Османский узел (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Поэтому только удар на опережение! Сразу в несколько уже их слабых мест. И первым делом по тому самому целибату – основе бытия всех священнослужителей, подвластных Святому Престолу. Пребывая очень долгое время вице-канцлером Святого Престола, Родриго Борджиа имел доступ ко всем документам канцелярии и выносил решения по немалой части действительно важных дел. Оттого насмотрелся… разного. Огромное количество просьб о признании незаконных детей как раз от тех священнослужителей, кто происходил отнюдь не из простого народа. Таковые по негласной традиции полагалось удовлетворять без особых промедлений и даже без «приложения весомой благодарности». Большинство кардиналов сами были, что называется, не без греха, поскольку являлись нормальными, здоровыми мужчинами. А вот простому духовенству было куда хуже и сложнее.
Другое и очень немалое число бумаг, касающихся иной стороны, куда более тёмной и по возможности скрываемой. Той, что творилась как в монастырях, так и вне оных. Содомский грех, цветущий пышным цветом почти во всех обителях и приходах. Развращаемые взрослыми монахами юные послушники через какое-то время сами развращали юных мальчиков. Порой уговорами, порой угрозами… часто и грубой силой. Порочный круг, выхода из которого просто не существовало, помимо одного. Разорвать этот самый круг! Только пойти на такой шаг означало перевернуть церковный мир, точнее даже вывернуть его наизнанку, получив мириады проклятий как раз со стороны тех, кто привык проворачивать свои содомские забавы в тишине монастырей и под опосредованной защитой того самого целибата. Родриго Борджиа знал, что и кое-кого из его предшественников, носящих тройную тиару, были подобные мысли. но никто так и не решился сделать подобный шаг. Кто-то из чувства страха, иные из опасений сделать только хуже, чувствуя отсутствие у себя за спиной действительно мощной поддержки. Зато у него, Борджиа, таковая имелась. Сразу с нескольких сторон.
Не целибатом единым. Реформа должна была запретить такое явление как индульгенции, особенно их продажу, которая очень у многих вызывала непонимание, а порой и ощутимое раздражение. Предыдущие понтифики любили порой использовать продажу оных как средство наполнения казны, но стоило ли оно того – большой вопрос.
На фоне двух столь значимых изменений остальные несколько блёкли, но также были довольно важными. Изменение отношений святого Престола и монашеских орденов, осторожный намёк на то, что понтифик не обязан «нести великое, но тяжкое бремя тройной тиары» до своей смерти, если более не чувствует в себе прежних сил и желает, чтобы ему на смену был избран другой. Последнее являлось на деле очень важным, многое позволяющим. Средство при необходимости, чувствуя приближающуюся даже не смерть, а усталость разума, передать власть преемнику. Именно преемнику, поскольку хоть голосование кардиналов и будет, но вот средства повлиять на оное у пусть отрешившегося от власти, бывшего, но всё же понтифика сохранятся.
Всё перечисленное должно было окончательно разъярить и так явных врагов Борджиа и в то же время склонить на их сторону тех, кто хотел изменений в церкви, но помогающих идти вперёд, а не пятиться обратно, во времена… не самые лучшие, наполненные излишней кровью, причём принадлежащей тем, с кем можно было и договориться, в отличие от тех же мавров или османов.
Выиграть немного времени, которого должно было хватить. Для чего именно и кому? Чезаре Борджиа, для вынужденной приостановки Крестового похода, ведь продолжать оный, когда рядом с домой вот-вот готов вспыхнуть пожар – не самое разумное поведение. К тому же проклятые венецианцы всеми силами пытались ускользнуть от предоставления кораблей и войск, затягивая выполнение любых, самых разумных приказов. Разве что свои владения расширяли, понимая, что османы уже мало что могут им противопоставить. А где одни, там и другие могут пойти по их стопам.
