Османский узел (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Ну и Савонарола, точнее, его смерть. Генеральный магистр доминиканцев прямо обвинял Александра VI и его сына Чезаре, короля Италии, в том, что именно они подослали убийц к «устроителю Царства Божьего на земле», в доказательство чему приводил признание пойманных убийц, подтверждённое перед лицом братьев-доминиканцев после полагающихся методов дознания. Понятное дело, что этими «полагающимися методами» были разного рода пытки, в которых духовные браться генерального магистра, создателя «Молота ведьм», знали толк. Вот и получили понятно какое «признание» от подходящих на роль убийц случайных наверняка людей.
Само по себе это было предсказуемым, но вся печаль для Борджиа состояла в том, что простыми воззваниями доминиканцев дело не ограничилось. Те инквизиторы, которые находились в землях, поддерживающих деятельность их организации, разжигали единовременно костры обыкновенные и посредством проповедей. В других местах их тоже кое-кто готов был слушать. Часть венецианского простонародья, кое-кто в Венецианской и Сиенской республиках, некоторые места Священной Римской империи, помимо чисто германских вольных городов. епископств и иных мест. Тут было и недовольство Борджиа как таковыми, и стремление получить больше духовной власти у некоторых епископов, и иные желания светских правителей разной силы и значимости. Всего хватало!
Всего и всех, но особенно во Франции, куда словно бы со всех сторон стекались наиболее значимые фигуры из числа крагов понтифика и итальянского короля. Пять кардиналов, все четверо из рода делла Ровере и примкнувший к ним уже довольно давно Джованни Батиста Зена, немалое число архи- и простых епископов, генеральный магистр Ордена Братьев-проповедников, а также лидеры цистерцианцев и картезианцев. Эти два Ордена более всего не устраивали именно давно и прочно наметившиеся послабления, уход от аскетизма, на котором во многом была основана их суть. Отсюда и поддержка Ордена святого Доминика и инквизиции, символом которой он являлся.
Но главное даже не то, КТО собрался, а ГДЕ происходило собрание. Авиньон. То самое место, в котором ещё сохранилась память о пребывании именно там понтификов. О последующем двоепапстве. Длительной борьбе за власть духовную. Учитывая же, что, по внушающим некоторое доверие слухам, в Авиньон собирался приехать сам король Франции Людовик XII Валуа… Почти никакой скрывающей будущее завесы и не оставалось.
И всё это во время крестового похода, причём похода успешного, заставляющего вспомнить таковые с первого по, допустим, третий, пусть и был нынешний направлен не на Святую Землю, а как освобождающий народы из-под османского рабства. Цели да, отличались, а вот успешность соответствовала. Только вот если успехи воинов-крестоносцев там, в османских землях, то здесь, в королевствах, откуда они отправились в поход, их нет. Значит и армии Италии с Испанией в немалой мере ослаблены, а потому силой вразумить готовящихся устроить раскол если и можно, то слишком опасно. А что Борджиа, что Трастамара очень не любили излишний риск. Потому и достигли того, что имели сейчас.
Слухи, сплетни, предположения… Они как лесной пожар в летнюю пору распространялись внутри Рима, Перуджи, иных городов, разносились на языках торговцев, захватывая всё большее число умов, острых и не слишком. И было бы совсем печально, не предприми Александр VI скорых ответных действий, чтобы не допустить совсем уж безумных, не имеющих ничего общего с действительностью предположений. Положение викария Христа, оно многое ему позволяло. В частности, ударить на опережение – не мечом, но словом, тем самым выбивая из рук устроителей раскола часть того оружия, которое они могли против него использовать. Иными словами, Родриго Борджиа вытащил из потайного до поры «ящика» ту буллу, которую они с Чезаре намеревались пустить в ход несколько позже, после триумфального завершения Крестового похода.
