Концерн - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич (мир бесплатных книг TXT) 📗
В этот же момент на территорию поста въехали казаки, о которых заблаговременно доложил боец. Вид у них был весьма озабоченный, да и было их только пять, а должно быть не меньше десятка. Значит, что-то случилось. А ведь в том направлении вчера в секрет выдвинулись его люди – вот-вот должны вернуться. Час от часу не легче.
– Что случилось, Анисим? – с крыльца окликнул Семен знакомого урядника из сотни, что патрулировала прилегающую территорию, едва они въехали в ворота.
– Здравия желаю, ваш бродь. Вы в секрет кого к дальнему перекрестку отправляли?
– Да.
– Стало быть, ваши, – сняв фуражку, произнес старший казачков. Остальные последовали его примеру.
– Ты толком-то сказать можешь? – не скрывая своего волнения, поторопил Гаврилов. Хотя чего там толком, если по их лицам и так все видно. – Или забыл, как нужно докладывать? – Это уже построжавшим голосом, взяв себя в руки.
– Мы с дальнего патрулирования возвращались, видим – у перекрестка над кустами воронье кружит да птички гомон устроили. Как положено, охватили, подкрались, а там трое русской наружности, вот только не узнать уже – зверье потратило, а кто откуда, и не понять: все с них снято, даже исподнее.
– Трое, значит…
– Трое, ваш бродь. Если еще кто был, то, стало быть, выкуп будут требовать.
– Там было десять человек. Следы боя есть?
– Нет. Ни одной стреляной гильзы.
– Странно. А людей как били?
– Похоже, что ножами. Мы там ничего не трогали, я пятерых оставил охранять место: дознание надо проводить… хотя чего уж там.
Анисим имел в виду то, что офицерам стражи вменялось в обязанности проводить дознание вместо отсутствующих в этих краях следователей. Взятых в плен хунхузов после проведения следственных действий вместе с материалами передавали местным властям, – те, как правило, не церемонились и по местным законам предавали бандитов публичной смертной казни: у китайцев закон весьма жесткий.
– Вы по следам-то пройти не пытались? – продолжал пытать Семен.
– Да какие из нас следопыты. Вроде выходят на дорогу, а там поди разбери, сколько народу с ночи уже прошло.
– Ясно. Фролов.
– Я, ваш бродь. – Вот так, никаких Семен Андреевичей, строго по-военному, ну да это понятно – не у себя в службе безопасности.
– Готовь первое и третье отделения да коней седлайте. – При этих словах на лице казака промелькнуло кислое выражение: какие из пехтуры всадники, – но потом оно сменилось снисхождением – с другой стороны, ему теперь с его благородием как минимум до трупов ехать, а верхами все будет быстрее, чем пешими.
Так и есть, три трупа – и все его люди. Парни из третьего отделения узнали двоих по приметам, ну и третий тоже их, кто же еще-то.
– Значит, так, не топтаться, отойти в сторону. Николай.
– Я все понял, ваш бродь. Васюков, со мной. – Фролов аккуратно, чтобы не вступить в какой след, стал обходить место гибели людей, с ним остался только один, остальные отошли в сторону.
Эти двое были лучшими следопытами, Васюков к тому же сам из охотников – с детства с отцом по тайге шастал, так что следы читает лучше, чем букварь. Просто так уж сложилось. Отца задрал на охоте медведь, мать взвалила заботу о них на себя, а детей было пятеро мал мала меньше. И все бы не беда – старшенький, он то есть, охотничью науку превзошел, глядишь, достойная смена отцу вышла бы, – да только пришла ему пора идти в солдаты. Сбивал копейку к копейке, отказывая себе во всем, в чем только можно, даже курить бросил, всю компенсацию также откладывал и все отправлял матери, да только что толку от солдатского жалованья, – но худо-бедно протянули, дождались, а там и младшенькие подросли – какая-никакая подмога. Но когда вернулся, нужда накрепко поселилась у них в доме. Вот тут-то и подвернулся дядька Антип, с которым был знаком батя. Он и присоветовал ему обратиться к Семену Андреевичу. Жалованье положили хорошее, не прошло и года, как засобирались в Маньчжурию, жалованье, что от компании, обещали матери передавать, да еще и положенное в страже. В общем, все складывалось пока хорошо. Вот только здесь, на чужбине, можно было и голову сложить, как вот эти. Не повезло бедолагам. Ладно, не о том сейчас.
