Отпуск в СССР или Назад в будущее (СИ) - Молотов Владимир (первая книга TXT) 📗
– Какого бабла? – Кирыч отодвинул свою рюмку. – Я пока пропущу.
– Да? – удивился Кукарский, и тут же поддержал, и поставил бутылку. – Ладно, я тоже пока не буду. Какого бабла, говоришь? Ну, денег. Это у нас так называли.
А.
– Тут психология людей замешана. Стоит попасть в тот мой мир, и ты сразу почувствуешь, как все хотят срубить бабла. Здесь как-то об этом не думают.
– Ты что, мысли читаешь? – Кирыч снова принял насмешливый тон.
– Да нет, сейчас я тебе объясню. Ну, вот возьми простой случай. Там, у себя, пришёл я, например, покупать сотовый телефон. Так мне продавец начнёт надоедать: а купите к вашему аппарату чехол, а купите к нему страховочку, да я вам сделаю скидочку. А потом ты выходишь из салона, смотришь на чек и понимаешь, что тебя крупно развели, и скидки никакой не сделали. Со скидкой была просто уловка.
Хм.
– Да-да. И так там повсюду. А здесь я с подобным ни разу не столкнулся. Хотя каждый день что-нибудь покупаю. (В первое же утро мне выдали аванс на работе.)
– Ладно, – Игорь Кирыч глубоко вздохнул. – Чтобы понять здешних людей, тебе надо больше гулять. Так что пойдём, прогуляемся. Проводишь меня.
Чуть хмельные, они вышли на солнышко и двинулись по дворовой дороге. Со стороны могло показаться, что это отец и сын отправились в магазин или в гости. Тут навстречу им попался черноволосый таджик (или узбек) в рубашке и джинсах, громко разговаривающий по мобильнику.
– А плитка сколько? – почти кричал в трубку прохожий. – Два квадрат? Гипсокартона-ма надо. Три лист. Нет, четыре лист. Да… Да… Сикоко? Диесять рублей? Дорого будет. Квадрат-нама семь рупь стоит.
Дима изумился.
– О, великая нация строителей! – со смешком сказал он. – Неужели и здесь твои сыны денно и нощно трудятся на ремонтах квартир и офисов, не щадя живота своего?!
– Это ты о чем? – Кирыч повернул к спутнику седую голову, моргнул два раза.
–Слушай, Игорь, у вас есть такое понятие как гастарбайтер?
Нет. А что это?
Ну, дешёвая рабочая сила из… короче, из братских республик.
Иностранец тем временем удалился и, стало быть, монолог его стих.
– А, у вас это так называлось! – понял Кирыч. – Да-да. У нас их величают «стахановцами». Они любят работать в РСФСР. Здесь им хорошо платят. Больше, чем на малой родине. На малой родине работы мало.
Дима с интересом посмотрел на спутника. Странным стал этот Кирыч. Непохожим на себя молодого. И речи у него какие-то степенные теперь, и всё на полном серьезе. Или здесь все так себя ведут?
Вопросы, вопросы… Они ещё долго будут мучить Диму в этом уникальном мире под названием Советский Союз две тысячи тринадцатого года. Но теперь хотя бы у Кукарского будет человек, который поможет во многом разобраться.
А пока они шли через дворы, те самые, по которым Дмитрий гулял во время своего визита в тысяча девятьсот восемьдесят третий. Они брели, и Дима не узнавал окрестностей. Так всё изменилось!
Обновлённые фасады панельных пятиэтажек (тусклых в России две тысячи тринадцатого) – с оранжево-зелёными или красно-белыми мозаиками. Многочисленные детские площадки с фиолетовыми лесенками и серебристыми горками. А на месте давней, памятной голубятни выросла игрушечная космическая ракета, которую облепили крикливые детки. Нечто похожее творилось и во дворах современной России.
Этот мир выглядел прекрасно. И Дима, чуть хмельной, во все глаза любовался им, пропуская мимо слуха рассказ Кирыча о своей жизни. И что-то внутри Димы поднималось, вся его душа наполнялась такой необычайной радостью, какая, быть может, поглощала его только в детстве.
