Внук Донского - Раин Максимилиан (книга регистрации txt) 📗
— Молва витае, иже Баламошка войско поведе, — спросил кто-то.
— Несть сие, — замотал головой Ивок, — Батюшка рече, государь де притворно Баламошку главой наял. Токмо тешити и казати его тамо будут. Брату мавому верховодити сим походом указано буде, зане ведае мастроту ратну.
— Просил маво отича поне бы едина послужильца дати. Тако он не дае да мя самого не пускае. Высечи прещатеся, — прозвучал чей-то юный голос, — Ино поиду с вами ратися.
Возникли шутливые возгласы. Подростки принялись подтрунивать над несчастным храбрецом. Я присмотрелся повнимательней и нашел ещё двух участников драки со мной. Сейчас они планировали более интересное развлечение — как станут громить целый город, убивать людей. Теперь я был рад, что не успел пока сдружиться ни с одним вятшим отпрыском-подонком.
— Холоп течный тей же рудый, яко Баламошка и схож вельми. Зрел его купно с отичем надысь. Дьяк доводный сказывал ми, иже именами такожде схожи. Димитрия обое. Холоп оный из поруба стёк, а с ним израдник вящий. Государь осерчал и самого боярина Единца с места сверзил, — заметил низкорослый чернявый паренёк, один из моих противников в драке, — Аще Баламошку князем владельным содеяли, то в разум он взошед. Несть требно его Баламошкой кликати.
— Рече, иже курей поече! — взорвался Иван, — Кой из него князь, аще библы чтит. Сие монахов радения. Людишек требно держати претно, в стразе. А он сам пристрашен лишче. Татаровей тако перепал, иже два лета из монастыря носа не ял. С теим князем вся от него истекут. Инда мышами буде володети. Под батюшкиным крылом он кречетом красным хожде, аще его не стане, в монастырь стече паки. А ты, Дорошка, поиде отзде к Баламошке и смокай его.
Малец принялся путанно оправдываться. Оказывается, не все среди этой компании подонки. Попадаются и вполне нормальные пацаны.
— После князя Юрия его старшим сынам Галич отыде, — заметил другой юнец.
— Не отыде. В обиде велий отец на тех сынов. Батюшко рече, иже нам Галич вращатеся, к истым володетелям сей земли. Юрий Дмитриевич сгонит отрока Василия с престола велия и сядет тамо. Брат мой Дмитрий на Вятке ныне княжит. Отичу нашему Борису Васильевичу в Галиче сидети по праву. После них два стола княжеских нашему роду имутеся.
— Ну, даждь Бог, яко Калитины сошед с Галича. Ноли теим боярином стану, — мечтательно проговорил другой юношеский голос.
Лихо закручен сюжет. У князя Бориса обнаружились далеко идущие амбиции, если не врёт его сынулька. Хочет вернуть себе княжество Галицкое. Почему батя меня об этом не предупредил? А куда тогда его друг детства Морозов со своим внучком пристроятся? С одной стороны хорошо, что Жеховской заинтересован в успехах моего отца. С другой стороны, в будущем он неизбежно станет моим лютейшим врагом. Ведь я оттяпал немалый кусок галицких земель.
По крайней мере, цели семейства Жеховских прояснились. Забавно, собрались на банкет в честь меня, пьют, гуляют и меня же поносят. Неприятно, конечно, узнавать, что молодёжная вятшая тусовка относится ко мне с таким негативом. Группка немалая такая получается.
На пиру в полупустом зале мои гудцы продолжали свой немудрящий концерт, хотя гости натанцевались, перепились и некоторой частью разбрелись неизвестно куда. Парни смотрели на остатки пиршественного изобилия голодными глазами, а Треня простецки шумно сглатывал слюну. Ребята, по-видимому, не успели перекусить перед выступлением. До пира никого ведь не кормили. Агафон сидел среди свитских вятших особ, окосевших от вина. Мордой в тарели пока не падали, но ситуация была близка к этому. Подсел к погруженным в глубокий анабиоз бородачам и помахал рукой гудцам, подзывая к себе. На столе оставалось ещё много всякой снеди, в основном, кусковое мясо. Разносчикам велел принести для ребят каши, а для себя вина. Было приятно наблюдать, как гудцы споро работали челюстями, жмурясь от удовольствия.
