Том I: Пропавшая рукопись - Джентл Мэри (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
Аш фыркнула, подумала: «Он нарочно меня смешит».
Эта мысль заставила ее замолчать. Она стояла в сутолоке, задрав голову, чтобы видеть его лицо; Фернандо дель Гиз, в визиготской кольчуге и ливрее, с короткой стрижкой казавшийся еще моложе.
— Господа Всевышнего в душу мать! Чего тебе-то надо? — Аш заметила, как Томас, заканчивавший сделку с купцом, оглянулся через плечо; успокаивающе покачала головой. — Фернандо — скажи, чего ты добиваешься? Что, что еще ты хочешь мне сказать?
— Ты очень сердита, — заметил он. Его голос звучал сверху, голова возвышалась над толпой — и вдруг он опустил взгляд, презрительно снисходя к ней. — Мне нечего сказать тебе, простолюдинка.
— Ни фига благодати?! То-то ты, благородный наш, переметнулся к визиготам! Ты — настоящий предатель! А я-то думала, это ложь!
В этой вспышке сгорела вся ее злость. Она смолкла, заметив, как дрогнул его взгляд.
Он сделал движение, словно намереваясь отойти.
— Почему? — настойчиво спросила Аш.
— Что — почему?
— Почему… я все не могу понять. Ты же знатный синьор. Ну, попал в плен — так тебя бы выкупили. Или заперли бы в каком-нибудь замке. Проклятье, ты же был при оружии, и не один — могли бы прорваться, бежать…
— От армии? — в его голосе прозвучала насмешка. Аш оперлась стальной рукой о стену, теперь Фернандо пришлось бы оттолкнуть ее, чтобы скрыться в толпе.
— Ты не на целую армию нарвался. Все это сплетни. Годфри разузнал, как было дело. Ты встретился с патрулем из восьми всадников — восьми! И даже не пытался сражаться. Ты просто сдался.
— Мне своя шкура дороже вашего доброго мнения, — ядовито процедил Фернандо. — Не знал, что вас это так заботит, мадам супруга.
— Мне наплевать!.. Ну ладно, ты заполучил место при дворе. У победителей. — Она кивнула на толпу. — Хитро. И ты на самом деле рисковал. Да ведь имперская знать — сплошь политики. Мне следовало бы помнить.
— Я не… — Фернандо гневно уставился на нее. В свете свечей блеснул пот, выступивший на верхней губе.
— Что — не? — уже спокойнее переспросила Аш.
— Это была не политическая измена. — В обманчивом свете свечей по его лицу скользнуло странное выражение. Он не отпускал ее взгляда. — Они убили Маттиаса! Ткнули копьем в живот, и он свалился с коня, с визгом! Застрелили из арбалетов Отто и трех лошадей…
Аш заставила себя опустить голос до шепота — он прозвучал хриплым шипением:
— Иисус Христос, Фернандо, ты же не этот мудозвон Маттиас. Тебя бы они пощадили. И как ты был наряжен! — в полной броне, помилуй Господи, — против визиготских крестьян в туниках! Не говори мне, что не мог пробиться. Ты даже пальцем не шевельнул!
— Я не мог!
Она уставилась на него: на внезапно ставшее совершенно открытым, честное лицо.
— Не мог, — повторил Фернандо чуть тише, с безнадежной улыбкой, от которой лицо его вдруг постарело. — Я навалил в штаны и грохнулся с лошади — валялся перед сержантом этих смердов и умолял не убивать меня. Я отдал ему посла в обмен на свою жизнь.
— Ты…
— Я сдался, — сказал Фернандо, — потому что струсил. Аш продолжала пялиться на него:
— Иисус Христос!
— И не жалею, — он вытер лицо голой ладонью и отнял ее мокрой. — Тебе-то что?
— Я… — Аш запнулась. Она уронила руку — теперь он мог свободно пройти. — Не знаю. Ничего, должно быть. Я наемница, а не вассал твоего короля. Ты не меня предал.
— Ты, кажется, не понимаешь? — Фернандо дель Гиз не двинулся с места. — У них были арбалеты. Наконечники болтов — с мой большой палец толщиной! Я видел как прострелили голову Отто: болт вошел в глаз — бам — голова взорвалась! А Маттиас держал в руках собственные кишки. У них были копья — я охотился с таким копьем, вспарывал животы зверям, а они собирались вспороть меня. Меня окружали безумцы.
