Балаустион - Конарев Сергей (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
– Я из Мезойского отряда, так что ты надо мной не старший, – дерзко отвечал эномотарх.
Леонтиск подумал, что он не совсем прав. Три таксиса, или отряда, как их называли лакедемоняне, назывались по имени трех поселков Спарты – Мезои, Лимны и Питаны, – и действительно, иерархическая структура этих подразделений была обособлена. Однако хилиарх одного отряда в любом случае был выше званием эномотарха другого. Другое дело, что он не был его начальником.
Растолковывать это сцепившимся военным Леонтиск, понятно, не стал. В другой раз он с удовольствием посмотрел на продолжение этой ссоры, но не сейчас. Несколько энергичных движений плечом, десяток шагов вглубь толпы – и сын стратега оказался среди совершенно других людей и разговоров.
– Нет, вы посмотрите, как он похож на отца! Ну, чистая копия!
– Кто, молодой Эврипонтид?
– Да нет же, Эвдамид, сын Агиса.
– …нет, юридически он прав, но у нас закон опирается на силу…
– Давай, Пирр! Мы за тебя!
– Заткнитесь, изменники!
– Сами заткнитесь, македонские шлюхи!
– …почему царь не пошлет Трехсот разогнать эту шайку сопляков?
– Потому что они – голос народа.
– Чушь, клянусь богами!
– Замолчите, ничего не слышно!
Леонтиск не пытался вслушиваться в эти пересуды, в этот момент его интересовал один-единственный голос. С каждым шагом, сделанным к трибуне, этот голос становился все слышнее, порой перекрывая гомон зрителей. Леонтиск не жалел усилий, продираясь сквозь сомкнутые плечи, и старался не замечать брани и тычков. Порой его окликали и хлопали по плечу, он, не оборачиваясь, здоровался и продолжал протискиваться дальше. Эвполид старался не отставать.
Когда до солдат, цепью отделявших толпу от эпицентра происходящего действа, оставалось несколько шагов, Леонтиск завяз окончательно. В это время говорил эфор Анталкид.
– …ты настаиваешь, что приговор, вынесенный синедрионом геронтов относительно имущества твоего отца, гражданина Павсания, незако…
– Царя Павсания! – прервал эфора скрежещущий голос. При его звуке, столь близком, у Леонтиска мурашки пошли по коже. – Не забывай, о эфор, титул главы дома Эврипонтидов. Пусть годы, проведенные моим отцом вдали от Спарты, не делают тебя таким забывчивым. Когда-нибудь царем стану я, и тебе следует избавиться от рассеянности до этого момента.
Толпа вокруг ахнула, а сам Анталкид онемел от такой наглости.
– Не боишься ли ты, молодой человек, понести наказание за столь дерзкие слова? – нахмурив брови, произнес эфор Фебид.
– Да поразят меня боги, если я сказал хоть слово лжи, – голос царевича был совершенно спокоен. – Я согласен на любую кару, если хоть в чем-то неправ.
– Будет достаточно того, если ты попридержишь язык, хотя бы до тех пор, пока не станешь царем, – властно молвил царь Эвдамид.
– Если ты им станешь, – хохотнул кто-то, не видимый Леонтиску, из первого ряда зрителей. Сын стратега мог бы поклясться, что это был голос Леотихида.
Эвдамид мрачно посмотрел в ту сторону и продолжал:
– Я думаю, следует вернуться к вопросу обсуждения. Что скажет уважаемый председатель суда?
Один из судей, увенчанный венком председательствующего, поднялся на ноги. Леонтиск узнал Алкида, одного из геронтов.
– Государь, доводы истца, гражданина Пирра, сына Павсания, весьма убедительны и аргументированы.
– Подробнее, если это возможно, – кисло бросил царь.
– Закон совершенно недвусмыслен в том месте, где говорится о том, что имущественные дела не входят в компетенцию герусии.
– Одним словом, ты хочешь сказать, уважаемый Алкид, что эфоры и герусия могли привлечь царя к суду, изгнать его из города, но не имели права лишать его имущества?
Видя, что положительный ответ придется царю не по вкусу, Алкид промямлил:
– Формально на этот вопрос даст ответ голосование судейской коллегии, государь.
– Так пусть же приступают! – воскликнул Пирр. – Клянусь мечом Арея, отец захочет, чтобы к его возвращению наш старый особняк на акрополе был приведен в порядок, мебель расставлена на прежние места, пруд вычищен, а место для упражнений очищено от травы и мусора.
