Концерн - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич (мир бесплатных книг TXT) 📗
Он буквально впечатался спиной в простенок, остальные только подбегали. Хлестнул еще один винтовочный выстрел, благо ни в кого не попало. Осознавая это, Семен уже тянул зубами чеку из гранаты, затем она отправилась в окно. Хунхуз, как видно, не понял, что только что в окно влетел опасный гостинец, – хлопок капсюля его слегка напугал, но не так чтобы очень. Вновь в окне появился ствол винтовки, его слегка повело в поисках целей, но парни уже были в мертвой зоне, подобно командиру забрасывая в окна гранаты.
Взрыв выметнул из окон осколки стекла, пыль и незадачливого стрелка, который свалился Семену под ноги. Жаль тратить патрон – их только четыре оставалось в барабане, но перезаряжаться или использовать нож нет времени, а оставлять за спиной то ли убитого, то ли нет врага – не дело. Контрольный в голову, и Гризли вламывается в проем, где от окна остались только воспоминания. Перекат, уход в сторону, позиция на колено. Вон еще один, может, труп, может, нет, вроде не двигается. По всему дому прокатился гром еще пары гранат. Как громко, уши в мгновение словно толстым слоем ваты забило, но вроде не контузило – и на том спасибо. Еще выстрел в лежащего – так, на всякий случай. И чего было не озаботиться и не прикупить по два револьвера – вот теперь мучайся.
Быстро взглянув, что там за дверью, он заметил еще двоих, мотающих головами, словно кони на выпасе, спасающиеся от надоедливых оводов. Два выстрела. Один падает словно подкошенный, второй проворачивается вокруг своей оси, будто решил пробурить скважину. Так. Дальше нельзя, прикрыть некому.
Гаврилов откинул дверцу барабана и, проворачивая его, стал вытряхивать гильзы – хорошо хоть ни одну не заклинило, не нужно применять шомпол. И чего это приняли такую конструкцию, чтобы только по одной гильзе извлекать, – ведь уйма времени теряется. Теперь затолкать новые патроны. Здесь скорозарядников еще не знают, да и хрен ли, барабан-то не откидывается – не приспособишь скорозарядник к нагану. Блин, нужно будет парней чем другим вооружить или еще револьверов раздобыть. Раньше нужно думать. Последний патрон. Все. Гадство, время!
Взяв револьвер на изготовку, Семен вновь выглянул в комнату. Оба лежат там, где и упали. Не шевелятся. Ага, так и поверил. Приставными шажочками к первому, левая рука сунула нож под сердце. Никакой реакции. Ну, этот сразу свалился кулем, так только мертвые падают.
Опять взрыв. На этот раз ближе – стена ходуном заходила, но слышит Гаврилов это – словно рвануло вдали, а может, потому что уши забило еще больше. Тряхнул головой – и ко второму. Когда нож входит в тело, хунхуз, хотя вроде одет прилично… отставить, хунхуз, слегка изгибается дугой, лицо кривится – наверное, стонет, но звук слишком тихий, и Семен ничего не слышит – ему сейчас чуть не в ухо кричать нужно. Теперь и этот готов. Дальше.
Фролов с Васюковым, забросив по гранате в окна, ввалились туда, едва выметнуло пыль. Хорошо хоть на заимке в специально подготовленном срубе подобные действия отрабатывались, причем с боевыми гранатами. Там на тренировках в первый раз он буквально впал в ступор от близкого разрыва. Сейчас все прошло проще.
В дыму и стоящей столбом пыли все же можно было рассмотреть, что происходит в комнате. Никого, только переломанная мебель. Зараза. Только зря гранаты перевели. Фролов, проникший во флигель через другое окно, молча показывает на дверной проем. Ясно. Пригнувшись, Васюков метнулся к проему и заглянул в комнату, хотя командир четко приказал: сначала граната – потом входить. Ага, две уже использовали попусту, они, чай, все по счету. Лучше так проверить.
Рассмотреть что-либо он не успел. Резкий и гулкий хлопок, что-то сильно обожгло щеку, комнату враз заволокло плотным дымом, словно мгновенно вспухла вата, заполнившая все помещение. Но сквозь дым он видит хунхуза – этак размыто, только контур. Нет, не хунхуза, а хунхузов. Мать честная!
