. Вторая — сейчас.
Вот и ждут: гленцы, конница Риса, добровольцы Нион и Окты, диведцы — из граждан Кер-Нида и клановых ополчений Диведа. Выстроились шеренгами. Позади коноводы с лошадьми. Хоть сейчас в поход. Хотя прямо сейчас не получится — нужно выяснить нужду в трофейном оружии и доспехах, выкупить те у Эмилия, раздать. Но сначала напомнить, что они избранные и добровольцы разом. Значит, опять напяливать церемониальное одеяние…
Что сида с башни видит всё, как-то самой собой разумелось. Что память у неё хорошая — знали, но не соотнесли. И лишь как рыжая да ушастая начала обход рядов, поняли — не только видит всё. Ещё и помнит всё. Совсем или почти — не важно. Главное рассмотрела. Кто герой, кто трус. Кто умно бился, кто чудом не полёг по глупости. Теперь шагает вдоль гленской шеренги. Спрашивает имя. Как бился — сама рассказывает. Два-три слова — рисунок. «Завалил сакса. И подранил двух». «Крепко и сильно бился, не бросил щит с тремя дротиками в нём». «Добрый боец. Но горяч. Сегодня со мной не иди». Вручает расписку. Заранее объяснила: это чтобы врагу добыча не досталась. Дома, как бы то ни было, можно будет получить золотом. Отличившимся — двойная доля. Семьям погибших — тройная. Раненым — по увечью.
С добычей покончено. Короткая речь — Ивор довольно дёргает ус, всё по его советам. Обращается ко всем, не только к гленцам. Предлагает — всем, кто здесь, но не желает идти — уйти. Времени — пока сида стократно прочтет «Ave, Maria». Становится на колени — перед ними, перед строем. Откидывается на пятки. Закрывает глаза. Чтоб уходящим стыдно не было. Только ушами воздух щупает — много ли сапог топочет?
В ушах — тишина и собственный шёпот. Уходят те, кому сказала — больше никто! Слишком молодые, слишком горячие, многодетные и единственные кормильцы. Ирландцы — все. Горячие головы с ночи отвозмущались и смирились. Им везти домой Этайн. Главой местной ветви клана выберут кого-то из её детей, а пока те маленькие, посовещавшись, просили в регенты Луковку. Хороший человек, целая пророчица, а вне клана! Родителей, и тех не помнит. Непорядок. А тут просят сразу в старшину. Та отказалась, умница. Сказала, ирландкой числиться — честь, а вот управлять пока не умею. Придётся почётной родне меж себя регента выбирать.
Сэр Кэррадок стоял плечо к плечу с товарищами, но ощущал себя вдали. Жизнь превратилась в краткий сон между схватками. Смерть не приходила, несмотря на все удобства, и это значило, что главный подвиг ещё впереди. Недалеко впереди, судя по тому, как смыкался вокруг волшебный туман. Среди которого плыла тонкая фигурка сиды. Между ним и Немайн тумана почему-то не было. Вытоптанная земля гнётся под тяжёлым шагом, носки белых башмачков изредка выглядывают из-под серого от росы подола. И голос. Что золото волос и белизна кожи? Сила сидов в песнях. И красота тоже, даже когда не поют. Повторяет одно и то же. Хотя каждый раз чуть по иному.
— Сэр Овайн, рада, что ты со мной.
Этот придумал таранную атаку. Умный, читать умеет. Постоянно рассказывает про подвиги Александра Македонского. Теперь носится с идеей усилить заднюю луку у седла.
— Сэр Валган, рада, что ты со мной.
Тот самый мальчишка, что получил охранную грамоту вторым. И сейчас таскает на тесёмке за пазухой. Ничего не боится, кроме потусторонних козней, а как обзавёлся защитой, так и вовсе ничего.
— Сэр Ллевелис, рада, что ты со мной.
Человек, способный выдернуть товарища с падающей лошади — себе за спину. Хотя, если что, двоим на одной кобыле не уйти.
— Сэр Белен, рада, что ты со мной.
— Сэр Мэлон… сэр Гайон… — этот покраснел. Гайон — изменённое Гвин. — сэр Карадуг, сэр Марх, сэр Кинлан…