Голова шумела и зов природы понудил покинуть пиршество. Побрызгал на кустики у ограды, наслаждаясь сопутствующими ощущениями. Когда шёл, пошатываясь, в обратном направлении к своему месту, увидел в конце стола, где пировали дети боярские, двух подростков из группировки Ивка. Оба кидали на меня осторожные взгляды и о чём-то тихо спорили. С одним из них я уже был знаком более-менее, с Глебом Чешковым. Другого, невысокого и щупловатого черныша, узнал только что заочно. Он заступался за меня перед своими дружками. Кажется, его называли Дорошкой. Пора бы с ними сблизиться. Увидев, что я направляюсь к ним, парни неуклюже вскочили с лавки, низко поклонились и почти хором проговорили:
— Доброго здравия те, благий княжич Дмитрие!
Был бы потрезвее, не стал так словесно испражняться.
— На пирах и в нужниках не кланяются, тем более Баламошке. Хотя, какой я теперь Баламошка. Нет его больше, как и княжича. Растворились оба в тумане. Князем меня теперь нарекли, Волежским. Во, как! — поднял со значением указательный палец, — Тебя то я знаю, Данилыч. А с тобой давно хотел познакомиться и перетереть кое об чём.
Ребята переглянулись непонимающе.
— Дорошка я, Черняй, сын Глазунов, — назвался чернявый подросток.
— Мя Данилычем не рекли паки, — улыбнулся сын дипломата, — Глешкой рекоша, аль Балясом. Тя мы не зазрили Баламошкою николиже, княже Димитрей.
— Баляс и Черняй, готично! Меня можете Змеем прозывать. Имел в детстве такую погремуху из-за имечка. От Игоряна трансмутировало в Горыныча. Ну, а далее — понятно. Упс, я же Димоном тут должен числиться. Не берите в голову мои выражи…, выражу…, выражовывания. Блин, как же меня тут у вас растащило. Пойду-ка я, пока ноги носят, к своей кормухе.
Чего-то я действительно зарапортовался. Ребятишки на меня посматривали глазами приготовленного к кастрации кота. Глешик вдруг о чём-то вспомнил и колыхнулся задержать мой отход:
— Княже Дмитрие, отич рече ми, иже с тей в Вяцки пределы ехати нать. Егда починати наряжатися?
— Княже, возьми мя с сей в поход такожде. Войским детелям казан, — взялся упрашивать меня Дорофей.
— Завтра, пацаны, обо всём поговорим. Сейчас у меня в голове тараканы бастуют. Завтра приходите.
Попрощался с до нельзя удивлёнными бояричами рукопожатием. Догадались, что надо делать в ответ. А что? Пора хорошие традиции понемногу вводить в оборот.
Шумный пир близился к завершению. Знать понемногу стала разбредаться, если кто ещё мог шевелить конечностями. Душа уже ничего не воспринимала: ни вина, ни пищи, ни музыки, ни разговоров. Дико хотелось спать. Забрал сытых и довольных гудцов и побрёл в свою обитель.
Сны мне редко запоминались. Если же чего-то такое зацеплялось за остовы сознания, то только что-то порнушное. Возможно, если бы меня не разбудил Тренька со своей плутовской рожицей, то и этот сон тоже забылся. А приснились мне друзья — боевые собратья — оставленные в прежнем времени. В отряде каким-то боком затесались гудцы Мирон с Треней, необычно смотрящиеся в боевых камуфлягах. По сюжету сна мы все были оснащены почему-то луками со стрелами, мечами и дротиками, исторически правильно называющиеся "сулицами". Ожидали в засаде чехов, в смысле — чеченов. Внезапно пришло осознание, что я совершенно не умею пользоваться раритетным вооружением. Даже пОтом прошибло. Ещё больший шок сразил, когда у напавших врагов обнаружились обычные автоматы, гранатомёты и прочее вооружение моего времени. Сознание деловито спрогнозировало неизбежное пришествие полярного пушистого зверька. Оставалось только надеяться на чудо. Вовремя улыбчивая моська слуги вмешалась.
Тем не менее, много бы отдал только за то, чтобы этот сон стал реальностью, пусть даже с миллиардными долями шанса на выживание. Замучило фигляться в тощем теле принца-подростка с естественными для данного возраста комплексами и прыщами, с тупорылыми развлечениями и идиотскими ритуалами, с набором дремучего антуража. Сейчас вот надо, не выспавшись, вставать и тащить в отцову молельню свою многогрешную задницу. Просто потому что надо. В конце-концев, я вам кто тут: ангел пресветлый, или где? Агафону надо будет наказать, чтобы из кожи вылез, но устроил бы скорейший переезд моей резиденции со всем штатом в усадьбу Кикина. Хотя там, как выяснил мой управитель, обитала боярская экономка, руководя немалым хозяйством. Постараемся с ней сжиться.
