Иллюзия реальности (СИ) - Григоров Сергей Львович (е книги .txt) 📗
— Глянь, — сказал Алексей Сковородников, — все ногти у меня нормальные.
— Не всегда и не везде старые гимны должны пониматься буквально, — парировал Амад. — Зато ты можешь резать камни. Не знаешь ни одной хвалебной песни, будто бы совсем не ходил в школу. Делаешь удивительные орудия. И вообще речи твои странны. Стихи — клянусь всеми снами Создателя — хороши. Но такое ощущение, что ты специально их испортил, употребляя негожие слова. Не понимаю, зачем это тебе было надо.
Алексей Сковородников смолчал. Амаду не знакомо понятие «перевод» — консы говорят на одном языке, даже диалектов у них нет — однако точно охарактеризовал суть. Поэт.
— Но не бойся, я тебя не выдам. Помогу добраться до Урема. А там — делай то, что должен. Взамен, я надеюсь, ты разрешишь мне понаблюдать за собой.
Наступили мгновения тишины, когда дневные обитатели леса уже успокоились, а ночные — не проснулись. Слышался лишь треск горевших в костре сучьев.
— Я же не слепой, — умиротворенно продолжил Амад. — Я вижу: сразу после Небесного Грома большинство жителей Хруста, возможно, все, перестали слышать Создателя. Но боялись в этом сознаться. Из всех из них я один встал на Путь. Потому как не в моих правилах кривить душой. Если наш мир обречен, надо с достоинством прожить последние дни…
— А какие-нибудь стихи о достойной жизни у тебя есть? — спросил Алексей Сковородников.
Пирог
Ветер чуть поутих, и Шоанар осмелился выйти вслед за магами на смотровую площадку Дикой Башни. Но встал, вжавшись плечом в дверь.
— Покажу-ка я вам одну интересную картинку, — сказал Марат, опершись на хлипкие перила, ходившие ходуном под порывами ветра. — Когда еще вы сможете со стороны увидеть Галактику? Сейчас благоприятное время для наблюдений.
Налитые водой небеса над ними просветлились, образуя огромную атмосферную линзу. Придвинулись звездные рукава, залитые газовыми облаками. Линза медленно поплыла от одного края гигантского диска до другого, немного притормозив на бушующей середине.
— Слишком большие размеры, — пояснил Марат, — при данном увеличении не помещается целиком. Если ж дать меньшее разрешение, не будет видно отдельных звезд.
— М-да, — протянул Олмир, — впечатляет. Действительно возникают странные чувства, когда издалека глядишь на свой дом. Все хочу спросить, как вас занесло в такую даль.
Вопрос его был адресован Марию, угрюмо стоящему рядом. На бордовом лике старейшего мага, прорезанного глубокими морщинами, не отразилось даже намека на эмоции.
— Когда наши родители уходили от погони с сожженной Мериты, они думали только об одном — оказаться б где-нибудь подальше. Там, где их не достанут. Сразу вошли в запрещенный режим полета, который до этого не исследовался. Даже сейчас, после опытов Илвина Ли, совершить нуль-прыжок на такое расстояние считается крайне рисковым делом. Но что сделано — то сделано. Победителей не судят. Они не затерялись в космосе, а вышли прямиком на пригодную для человека планету.
— Я бы поостерегся называть Колар пригодным для жизни, — невольно пробормотал Шоанар, плотнее запахивая плащ. — Неистовая планета…
— Там, внизу, в горных ущельях, ветер потише. Попадаются райские места.
— Покуда не пойдет ливень с градом, не случится землетрясения, не сойдет сель или еще чего. Суточный перепад температур в тридцать градусов — обычное явление. Если это рай, то не завидую я святым угодникам.
Марий лишь пожал плечами и, подняв голову, отвернулся от него.
— Мы выжили только потому, что здешние растения и животные пригодны в пищу. А спать можно и в бомбоубежище, — сказал за него Марат. — Найти в слепом поиске такую планету — невероятная удача. Один шанс на… даже не знаю, какое число произнести.
— Нет в природе таких чисел, — пробурчал Шоанар. — А в удачу я не верю. Тем более в невероятную.