— Солдаты, — машинально поправила Аш. Она озадаченно покачала головой. — Каждому случается обосраться перед дракой. И со мной так же. И вон с Томасом Рочестером — да чуть не со всеми нашими парнями. В хрониках об этом как-то не пишут. Но, черт побери, я же не сдаюсь, когда еще есть шанс?!
— Ты — нет.
Сейчас он казался почти стариком. Я побывала с тобой в постели, подумала Аш, а кажется, совсем тебя не знаю. Он сказал:
— Ты храбра от природы. Разве я знал, до той минуты… турниры, учения… война — совсем другое. Аш с недоумением смотрела на него:
— Конечно, другое.
Они уставились друг на друга.
— Ты хочешь сказать: ты сделал это, потому что ты — трус?
Вместо ответа Фернандо дель Гиз повернулся и пошел прочь. В колеблющемся свете свечей не рассмотреть было его лица.
Аш открыла было рот, чтобы окликнуть его, но промолчала: никак не могла придумать, что же на самом деле хочет ему сказать.
Сквозь бубнящие голоса и шелест подписываемых бумаг она услышала, как башенные часы пробили четыре удара.
— Хватит ждать. — Она подала знак Рочестеру, решительно выкинув из головы дель Гиза. — Где бы ни была наша Фарис-полководец, сюда она не явилась. Собирай парней.
Томас Рочестер вытащил стрелков (поочередно) из конюшни, из кухни и из спальни служанок. Аш послала Гвидо за лошадьми, а сама вышла из дверей, держась между Рочестером и вторым арбалетчиком. Фрэнсис, здоровенный парень двух ярдов ростом, выглядел так, словно ему не нужен рычаг, чтобы натянуть арбалет, — он мог бы справиться одними зубами.
Небо над площадью было пустым. Черным. Все крики конюхов и стук подков терялись в лившемся сверху молчании.
Фрэнсис перекрестился:
— Хотел бы я увидеть явление Христа. Меня только все эти бедствия накануне пугают, а не сам Страшный суд.
Аш заметила покрывающие наручи рыжие пятнышки — уличная слякоть в теплом помещении успела проесть железо ржавчиной. Она ругнулась сквозь зубы и, в ожидании лошадей, принялась тереть сталь подушечкой пальца, покрытой льняной тканью.
— Капитан, — произнес мужской голос с визиготским акцентом. Аш подняла взгляд, успела заметить, что к ней обратился человек в ранге харифа, командира четырех десятков; что с ним двадцать человек; что у всех мечи в руках — и отпрыгнула, вытаскивая меч и громко окликнув Рочестера. Шесть или семь окольчуженных тел навалились на нее сзади и сшибли наземь.
Забрало салада ударилось о камни, так что Аш ткнулась лбом в подбивку шлема. Оглушенная, вывернула левую руку назад и ударила кулаком. Сталь перчатки на что-то наткнулась, над ней — или на ней — кто-то взвизгнул. Она согнула локоть. Доспех сам по себе — оружие. Крупная пластина в форме бабочки, защищавшая внутреннюю сторону локтевого сустава, на локте сходилась острым шипом. Аш дернула локтем назад и вверх, почувствовала, как шип проткнул кольчугу и воткнулся в плоть.
Вопль.
Она отбивалась, пыталась согнуть ноги, в отчаянном страхе, что кто-нибудь додумается перерезать сухожилия под коленями, не прикрытые броней. На правую руку навалились сразу двое, прижимая к земле кисть, сжимавшую меч. Кричали мужские голоса. Еще двое или трое прыгнули сверху на спину, зажав ее, невредимую и беспомощную, как краба в стальном панцире.
Их пыхтящие туши не давали ни малейшей возможности шевельнуться. Значит, хотят взять живой.
Кто-то сидел на плечах, не давая поднять голову. Перед глазами только булыжник мостовой, солома да дохлые пчелы. Почти рядом раздался мягкий удар и крик.
Надо было добиться позволения взять больший эскорт! Или уж отослать и Рочестера…
Она крепче сжала рукоять меча. Пальцы левой руки, на секунду забытой противниками, подогнула так, чтобы пластина манжеты торчала над запястьем, и ткнула наугад.
Промазала.
Кольчужный башмак опустился на ее правую руку, зажав пальцы между сталью перчатки и эфеса, всем весом мужского тела сплющивая кости.
Аш пронзительно вскрикнула. Руку отпустили. Кто-то пинком отбросил меч.
Снизу под открытое забрало просунулся кинжал; острие, подрагивая, замерло в дюйме от ее глаза.
