Царь (СИ) - Оченков Иван Валерьевич (читать книги без сокращений .txt) 📗
— А он не знает, — улыбаюсь в ответ своему ближнику, и чешу латной перчаткой нестерпимо зудящую переносицу, измазав все лицо кровью.
— Я думал, ты сейчас с войсками уже польский лагерь штурмуешь?
— Как видишь — нет! Впрочем, там все готово и необходимые распоряжения отданы. Так что давай поторопимся.
— Ага, вот ты и поторопись, тем более что тебя есть, кому проводить. А я тут немного занят, вон видишь, ляхи разворачиваются.
Поляки и впрямь, приведя в порядок свои ряды, готовились в очередной раз обрушиться на нас. Однако не успели они исполнить свое намерение, как в их шеренгах начались рваться бомбы, выпущенные из подтянутой к месту боя батареи. Опытным жолнежам пушечный обстрел был совершенно не в диковинку и будь это обычные ядра, они бы выстояли. Но вот к тому, что вражеские снаряды будут с грохотом разрываться, убивая и калеча осколками всех вокруг и к тому же пугая лошадей, воины оказались не готовы.
— Черт бы побрал мекленбургского герцога и его вездесущую артиллерию! — зарычал Казановский.
— Надо отводить наши хоругви, пока у нас есть что отводить, — хмуро отозвался один из ротмистров. — Эдак они нас всех перебьют!
— И отдать им победу?
— Полноте, ваша милость, они и так уже победили. И ваше упорство приведет лишь к еще большим потерям.
— Но мы уничтожили их пехоту!
— Нет, ваша милость, мы разменяли две гусарские и две панцирные хоругви, на пару их пеших. И герцог Ян с удовольствием повторит размен, благо пехоты у него много.
— Но мы не дали им прийти на помощь крепости!
— Помилуйте, ясновельможный пан, да это из Можайска к ним на помощь подошла кавалерия. Вы и впрямь до сих пор думаете, что там идет бой? Да мекленбургский дьявол смеется над нами и устроил одну из своих ловушек!
— Но что делать?
— Возвращаться, пока московиты и этот треклятый герцог не сообразили, что у вашей милости нет больше войск, и не уничтожили нас совсем!
— Но что я скажу королевичу и гетману?
— Вы скажете, что пришли им на помощь, потому что если я хоть что-то понимаю в военном деле, то московиты сейчас штурмуют наш лагерь!
— Матка Бозка!
Запели трубы и уцелевшие польские хоругви, четко развернувшись, двинулись прочь. Наши пушки послали им вдогонку еще пару бомб, но они лишь пришпорили своих коней и вышли из-под обстрела.
— Догнать! — Загорелся взгляд у Вельминова.
— Никита стой! — осадил его я. — Успеешь еще своей дубиной помахать.
— Так это же не дубина, государь, — изумился тот.
— А что?
— Шестопер! Ты же сам мне его подарил…
— Ну, вот видишь, раз я подарил, стало быть, мне виднее! Сказано тебе дубина, значит дубина. Распорядись лучше, чтобы пехота уцелевшая, в Можайск шла, да раненых пусть не забудут. Бог не без милости, кто-нибудь да выживет. А поместных с собой возьмем, пригодятся я чаю.
Выжившие в схватке солдаты тем временем приводили себя в порядок, перевязывали раны и собирали оружие. При этом многие поглядывали на меня и лица их светлели. "Царь" — шептались они, — "сам на выручку пришел, не бросил!" Не выдержав их взглядов, я отвернулся.
— Ты чего, — встревожился Вельяминов, — али вспомнил что?
— Ага, вспомнил, — мрачно пробурчал я в ответ, — вспомнил, что я их на верную смерть послал. А они на меня как Спасителя смотрят!
— Ты царь, — пожал плечами, не понявший моих переживаний Никита, — на тебя так и положено смотреть. А что смерть принимать, так дело служивое.
