Возвращение (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович (лучшие книги онлайн TXT) 📗
– Насчет директора соврал? – не совсем педагогично спросила она.
– Зачем врать? – ответил я. – Я и вам могу рассказать. Ученик говорит учителю: «Следует ли наказывать кого-нибудь за то, чего он не делал?»
Учитель ему: «Нет, разумеется, ни в коем случае нельзя!»
Ученик: «Хорошо. Я не сделал домашнее задание…»
– Смешно, – сказала она. – Еще?
– Учительница говорит ученику: «Ты, почему опять опоздал?», а тот ей отвечает: «Ну, Марья Ивановна, вы же сами говорили, что учиться никогда не поздно!»
– Это прямо о вашей компании, – опять улыбнулась она. – Иди и поговори с Ольгой. После ее рассказов весь класс пол-урока не может успокоиться. Ей классная уже сделала замечание, но пока без толку.
«Ни фига себе – подумал я, выходя из учительской – И это наша директор!»
Зазвенел звонок, и я рванул к лестнице. Хорошо, что учительницы еще не было.
– Тебя за что Гавриловна утянула в учительскую? – спросил Валерка.
– Захотела послушать анекдоты, – неосмотрительно ляпнул я, еще не понимая, что сказал.
– Так это правда, что ты их много знаешь? – оживился он.
Ответить я не успел: зашла учительница, и начался урок. Следующая перемена была большой, и меня обступил весь класс, включая старосту, с которой я практически не общался.
– Колись! – сказал Валерка. – Не будь жмотом, тебе что, жалко немного посмешить друзей?
– Немного? Один анекдот, и отстанете? Ладно, слушайте. На уроке ботаники. Учитель спрашивает: «Какое самое благоприятное время для сбора яблок?» Петя: « Август». Таня: «Сентябрь». Вовочка: «Когда собака привязана». Все, пошли в свой класс.
Если кто-то думает, что они от меня отстали, то зря. Анекдотов пять из меня за день выцыганили. Большое спасибо Оле я озвучил в тот же день, после того как вернулись домой.
– Зови сестру на суд и расправу! – сказал я Люсе.
– А что она натворила? – спросила Надежда.
– Сейчас узнаете, – пообещал я. – Иди сюда, чудо в перьях! Ты зачем начала рассказывать одноклассникам анекдоты, да еще ссылаться на меня?
– Я не хотела! – Ольга чуть не плакала. – Я только рассказала Нинке, а она их пересказала в классе, поэтому все захотели узнать остальные... Пришлось рассказать. А потом они закончились...
– И ты всем сказала, кто тебе рассказал, так? Ладно, голову на первый раз отрывать не буду...
– А еще анекдоты расскажешь? – ожила она.
– Я тебе расскажу! Я по твоей милости имел сомнительное удовольствие беседовать с директором. Я от нее откупился парой анекдотов, но тебя она просила предупредить. Не прекратишь – снизят оценку по поведению. Это не шутки, ты мешаешь учителям вести уроки и не реагируешь на замечания.
– Оля, как ты могла! – с возмущением сказала Надежда. – Иди в свою комнату, у нас с тобой будет разговор!
– Ты что, действительно рассказывал Гавриловне анекдоты? – удивилась Люся, когда за ними закрылась дверь.
– А чем она хуже нашего Новикова? – спросил я. – Такой же человек. Ты знаешь, она даже пару раз улыбнулась.
Зазвонил телефон, и Люся пошла в прихожую. Я двинулся следом.
– Таня передала, что тебе звонили, – сказала она, положив трубку на рычаг. – Беги домой, сейчас будут перезванивать.
Звонил Васильев.
– Ты просил разузнать насчет ансамбля, – сказал он. – Мы договорились с Окружным Домом офицеров. Несколько музыкантов согласны с вами поработать. Точнее, они вас послушают, а потом примут окончательное решение. Но у них своя работа, поэтому вам придется подстраиваться под них, а не наоборот. Вы сможете сейчас туда ненадолго съездить?
– Без проблем, – ответил я. – Нам к ним добираться самим?
