Морской волк - Савин Владислав (книги онлайн TXT) 📗
— Ну да! — усмехается Петрович. — Дивизия НКВД для такого уникального случая, оцепление на километр вокруг, что в бинокль не увидишь. Инженеры и рабочие, подписками опутанные и много раз проверенные, чего-то построят, чтобы было все шито-крыто. Слух точно пойдет про что-то жутко секретное и огромное, но что конкретно — никто не узнает. Или плавбаза в отдаленной бухте, и все дела. С комфортом проблемы — так война ведь, а отдыхать вывозить сменами в какие-нибудь места, опять же оцепленные и проверенные. В наши, советские времена, после похода, так экипаж организованно и централизованно в дома отдыха отправляли, так что нам не привыкать…
— Не получится, — ответил Кириллов. — У нас все дивизии НКВД или на фронте, или в тылах фронтовых, шпионов и диверсантов ловят. Нет у нас пятисот мильонов личного состава! А детально проверить, даже одного человека — не был, не состоял, не участвовал — вы представляете, сколько времени надо? И уж поверьте, у настоящего шпиона анкета будет чистейшая. Честно признаюсь, сначала я тоже о чем-то подобном думал, как вы сказали. Но после того немца на палубе понял, нет никакой возможности у каждого, кто вас видел, подписку брать. Вы представляете, сколько их будет? Какая к черту плавбаза в отдаленной бухте, если с вашей техникой спецы должны будут работать в заводских условиях? А ваши же матросы, если их за проволоку с охраной, решат, что их без вины в ГУЛаг — сам разговоры такие слышал на вашем корабле. Ну зачем же — сила есть, ума не надо — если можно много менее затратно? И кстати, не я, а механик ваш план придумал, он предложил, а я оценил и поддержал. Сергей Николаевич, расскажите!
— Что есть высший класс дезы? — заговорил Сирый. — Когда все внешние признаки совпадают, а по сути полное расхождение. Идея «единого двигателя» для подлодки — ведь задолго до атомных была! Самая первая, еще в девятьсот тринадцатом, лейтенанта Российского флота Никольского. Замкнутый цикл — выхлоп дизеля обогащается кислородом, обрабатывается химикатами — и снова на впуск. У немцев был аналогично, в сорок третьем — «крейслауф-двигатель» (а также вальтеровская турбина). У нас, уже после войны — проекты А615 и 617.
Так мы — это оно и есть (для шпионов, естественно). Корпус широкий, где шахты «Гранитов» — это цистерны для химии и кислорода. Реакторный отсек — это реактор и есть, только химический. Паровая турбина, не дизель — это для возможности форсажа, по вальтеровской схеме, на перекиси водорода. Ну никто не подумает сейчас про атом! А вот такие хитрые схемы замкнутого цикла у всех на слуху. Сложно жутко, ненадежно, дорого. У нас, если помните, «шестьсот пятнадцатые» на флоте прозвали «зажигалками». Химия, которая разлагает углекислоту обратно на кислород и что-то еще — страшно пожаро- и взрывоопасная, ядовитая, агрессивная и летучая, а вот состав ее — секретный!
— Не пройдет! — покачал головой Петрович. — Я еще школьный курс химии помню, учитель у нас очень хороший был, Вячеслав Юрьевич. Нельзя углекислоту назад разложить, очень уж процесс энергоемкий. Во всех схемах, на которые вы ссылались, углекислота не разлагалась, а связывалась и удалялась за борт. Может, им схему Вальтера подкинуть? Вот немцы зашевелятся! А мы посмотрим, как они будут свои подлодки ремонтировать и экипажи хоронить.
— Так и у нас ведь это случилось, — усмехнулся Кириллов. — В походе авария произошла, с жертвами, едва спаслись. Кстати, можно и песню вашу «Девятый отсек» в жизнь выпустить, убрав слова несоответствующие. Тяжелая авария, после которой лодку отправили на завод, ученые с инженерами там толпами, пытаются довести. Год пытаются, два, три.
— А кто ее построил? — спрашиваю. — НКВД в шарашке на берегу? Мы ж размером почти как линкор! Как скроешь?