Тем временем солдаты собрались и пошагали в сторону петровских ворот. Мало кто из них был одет, как положено в кафтан и сапоги. Большинство, включая начальных людей, были в зипунах и поршнях. На пикинерах вместо кирас и морионов были одеты в лучшем случае кольчуги и шишаки. Вместо протазанов — бердыши, вместо шпаг — сабли, да и те не слишком казистые. Лишь мушкеты у стрелков были новые, купленные в Европе. Мощные и дальнобойные сегодня они многим из них спасли жизнь. Набирались в этот полк даточные люди из царских вотчин по жребию. Большинство из них и обучить толком не успели. Только начальные люди назначались из отслуживших в немецких полках фон Гершова и Гротте. Но, не смотря ни что, они, встретившись с опытным врагом, не дрогнули, а дрались отчаянно и бесстрашно. Мне захотелось сказать им что-нибудь ободряющее. Но против обыкновения не нашлось слов, и я, молча развернув Алмаза, поскакал к мосту через Можайку.
Говоря, что раздал все необходимые распоряжения для боя, я совершенно не кривил душой. Чем хорош мой старый приятель Хайнц Гротте, так это тем, что умеет беспрекословно выполнять приказы. Сказано ему, чтобы оба немецких пехотных полка на рассвете построились и были готовы к наступлению, значит, они построятся и будут готовы. Вышедшие за линии редутов пехотные баталии ощетинились пиками, в промежутках между ними встали пушки, а фланги прикрыли драгуны Панина.
— Что это значит? — Встревоженно спросил королевич у гетмана.
— Это значит, что ваш кузен желает боя.
— Но, почему он не идет на выручку Пожарскому?
— А вы не догадываетесь?
— Но судя по всему, диверсия удалась и в Можайске идет бой!
— Судя по чему?
— Как почему? Был взрыв, проход свободен, внутри кремля звуки боя…
— Да? — Голос Ходкевича звучал издевательски. — Посмотрите внимательнее, мой принц. Проход действительно открыт, но ворота целы! Значит, московиты сами их открыли.
— Но хоругвь Ржевутского…
— Украшает собой склоны рва. Московиты знали, что они идут и просто смели их с дороги залпами пушек.
— Но неужели всех…
— И еще ту хоругвь, что вы изволили послать на помощь первой.
— Но звучал сигнал!
— Он и сейчас звучит. Когда только охрипнет этот проклятый трубач!
— Не понимаю, чем ясновельможный пан гетман недоволен? — Вмешался пришедший в себя Казановский младший. — Затевая эту диверсию, мы хотели, чтобы герцог вышел из лагеря. Так он вышел!
— А я смотрю, вашей милости совсем не стыдно?
— Да помилуй бог, чего же мне стыдиться? Я придумал прекрасный план, и он полностью увенчался успехом! Дело за вами, пан Ходкевич, атакуйте неприятеля…
— Еще поучи меня, щенок! — Взорвался гетман.
— Тише, панове, тише, — принялся успокаивать их не на шутку встревоженный Владислав. — Никому кроме герцога Иоганна наша распря радости не принесет! В самом деле, пан гетман, отчего бы нам их не атаковать?
— Если бы они шли к воротам кремля, я бы отдал приказ немедля. Однако они стоят совсем рядом с укреплениями и своей чертовой артиллерией. Ничего хорошего эта атака не принесет!
— Но ведь действительно, как будто слышаться звуки боя?
— Держу пари, что это герцог прихватил пана Мартина за шиворот и крепко держит!
— Вы думаете? — Встревожился Адам, но обозленный Ходкевич оставил его вопрос без внимания.
— Что же делать? — Повторил вопрос королевич.
— Ничего, — хмуро отозвался гетман, — если вашему кузену это угодно, так пусть атакует! Вот когда мы отобьем его приступ, тогда можно будет вывести конницу в поле. А до той поры, я и пальцем не пошевелю. Хватит с нас авантюр!
Едва я вернулся в лагерь, как меня обступили командиры полков, бояре и прочие начальные люди и принялись поздравлять с "великим одолением супостата", благо о результатах боя у Петровских ворот всем было известно.
— Войска построены? — остановил я их восторги вопросом.
— Конечно построены, государь! Все как ты велел.
— Я еще и атаковать велел при случае…
— Конечно велел, кормилец! Сказывал, что как сигнал дашь, так сразу и в бой.
Крыть было нечем. Я, действительно рассчитывал вернуться вовремя и действовать по обстановке, а вместо этого полетел впереди поместных на лихом коне.
— А что мы? — Продолжали они хором, — тебя-то нет, царь батюшка, а вдруг ты передумал или еще какая напасть!
— То есть, если бы ляхи налетели, покуда меня нет, так они бы всех порубили?
— Господь с тобой, надежа! Если бы они налетели, так уж мы бы им всыпали!