Васюков давит на спуск, выстрел, он начинает пятиться, еще выстрел, еще, щелчок. Рядом, практически у самого уха, дважды рявкнул наган Фролова, оказавшегося за спиной охотника, закрывающего его своим телом, лишая маневра. У него в руках граната, да куда там – не успеть, самих посечет. Все одно конец: их там с десяток. Николай, коротко замахнувшись, бросает гранату поверх голов в соседнюю комнату, хлопок капсюля никого не впечатляет, а может, бандиты и не слышали его, после двух-то взрывов.
Что-либо предпринять Васюков уже не успевает. Первый с чем-то, напоминающим то ли саблю, то ли меч, уже рубит его. Как и что произошло, ошарашенный охотник понимает значительно позже, а сейчас, не отдавая себе отчета, он подшагнул к нападающему, клинок, идя вниз, проходит за ним, перехват руки, поддел второй под мышку и, используя инерцию тела, бросает нападающего прямо в стену. Неудобно, мелкий, зараза, но и легкий. Бандит с ходу врубается головой в стену и стекает по ней. Но наблюдать за этим некогда: второй безоружный наносит удар ногой, парень смещается влево и с ходу выставляет руку. По идее нападающий должен нарваться на нее горлом, но спарринг-партнеры у Васюкова были все покрупнее, все происходило на рефлексах, поэтому удар пришелся точно в лоб, но тому хватило – выбросив вверх ноги, он кулем валится на пол, сильно приложившись головой. Взрыв!
Осколками их не достало – все увязли в телах бандитов, выполнивших роль щита, но голове досталось изрядно, перед глазами поплыли разноцветные круги – и то: два выстрела у самого уха – это не шуточки, а тут еще и это. Когда он более или менее пришел в себя, тряся головой, словно только что получил по ней оглоблей, не иначе, увидел корчащихся в муках троих хунхузов. Один лежал неподвижно в соседней комнате, представляя собой искромсанные останки. Двое в отключке после столкновения с Васюковым, Фролов их уже добивал, быстро и деловито орудуя ножом, что-то крича, но Васюков ничего не слышал. Однако сделал то, что в него вдалбливалось на множестве тренировок. Подобно унтеру, он выхватил нож и бросился к раненым.
Наконец есть время перевести дух. Васюков осматривается вокруг, видит дело рук своих – и тут его накрывает. Господи, да откуда столько-то, вроде и ел только утром, а уже дело к вечеру…
– Ты как, Филя! – Голос Фролова слышится как-то издалека и совсем глухо.
– Н-нормаль-но, – скорее осознавая, что он это говорит, нежели слыша свой голос, отвечает он.
– Не расслабляйся! Давай перезаряжаться! – А почему он слышит Фролова? Ах да, тот кричит. А что он делает? Наган! А где его револьвер?
Оружие нашлось на полу. Подобрав его, он выщелкнул стреляные гильзы и затолкал в барабан патроны. Все это занимает чуть больше десяти секунд.
– А где остальные?! – Ага, кричать гораздо удобнее – и сам себя слышишь, и собеседник.
– Убежали! Ну ты и силен, я ничего не успел сделать, как ты двоих приласкал! Готов! Пошли!
Разгром усадьбы завершился буквально за пять минут скоротечного, но кровавого боя. Это только кажется, что пять минут – слишком малый промежуток времени, в бою он равняется чуть не вечности, за это время можно сделать много, очень много. Вот, например, покрошить чуть не четыре десятка людей. Подвергшиеся внезапному нападению попытались сбежать через задний двор, откуда был выход практически в чисто поле, но те, кто собрался воспользоваться этим путем к спасению, просчитались, попав под плотный огонь третьего отделения. Десятеро сдались. На что они надеялись, было непонятно – возможно, на то, что местная администрация все чаще и чаще вступала в сговор с бандитами и повстанцами, а возможно, перспектива казни – она далеко, и есть хоть какая-то надежда, а смертушка под пулями русских – вот она, дышит в лицо.
Среди убитых было пять женщин. Лихо. Кабы беды не вышло. Все же нападение на гражданских лиц. А с другой стороны, какие к бесу гражданские, если самые натуральные пособники? Опять же в подвале нашлись и семеро пленных, и оружие – все десять карабинов и револьвер унтера в наличии, да и еще кое-какое оружие, ну это вообще раритет. Три фитильных ружья, два кремневых, один кремневый пистоль – кстати, это из него чуть было не приголубили Васюкова, – две берданки, множество холодного, колющего и режущего оружия да три лука. На фоне этого арсенала десять винтовок были настоящим кладом.