Получалось, что придётся его сыну поддаться на уговоры то и дело появляющихся посланцев султана, остановить подготовку сильного удара уже по болгарским землям и заключать мир. Заключать, но вместе с тем быть готовым к тому, что он может быть нарушен в любой момент. а ещё – правильно разделить завоёванное, с чем тоже ожидались сложности. Слишком уж богатая добыча могла достаться участвующим в Крестовом походе, а делить её без серьёзных обид… Случалось, что именно это приводило к началам новых войн, пусть и отсроченных во времени. Этого Родриго Борджиа точно не хотел!
Глава 10
Глава 10
Приштина, сентябрь 1495 года
Мрак и кошмар в одном флаконе! Именно эти эпитеты были применимы к тому, что я насмотрелся за последнее время, побывав во многих местах, где вот уже не один десяток лет хозяйничали османы. Качественно так хозяйничали… в несколько особом смысле этого слова. Азиатские народы всегда знали толк в таких делах как выборка среди населения завоёванных земель тех, кто готов предавать родную кровь с наибольшей отдачей. Мавры, монголо-татары, османы опять же. Чутье на подлости натуры человеческой по принципу «подобное тянется к подобному», вот уже далеко не первый век используемое в собственных интересах. Об этом никогда не стоило забывать.
- …джизья, другие поборы, попытки унизить нас везде и во всём, - звенящим от ненависти голосом выплёвывал слова Бранко Гортич, один из тех, кто и до нашего тут появления старался бороться с османами, пусть и считался некоторыми всего лишь вожаком разбойничьей шайки. – Девширме! Его эти отродья с обчекрыженной тыкалкой особенно возлюбили, отбирая детей. Мальчиков, самых крепких, здоровых, из которых должны были получиться наши, сербские воины, а не янычары! Это хуже смерти, они сами не понимали, что делают, идя против своих, забыв, кто им свои, а кто чужие.
- Потому янычары и были похоронены, а не просто закопаны в общих ямах-могилах,- заметил я. – И памятные знаки поставлены как тем, кто был искалечен духовно. Вина то не на детях, а на тех, кто создавал из них чудовищ, оружие. обращённое против собственного народа… народов.
- Для многих янычары всё равно останутся злом, которому нет оправданий. Которое надо уничтожать и…
- Они и будут уничтожены. Исцеления этой болезни нет, только полное уничтожение. Да и кому как не тебе, Гортич, знать, что происходило здесь, на ранее сербских землях. Не от хорошей же жизни ты стал тем, кто есть сейчас.
Серб промолчал, с печалью во взгляде осматривая окрестности. Те самые, уже ускользнувшие из-под власти Османской империи, но вместе с тем нуждающиеся в немалом сроке для восстановления. Очень уж большое число живущих в той же Приштине и окрестностях людей позабыли, а то и вовсе не знали такого понятия как свобода от османов. И лишь часть – пусть и довольно большая – смотрела на войска крестоносцев как на освободителей. Другие же подозревали в том, что мы станем по сути теми же турками, придавливая новыми непомерными налогами и прочими «прелестями» творящегося на свежезавоёванных землях.
Зато те, кто был крепко повязан с османами и тем паче сами представители магометан – те бежали в разные стороны, стремясь спасти собственные шкуры и хотя бы часть нажитого имущества. Понимали, что церемониться с ними никто не собирается ни при каких раскладах. Лично я очень хорошо осознавал, что верить каким угодно клятвам осман и их подпевал – себе дороже выйдет. Впрочем, не о том была речь. Да и сам Бранко Гортич мне понадобился не для общефилософских бесед. Верховая же прогулка по окрестностям Приштины была лишь удобным средством, настраивающим серба на правильный лад, показывая ему относительное доверие – для полного что ему, что иным, схожим по влиянию и значимости, предстоит немало сделать – и имеющийся потенциал стать на освобождённых землях значимой величиной.
- Мы здесь чужие, - обращаюсь к Гортичу. – Нам сложно понять, кто действительно хочет сражаться и готов это делать, а кто лишь показывает покорность, будучи согласным принять любую власть. Со временем, конечно, всё это станет очевидным. Вот только время – это не всегда то, что имеется в избытке.