– Твой отец никогда не вернется в Лакедемон, – снова раздался голос Леотихида. – Так что даже если тебе удастся высудить это имущество, крохобор, у тебя будет время, чтобы самому вскопать все грядки и побелить потолки. Работа как раз по тебе!
Услышав это, Пирр взбежал на три ступени вверх, и Леонтиск наконец-то его увидел. Сзади ему на плечо легла теплая рука.
– Это он? Это Пирр? – взволнованно спросил Эвполид.
– Да. Это он, – с гордостью ответил Леонтиск.
Пирр Эврипонтид, которому оставалось еще два месяца до двадцати четырех лет, являл собой удивительный образчик человеческого существа. При среднем росте его грудь, плечи и руки, обвитые жгутами выпуклых мышц, делали его похожим на ожившую скульптуру Диомеда или другого великого героя, какими их изображают ваятели. Гордо сидевшая на мощной шее голова царевича была украшена черной гривой вьющихся волос, зачесанных по спартанскому обычаю назад. Черты лица: решительный подбородок, твердый контур скул, жесткая линия рта выдавали в нем человека непреклонного и яростного характера. С этими признаками мужественности органично сочетались интеллектуальный прямой лоб, перечеркнутый темным извивом сросшихся бровей и аристократический небольшой нос с тонкими, чувствительными крыльями. Но самым удивительным на этом лице, и это отмечал любой когда-либо видевший Пирра человек, были его глаза. Глубокие, золотисто-желтые, они, казалось, извергали пламя, внушая друзьям восхищение и преданность, солдатам – бесстрашие и твердость, а на врагов действовали подобно очам Горгоны, замораживая кровь в жилах, лишая мужества и уверенности в себе.
Таков был в молодые годы человек, рожденный, чтобы потрясти мир.
Взглянув на Леотихида сверху вниз, Пирр с презрением бросил:
– Не тебе, ублюдок, запутавшийся в отцах, судачить о моем родителе. Пройдет немного времени, и он, настоящий царь, будет председательствовать и в апелле, и в герусии!
Поднялся невообразимый шум. Зрители свистели и орали, солдаты ругались, эфоры, как один, повскакивали на ноги. Но общий гомон перекрыл яростный вопль Леотихида:
– Номарги! Вы что стоите? Схватить негодяя!
Великаны-телохранители из Трехсот, стоявшие за троном Эвдамида с обнаженными мечами, даже не пошевельнулись – они подчинялись только царю. С пылающими от гнева щеками Леотихид сделал шаг вперед.
Младший из Агиадов, вошедший в историю как непримиримейший враг Пирра, был не менее исключительным человеком, чем его противник-Эврипонтид. Внешностью они были разительно непохожи. Леотихид был высок, строен, и, в отличие от смуглого Пирра, белокож. Руки и плечи брата Эвдамида не потрясали такой мощной мускулатурой, но в обращении с оружием были не менее, если не более, искусны. Среди темноволосых в массе своей товарищей Леотихид разительно выделялся буйной медно-красной шевелюрой, за которую половина спартанцев за глаза называла его не иначе, как Рыжим. Его лицо, скуласто-лисье, с блистающими зелеными глазами, хранило на себе и природную живость ума, и печать благородства, полученную от древней крови Дамоксенидов. Сейчас, в двадцать два года, Леотихид был еще более, чем раньше, похож на своего отца, великого этолянина Алкидама. А доблестями, твердостью характера и умственными качествами Леотихид при далеко не самой высокой должности стратега-элименарха добился едва ли не большего авторитета и известности, чем его царственный брат.
Видя, что номарги-Триста не собираются выполнять приказ, элименарх обратился к собственной страже.
– Взять! В темницу его! За неуважение к власти!
Эти не замедлили повиноваться. С решительными лицами верзилы в белых плащах двинулись к Пирру.
Вдруг впереди, справа от Леонтиска, цепь стражи колыхнулась, разорванная плечистым, почти квадратным человеком. Афинянин узнал Энета, одного из семерых «спутников» царевича-Эврипонтида. Уперев кулачищи в пояс, Энет, глядя на приближающихся «белых плащей», недобро усмехнулся. Это стало командой: линия стражи, отделяющая зрителей от ораторской трибуны и площадки перед ней, взорвалась в десятке мест. Сторонники Пирра – офицеры, рядовые гоплиты, должностные лица и отцы семейств ринулись на защиту своего лидера. Леонтиск, повинуясь этому стихийному порыву, вырвался из толпы следом за остальными.
