Год Мамонта - Романовский Владимир Дмитриевич "Техасец" (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Ну вот, — пробормотал Брант, узнав Хока.
Докатившись до пролета, Хок встал, шипя от боли в плече, колене, и затылке. Брант посмотрел направо и налево. Во дворце были другие выходы, но они скорее всего были заперты и охраняемы. Брант шагнул вперед и начал спускаться по лестнице.
Хок стоял, прислонившись к стене и упираясь полным кровавой злобы взглядом в Бранта. Брант прошел мимо, отведя глаза, пересек пролет, повернул, и продолжил спуск.
Хок постоял некоторое время, задумчиво теребя рукоять меча, подобрал бумагу и направился вверх.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. ЗАБОТЫ РЕДО
А в это время Главный Священник Астафии, преподобный Редо, кашляя от сырости, выволакивал деревянную лестницу из служебного помещения Храма Доброго Сердца. Лестницу давно нужно было купить новую, но Редо экономил средства. Обойдя чугунную решетку с левой стороны здания, Редо подтащил лестницу к асимметричному эркеру (на противоположной стороне эркер был уже и выше, каприз Гора, провались он со своими капризами), Редо прислонил лестницу к стене и поднялся к карнизу, проходящему над эркером. Стена сразу над эркером была вся в потеках. Неизвестно, что подмешивал Гор в свои растворы, когда строил Храм, но две горголы на левой стороне крыши развалились, и дождевая вода стекала как попало и куда попало. Крыша давно начала гнить, ее латали как могли, ставя заплаты из подручных материалов. А эркер, додуманный Гором уже во время строительства, не закрепленный даже поперечной балкой, грозил в скором времени осыпаться и упасть. Дальше — больше. Третья горгола, с правой стороны, как знал Редо, тоже собиралась развалиться. Храм требовал срочного ремонта.
Вся левая стена дышала нехорошей влагой.
Прихожане ссылались на денежные затруднения и жертвовали очень мало, в несколько раз меньше, чем два года назад. Год назад Всениверийский Храмовый Собор, на который стянулись священники со всех концов страны, подтвердил, что Храм Доброго Сердца нуждается в средствах и постановил средства эти собрать. Но до сих пор ничего не собрали. Дьяконам Редо платил только половину жалования.
Два месяца назад Редо обратился к молодым прихожанам с просьбой помочь. На следующий день к полудню к Храму явилось человек двадцать энтузиастов, которых красноречие Редо вдохновило на безвозмездную помощь. Они готовы были чинить, монтировать, чистить, и красить. Умели они очень мало, но принесли кое-какие материалы. Скинув рясу, закатав рукава рубашки до локтей и штаны до колен, Редо орудовал мастерком, всаживал гвозди в планки ремонтных лесов, таскал вместе с энтузиастами доски и, несмотря на то, что энтузиасты мешали друг другу и часто ссорились, дело пошло на лад. На следующий день энтузиастов было в два раза меньше, что очень помогло работе, а на четвертый день не явился никто, а оставшиеся материалы ночью украли.
Редо в отчаянии написал петицию Великому Князю Буку, будучи, впрочем, уверен, что положительного ответа не будет.
Он слез вниз и поволок лестницу обратно. До службы оставалось полчаса.
Одна из планок в третьей скамейке от алтаря прогнулась и треснула. Еще не хватало, чтобы кто-то из прихожан поймал ягодицей занозу. Прихожане нынче скандалить любят. Службу сорвут.
Редо снова спустился в служебное помещение. Планка, подходящая по размеру, стояла в углу. Не лакированная, но гладкая. Заставить бы всех этих гадов стоять во время службы, как в Славии. Свиньи. Это им не так, то им не сяк. Редо потянул на себя ящик. Так. Гвозди кончились. Впрочем, может и не кончились, а были унесены давешними энтузиастами. Вообще, энтузиасты-волонтеры много чего унесли, решив, наверное, что какая-то компенсация им все же положена. У дьякона пропал жезл. Ну да ладно.
Редо накинул плащ, завязал свои длинные белокурые волосы в хвост, и вышел из Храма на бульвар.
В одном из переулков торчала гнилым зубом в ряду белых домов лавка хозяйственных принадлежностей. Редо вошел. Из-за прилавка нехотя поднялся хозяин, и тут же поймал своего малолетнего сына за ухо.