Впрочем, всем и так было ясно, что Османская империя уже проиграла несколько важнейших сражений и теперь мечтает лишь об одном – вылезти из неудачной войны, откупившись как уже де-факто потерянными землями, так и ещё несколькими кусками. Очень уж султан Баязид II боялся потерять трон вместе с жизнью. Не зря Чезаре Борджиа полностью поддержал намерение отца через посредников связаться с султанскими сыновьями, блазня тех возможностью стать султаном или же, на крайний случай, отколоться от империи, создав небольшое. но собственное государство. И не просто создать, но получить достаточно надёжные уверения о безопасности… лет на десять. Пусть настоящих восстаний против власти Баязида II ещё не случилось, но они вот-вот готовы были вспыхнуть, заставляя султана держать немалую часть войск для их возможного подавления, и забыть о том, что такое чувствовать себя в безопасности.
Родриго Борджиа понимал и поддерживал желание сына лично отстраниться от тайных сношений с представителями Дома Османа и никоим образом не быть причастным к любым обещаниям, которые может дать его отец. Если сын решил облачиться в незримый, но в то же время ощущаемый всеми доспех человека, никогда не нарушающего собственное слово… Во многих случаях это действительно помогало интересам семьи. В тех же, когда требовалось не играть словами, запутывая другие стороны в их вязкой паутине, а напрямую обмануть, предать, показать всю меру истинно валенсийского коварства… На то у короля Италии имелся родной отец, носящий на голове не Железную корону, а тройную тиару понтифика. Потому сам Чезаре Борджиа мог абсолютно искренне заявлять, что Италия и вообще все воины-крестоносцы ни о чём с Домом Османов не договаривались и никакими обязательствами не связаны. Про клятвы же и вовсе речи идти не может. Более того, никак нельзя нарушить ту самую буллу «О Крестовом походе», прямо запрещающую подобное до достижения желаемых результатов похода.
Две стороны одной монеты. А может и больше, чем две, если взять для примера огранённый кристалл, как любит это делать сам король Италии. Но здесь исейчас, перед лицом уже почти состоявшегося раскола, Александр VI должен был использовать все средства, чтобы пусть не предотвратить – увы, но тут он недооценил врагов, позволил им зайти дальше, чем было предусмотрено в «рамках» пишущейся картины триумфа рода Борджиа – но сделать так, чтобы откололась как можно меньшая часть. Люцифер с ней, с Францией! Ей они с Чезаре готовы были пожертвовать, понимая, что разрываемое при их прямом участии на куски королевство было, есть и будет врагом Италии и лично Борджиа. Уж точно пока Валуа не успокоят свои желания распространить свою власть на италийские земли, где их совершенно не рады видеть. А до этого благословенного мига явно не один год, а может и не десятилетие. Слишком многое раньше получалось у королей этой династии, слишком они привыкли к победам, а особенно их воодушевило поражение Англии. Не простое, а словно бы чудом случившееся, чередой совершенно неожиданных событий. Только вот… может и не зря Чезаре говорит о проклятье тамплиеров, используя страх перед ним, но сам в это не веря. Уж он то знал очень своеобразное, необычное мышление сына.
Булла «О церковной реформе». Она должна была обрушиться на хребты внутрицерковных врагов, сокрушая остатки сопротивления на волне народного воодушевление после завершения Крестового похода. А сейчас… выстрел последует раньше времени, да и то скорее как оборонительный.
Понтифик понимал, по каким слабым местам Святого Престола наносятся удары из Авиньона. Отход от аскезы разного рода, показная и естественная для Рима и поддерживающих римский образ жизни роскошь, разрушение ставшего привычным преследования «еретиков» и «колдунов», развитие науки, которую тёмный народ не в силах отличить от колдовства по причине скудости разума, и многое иное. Оправдываться? Ни в коем случае! Любые оправдания означают показ своей слабости, неуверенности, готовности поддаваться чужому влиянию. Выжидать? Тоже не лучшая стратегия, особенно зная таких врагов как Джулиано делла Ровере и его родственники.
Оставили в живых, рассчитывая использовать в разыгрываемой сложной партии. А они сумели сломать выстроенную на шахматной доске позицию, седлав сразу несколько удачных ходов, перехватив, как считали, инициативу.