Когда поглощала, в какие моменты? Да в тот, например, вечер, когда Диме исполнилось десять лет, а лучший друг детства Андрей всё не приходил. (Лерки уже не существовало.) И Димка выходил на площадку и прислушивался к чьим-то шагам. И вот. Наконец. Зазвучали их шаги – Андрея и его старшей сестры, и зазвучали их голоса. И такая мощная радость поднялась в Димке, так забилось маленькое сердечко!
Он увидел их радостные лица, они извинились за опоздание и с порога вручили ему загадочную коробку. И в этой коробке оказалась восхитительная электронная игра «За рулём». И тогда, при осмотре этой чудесной конструкции, при осмотре её руля и машинки, и диска с дорогами и знаками, – и тогда радость переполнила Димку ещё больше! О святое время детства, когда ты вечно пьян без вина!
Мир детства, мир советского детства, с простыми клюшками, которые пытались загнуть при нагреве над плитой, с великолепной игрой «За рулём», переполняющей счастьем, с бесконечными россыпями марок, с фантастическими мечтами о маленьких стеклянных бутылочках «Пепси-колы», с треснутыми кюветами для проявителя и закрепителя, с динамиком для фонарика на велосипед, с добрыми и светлыми мечтами – весь этот мир ушёл в параллельное измерение, воплотился во взрослую жизнь в какой-то новой, странной, параллельной, как оказалось, ипостаси.
Дима Кукарский только теперь, быть может, впервые в зрелой жизни почувствовал, что он по-настоящему счастлив после детства. Что если счастье и есть, то оно здесь, в этом новом светлом мире, полном ярких красок, добрых людей и забавных «стахановцев»!
И так они долго ещё гуляли с Кирычем, эта странная пара – менеджер среднего звена из скучного серого мира и седой пенсионер реального СССР, бывший офицер спецслужб. И со стороны казалось, что два человека уже давно нашли то, что искали. И теперь они, умиротворённые, возвращаются домой.
Эпилог
Цена времени познаётся с возрастом. И только познав цену времени, человек начинает стараться. Стараться дорожить каждым мигом, пусть даже самым бессодержательным. Человеку под сорок хочется удержать каждый день, каждый час этого дня. Хочется, чтобы хотя бы вторая часть жизни прошла не зря, если уж в первой наломал дровишек.
И Дима Кукарский, и его товарищ, дружба с которым длилась, впрочем, не так долго — оба они понимали, что вступили во вторую часть и что надо дорожить каждым мигом. А уж тем более то, что с ними случилось, заставляло вдвойне дорожить.
Дима и Коля познали ещё и другую грань времени. Время раскидало их, и в результате Димкиного эксперимента они оказались в разных мирах. Каждый из них понимал это, но не терял надежду когда-нибудь снова встретиться.
Во всяком случае, Дмитрий Кукарский время от времени по-прежнему посещал Кунгурские пещеры. Он испытывал третий грот, а также и другие гроты, но таинственные пещеры упорно не открывали ему путь в привычный мир, и вообще в какой-либо другой мир.
Впрочем, жизнь в новом СССР двадцать первого века очень радовала Диму. Ему нравилось здесь работать, ибо люди здесь искренне стремились любить коллег, как своих родственников. Такая у них была психология. Её в них заложили, ведь психология закладывается десятилетиями. Ведь либо вас тридцать лет долбят по голове ростом цен, бандитизмом, ваучерами, дефолтами и прочей лабудой, либо вас все тридцать лет холят и лелеют.
Дима с удовольствием ездил на работу, и хотя он и торчал порой в пробках, но в этих пробках никто не вылезал нагло из толпы и не обгонял по обочине или по встречке. А уж тем более никто не вылезал из машины, чтобы начать драку. Травматическое оружие в СССР-2013 было запрещено. Всё это удивляло Кукарского. Он изумлялся тому, как здешним людям удалось сохранить столько доброты и порядочности. Впрочем, о причинах уже говорилось где-то в предыдущих строках.
Гораздо интереснее, наверно, что делал Дима в новом мире. А между тем, ничего особенного он не делал. Просто жил и наслаждался жизнью. У него стали появляться кое-какие знакомые помимо Кирыча. Например, летом Дима плотно сошёлся с коллегой, менеджером Архипом, мужичком лет сорока с импозантными усиками.
Кстати, менеджеров в Советском Союзе двадцать первого века звали странным словом «управдепы». Американизмы здесь вообще были не в почёте. И только иногда «управдепов» пренебрежительно величали менеджерами в качестве ругательства.