Пока следопыты обследовали место, Семен наскоро составил протокол осмотра. Не следователь писал, понятное дело, но и так сойдет, никто особо к этой бумажке присматриваться не станет: есть – и ладно. Едва закончил, как подошли Фролов и Васюков.
– Что скажете, парни?
– Затоптали все изрядно. Васюков, говори.
– Есть приметный след. Не смогут его по всей дороге затоптать – где затопчут, где опять появится. С вечера дождик прошел, хотя и слабенький, но пыль прибил. Будет след, – убежденно закончил Васюков.
– А вот это уже дело. Анисим.
– Я, ваш бродь.
– Доставишь тела на пост. Напишешь рапорт о случившемся – и возвращайся к своим делам.
Все верно. В части, касающейся дознания, он, ясное дело, обязан оказывать содействие – как-никак его отделение обнаружило погибших. Что же касается остального, то тут уж командир взвода не указ. Однако вот так просто оставить пехтуру он тоже не мог – не тот край, здесь без взаимовыручки никуда, не то по одному враз схарчат.
– А вы, стало быть, по следу пойдете?
– Пойдем. Там мои люди.
– Дак тела-то и двое доставить смогут – чай, с десяток верст, не больше. А мы вам подмогнем.
– Спасибо, Анисим, но не дело. У тебя свои задачи. Так что каждый будет заниматься своим делом. Тебе патрульную службу нести, мне – своих парней искать.
– Дак их сколько будет-то, коли сумели цельное отделение повязать?
– Ничего, справимся. А за то что помощь предложил, спасибо.
Предположения Васюкова оправдались с математической точностью: след то пропадал, затоптанный другими путниками, то вновь появлялся. Ни черта не боялись хунхузы, перли прямиком по дороге. Обнаглели дальше некуда.
Дорога привела в китайскую деревушку и, пропетляв по ней, разрезая ее на две половинки, вилась дальше. Васюков все время, сильно свесившись с седла, всматривался в дорогу, но, судя по озабоченному виду, дела обстояли плохо. Наконец, когда китайские фанзы скрылись за зарослями чахлого лесочка, он подал знак остановиться.
– Ваш бродь, похоже, в селе хунхузы.
– С чего ты взял?
– Дак пока до сельца не подошли, след все время появлялся, в селе, понятное дело, все затоптали, так что и сам черт ногу сломит. А как из села вышли – я его так и не увидел.
– А может, в селе свернули с дороги и другим путем пошли?
– Может, и так. Нужно село по кругу обойти. Понятно, что не дорога, но и хунхузов немало, должны наследить.
– Давай в обход. Фролов, предупреди, чтобы не маячили. Если бандиты в селе, то селянам нас видеть незачем.
– А может, разделимся и с двух сторон обойдем? Все быстрее будет.
– Разделяться не будем. Случись бой – на помощь друг другу не успеем. Оружие к бою изготовьте.
– Есть.
Вооружение бойцов было особой гордостью Гаврилова. Все за ту же мзду ему удалось вооружить весь свой взвод драгунскими винтовками. Мосинка всем хороша, кроме одного: больно громоздкая, драгунка тоже не карабин, но все поухватистей будет – им не в штыковую ходить, а если и воевать, то больше из секретов да по зарослям шляться, как сейчас. Кроме того, у каждого из бойцов, что приехали с ним, было еще и по револьверу: не светили, понятное дело, но при себе имели. Случись что, отбрехаться всегда можно, а в ближнем бою очень даже не помешают. Официально револьверами были вооружены только он и унтера, но и тут с нарушением – у всех наганы офицерские с самовзводом, что нижним чинам не положено, винтовки ни им, ни ему положены не были, но в наличии имелись. Опять же гранаты прихватили. К слову сказать, первое отделение было полностью из его парней, третье – обычные стражники.
Гаврилов поначалу сомневался и хотел взять второе отделение, тоже его парни, но потом передумал. Прицел на будущее, так сказать. Ему люди еще будут нужны: вон на что замахнулись, а кадры откуда брать? Вот и задумал часть увести отсюда – потом, когда с восстанием разберутся. Чай, не призывники, вольнонаемные, силком держать не станут.