— Стой, — сказал он. Стой и не шевелись. А то как дам по жопе. Ну-с, святой отец, с чем пожаловали? Впрочем, вы очень кстати. Вот, полюбуйтесь, сын мой и наследник. Третьего дня гостили мы у его дяди, моего брата, кузнеца. У него в доме целый склад.
— Здравствуйте, — сказал Редо.
— А? Здравствуйте, здравствуйте. Так вот, в складе этом добра — видимо-невидимо. Брат мой запаслив. Но жаден. Так посылаю я этого олуха… Ну, ты, зубило без ручки, стой прямо!.. Посылаю я его, пока мы, значит, с братом пиво пьем и разговоры разговариваем… и мигаю ему, значит, значительно. Соображать должен ведь? А? — Он строго посмотрел на сына. — Должен соображать, я тебя спрашиваю, огурец ты семянный? Ну и вот. Мол, понятно, у отца в лавке дела не очень хороши, другой бы сын посодействовал отцу, набрал бы полные карманы гвоздей. От брата не убудет, а отцу — помощь. А этот чего сделал? чего ты сделал, подпорка кривая? Он, представьте себе, святой отец, в кладовую сунулся и пряников себе под рубаху напихал. Скажите ему, что Создатель его строго покарает. Скажите! За пренебрежение отцовскими бедами. Да.
Малолетний сын пискнул, рванулся, и убежал. Хозяин доверительно облокотился о прилавок, наклоняясь к Редо.
— Я в эти ваши поповские сказки не больше вашего верю, — сказал он заговорщически. — Но он малец еще совсем, вдруг испугается да за ум возьмется?
Болото, подумал Редо. Болото.
— Воровать нельзя, — сказал он.
— А кто ворует? кто ворует? Я, что ли, ворую? У брата гвоздей этих — весь мир можно к стенке приколотить, чтобы не падал. Да он бы и не узнал. Это не воровство, это, типа, одолжение было бы. Вы, святоши, иногда такую ахинею несете, слушать противно. Взрослые же люди.
— Дайте мне гвоздей три дюжины, — сказал Редо.
— Вот. Я и говорю. Как раз — гвозди. Был бы чистый доход, а так — ничего, дивиденды какие-то мелкие.
Хозяин отсчитал точно три дюжины и запросил больше, чем обычно.
— В прошлый раз дешевле было, — заметил Редо.
— Так ведь потерю надо компенсировать.
— Какую потерю?
— Я ж вам, святой отец, полдня уже толкую — была у мальца возможность напихать себе в карманы…
— Ладно. Спасибо.
— А благословеньице-то как же? — спросил хозяин, усмехаясь знающе.
— Благословляю вас.
— Вот, вот. Эко счастье привалило. Кому бы теперь продать, это ваше благословение. И продал бы — так ведь не купит никто, никому не надобно. Слушайте, святой отец, пугните мальца, а? А я вам за это еще дюжину гвоздей отсыплю, бесплатно.
Редо вышел из лавки.
Пройдя квартал по Променаду и не доходя то Храма, он сел на скамью, чтобы собраться с мыслями перед проповедью. Было бы неплохо, если бы какой-нибудь зодчий пришел и оценил бы стоимость ремонта, хоть приблизительно. И ремонтом бы руководил. Рыжий кот, делая вид, что устал и спит, наблюдал неподалеку за группой хорохорящихся голубей.
Два молодых, хорошо одетых парня, купеческие отпрыски, шли не спеша по аллее. Один из них заметил сидящего Редо и узнал его.
— В мысли благочестивые погружены, святой отец? — спросил он, изображая участие. Второй парень довольно улыбался.
Редо не ответил.
— А вот скажите мне, зачем мне в ваш Храм ходить? А?
Редо пожал плечами.
Парень обратился к спутнику:
— Все детство родитель мой радетельный таскал меня в храм, каждую неделю. Скука какая, не поверишь!
— Да, — согласился второй. — Как они завоют, как завоют. И все клянчат, клянчат. И говорят — мы рабы. Фу. Я вот никогда рабом не был и не буду.
Первый парень снова повернулся к Редо.
— Оскандалилась религия ваша, святой отец. В Кронине одни мужеложцы обедню служат, а?
Редо, увы, хорошо помнил годичной давности скандал, который ему пришлось улаживать. Один из дьяконов в кронинском Храме был уличен в мужеложеской связи с сыном известного купца. Прибыв в Кронин, Редо устроил разнос всей храмовой администрации.