— Михаил Петрович, никто же не будет цельного резюме давать, — замечает Кириллов. — Так, обрывки слухов! Которые, по определению, отрывочны и недостоверны. Это не мы, а они должны будут целостную и непротиворечивую картину пытаться собрать — а если что не ложится, значит, плохо копали. И уж поверьте, никто даже не задумается насчет версии «из будущего», ну если только прямо информация не утечет, конечно. Логика простая: корабль есть? Значит — строительство прохлопали! Например, вместо одного из линкоров типа «Советский Союз», что были в Молотовске заложены перед войной. Так что готовьтесь — придем с «Шеером», и станете к заводской стенке. Чтобы Доллежаль Николай Антонович, сейчас еще не академик, чуть раньше, чем в вашей истории, работать начал. «Яки» и без него летать будут, а вот флот атомарин в океан выйдет в конце сороковых. Так что привыкайте к своей новой роли, экипаж опытового секретного корабля НКВД. Главное, сами не проболтайтесь — те, кому надо, будут на самой строгой подписке, ну а тех, кому не надо знать, посылайте ко мне.
— Ну, хорошо, — отвечаю. — Но первое дело сейчас, все равно, на север сбегать, к U-251. Буксир только обеспечьте — сюда притащить.
— Уже! — говорит товарищ старший майор. — Туда вышли тральщики ТЩ-54 и ТЩ-62. И авиация им в помощь — так что разберутся без вас. У вас же первоочередная задача совсем другая. Товарищ нарком, адмирал нашего комфлота Кузнецов запрашивает про захват «Шеера» — а он ни сном ни духом, все ведь через меня шло, Особый отдел, и напрямую силам флота. А это непорядок — нельзя особистам штабы подменять! Так что очень хочет встретиться с вами капитан первого ранга Зозуля Федор Владимирович, начальник штаба Беломорской флотилии, на предмет — что доложить вице-адмиралу Головко. И второе — организация взаимодействия при проводке «Шеера» в Архангельск.
— Место, время? — спрашиваю. — Хотя по карте… С запада острова Диксон место есть — если «Воронеж» поставить на якорь, мили за три, то никто не увидит, кроме обитателей полярной станции. Да и они увидят маловато.
— Михаил Петрович! — покачал головой Кириллов (то, как он это произнес, напомнило мне незабвенное «Семен Семеныч!»). — Вы теперь не абы кто, а, повторяю, опытовый корабль НКВД! Временно прикомандированный в оперативное подчинение Северному флоту, но проходящий исключительно по нашему ведомству. Так что встреча состоится в Диксоне, на твердой земле — довольно вам скрываться, аки тати, пора к легальному статусу привыкать. Вот только орла и триколор закрасьте, во избежание вопросов!
— А флаг какой поднимать? — спрашивает Петрович. — У нас же советского нет. Вот только…
И мы все дружно посмотрели на переборку с экспонатами.
— Годится, — заявил Кириллов. — Он же этому кораблю по приказу перешел? Значит — ваш по праву.
Как мы в море церемонию подъема флага устроили — про то Видяев рассказал.
Да-а, весь Диксон, наверное, смотрел на такое чудо! Сначала во внутреннюю гавань, где уже стояла К-22, «Дежнев» с натугой втащил «Шеера». За ним появилась «Щука» Видяева. А уж за ней мы, полностью продувшись, чтоб уменьшить осадку до восьми метров. И оттого «Воронеж» казался еще крупней. После мы ждали, когда «Дежнев» с помощью еще пары пароходиков запихнет «Шеер» на выбранное место. Так как мы вплотную к причалу подойти все же не могли, фашист был назначен нам дебаркадером — хорошо, что тяжел и бронирован, навалом не разнесет.
Как только организовали трап и сходни, первым на берег сошел Кириллов. Встречало его, надо полагать, все местное начальство — ну а после того, как он предъявил свою грозную бумагу с подписью «И. Ст…», сразу стало ясно, кто главный петух в этом курятнике. Затем он обернулся и махнул нам рукой — что вы ждете?
И мы сошли на берег — естественно, кто был свободен от вахты.
С «Дежнева» сгружали немцев, которые тоже пялились на нашу лодку. Их окружал конвой — похоже, даже не солдаты, а вооруженные жители (помню радиограмму, «мобилизовать ополчение на случай отражения десанта»). Фрицы имели вид весьма жалкий — каково же им было в трюмах «Дежнева» двое суток, и почти без кормежки, как я позже узнал, им туда несколько мешков сухарей скидывали, и все! Их без злобы прогнали по улице и запихнули в наскоро сооруженный загон из колючки — как скотину, под открытым небом, хорошо еще не зима. Затем их еще профильтруют — на предмет склонных к сотрудничеству, чтобы привлечь к помощи в проводке «Шеера», ну а прочих в Норильск, завтра будут баржи с конвоем. Ай да НКВД — они что, конвой затребовали еще до — или нет, сразу по получении радиограммы о том, что «Шеер» сдался. Оперативность, однако!