— Не такая уж ничтожно малая вероятность, — ответил Олмир молодому магу. — Реализаций кода жизни великое множество, но устойчивые репродуктивные системы ДНК-подобных углерод-водородных молекул можно пересчитать по пальцам, настолько их мало. Вам выпал счастливый жребий в том, что хиральность коларских белков совпадает с земной. У нас, на Ремите, закрученность местных аминокислот в другую сторону. Ну да ладно, покажи, где Солнце.
— Вон, я помечу ее прерывистым красным маркером, а границы Галактического Содружества — зеленым.
— Всегда при взгляде со стороны возникают новые ощущения, и привычные вещи предстают в ином свете, — сказал Марий после долгого разглядывания открывшегося видения. — Сейчас я невольно задумался над вопросом, почему пространство, занимаемое Содружеством, имеет столь причудливую форму. Человечество раздвигает границы обитаемого космоса далеко не оптимальным образом. Со всей очевидностью — не в центр и не в сторону скоплений звезд солнечной группы.
— Не ищите, учитель, козней невидимых врагов, — ответил Олмир. — Объяснение много проще: в галактической плоскости высокая концентрация межзвездного газа и пыли, поэтому летать там труднее. То же и в галактических рукавах, богатых желтыми звездами. И гравитационная обстановка там более сложная — трудно прокладывать трассы нуль-пространственных переходов.
Марий скептически поднял бровь, но промолчал.
— Мы, маги, можем совершить нуль-прыжок в центр Галактики и поставить мощные навигационные маяки. Руководство Межзвездного Флота, между прочим, неоднократно обращалось с такой просьбой.
— Мало ли что придет им в голову, — пробурчал Марий. — Кто из магов выкроит время, чтоб несколько месяцев, а то и лет заниматься столь бестолковой работой? Я, например, категорически откажусь, если обратятся ко мне. Да и другие члены Совета, я думаю, последуют моему примеру. Ты сам согласишься оказать им подобную услугу?
— Я? Честно говоря — вряд ли. Сюда еле-еле выбрался. Кстати, наши академики предлагали вторую ремитскую экспедицию отправить к центру Галактики. Старт предполагался из космопорта Элеоноры, — сказал Олмир. — Идеальная траектория. Только б не промахнуться по расстоянию.
— А надо ли нам такое счастье? — по привычке возразил ему Марий. — Понаедет из Содружества тьма народа. Начнут шнырять по нашим планетам, соблазнять слабые умы. Попробуй, разберись, кто из них завербован Перворожденными. Или еще кем, пока не идентифицированным нами.
— Ну, сейчас-то особых проблем не будет.
— Как сказать. Тотальный контроль всегда тяготит.
— Однако исследования космоса актуальны. Особенно — Галактики. Ну есть же резон внимательно, с максимальным тщанием осмотреть окрестности дома, в котором живешь!
— Есть, наверное. Ну и пусть себе осматриваются потихоньку. Я не возражаю. А понадобятся новые планеты для жизни — пусть идут в твой Ирий.
— Пусть, для того он и создавался. Но интересно все же побывать, скажем, и в Туманности Андромеды, и в Волосах Вероники… одни названия чего стоят… словно притягивают… А в своем Ирии я уже вдоволь побродил.
— Эх, молодежь! Да везде одно и то ж! Ну, обошел. Что с того? Обогатился впечатлениями? Молодец. А дальше что? Начнешь гулять по здешним галактикам? И как долго будешь без толку шляться где ни попадя? Дела когда будешь делать? Берет ребенок, взрослый обязан отдавать. Ты когда будешь отдавать то, что в тебя вложили?
Олмир смутился.
— Да вроде бы отдаю все, что могу, — сказал он. Помолчав, переменил тему: — До выхода в большой космос люди недоумевали, почему молчит пространство. Почему не видно и не слышно иных цивилизаций. Не сразу поняли, что переговариваться в электромагнитном диапазоне — занятие, глупей не придумаешь. Сейчас мы удивляемся, почему из всех суперцивилизаций, намного обогнавших нас в науке и технике, нам попались только Перворожденные. Да и те явно не в восторге от встречи с нами. Не хотят общаться, и все тут. Почему так? Я не могу понять, в чем дело.
— На то они и супер, что нам не понятны. Было бы странно, если б наоборот.
— И все же?