– Таких жертв от вас не требуется, – засмеялся он. – одевайтесь и выходите со двора, а я сейчас подъеду.
Через десять минут мы уже стояли на выезде со двора, а вскоре подъехал и «Москвич», за рулем которого сидел Виктор.
Музыкантов оказалось пятеро.
– Олег Астахов, – представился один из них. – Я здесь вроде старшего. Инструменты – гитара и скрипка.
– Игорь Гордеев, – наклонил голову самый высокий из парней. – Те же инструменты.
– Виктор Калачов, – сказал невысокий, плотный и на вид самый старший в группе мужчина. – Ударные.
– Николай Маклаков, клавишные и труба, – сказал невысокий парень с круглым лицом и уже заметной полнотой.
– Тоже Олег, но Бельский, – представился последний член группы. – Контрабас.
– Нам сказали, что вы хотите с нами поговорить, а потом уже решите, помогать или нет, – обратился я к ним. – Давайте я тогда сначала скажу, что нужно нам. Я пишу песни, причем не только детские. К сожалению, ни на каких других инструментах, кроме гитары, я играть не умею, поэтому Люсе приходится подбирать мелодии самостоятельно, и мы ограничены всего двумя инструментами. В некоторых случаях этого хватает, в остальных хорошая песня звучит... так себе. Сейчас у меня есть несколько новых песен, а до лета их будет еще две-три. Мы хотим, собрать из моих песен небольшой концерт и записать его на телецентре. Вам нужно будет сделать аранжировку для своих инструментов, а потом свести все воедино. Если захотите потом исполнять наши песни сами – ради бога. Если будут проблемы с худсоветом по репертуару, мы сможем их решить своими силами.
– Мы бы хотели услышать что-нибудь из нового, – сказал Олег Астахов. – Давайте пройдем на сцену, там сейчас никого нет. Игорь, принеси гитару.
Для начала мы им исполнили «Годы бешено несутся».
– А теперь представьте, как эта песня прозвучит, если будем играть все вместе, – сказал я. – Что кислые лица? Тоже скажете, не по возрасту?
– Даже если пропустит худсовет, зрители засмеют, – виновато сказал Астахов. – Песня замечательная, и поете вы ее хорошо...
– Кажется, я уже где-то такое слышал, – сказал я, обращаясь к Люсе. – Причем именно такими словами. Олег, вы слышали наше выступление на концерте для милиции?
– Да, но...
– Я извинился за то, что песни не по возрасту, но мог бы и не извиняться, они и так отбили бы себе руки аплодисментами. Если бы была готова и эта песня, я вас уверяю, что точно так же с восторгом встретили бы и ее. Сделаем запись, и ищите себе взрослых певцов или пойте сами.
– Сыграйте еще что-нибудь, – попросил он.
– Мы споем «Снежинку», – сказал я. – Только учтите, что без ударных она не очень хорошо звучит. Точнее, петь будет Люся, я здесь только играю.
– Когда приходит год молодой, а старый уходит вдаль, снежинку хрупкую спрячь в ладонь, желание загадай! – запела Люся.
– Припев здесь лучше петь всем вместе, – сказал я, когда мы закончили. – Есть еще одна песня, но мы ее не разучивали, потому что без партии трубы она не звучит.
– Мы подумаем, – сказал Гордеев. – Вы не обижайтесь, ребята.
– Никаких обид, – заверил я его. – Думайте. Когда решите, позвоните по этому телефону. Откажетесь – мы не обидимся.
– Я обижусь! – сказала Люся, когда мы шли мимо постамента с танком к своей машине. – Мог бы за меня не расшаркиваться. Целый вечер потеряли!
– Откажутся – будем петь песни из мультиков, – утешил я. – Такие, что любой худсовет пропустит. От улыбки станет день светлей, и слону, и даже маленькой улитке...
– Закрой рот, сумасшедший! – рассердилась подруга. – Нахватаешься холодного воздуха и заболеешь! И люди оборачиваются.
– Садитесь в машину, – сказал Виктор. – Не согласятся эти, договоримся с другими. У тракторостроителей есть хорошие ребята. А ты лучше действительно подбери что-нибудь детское, к чему искать неприятности на ровном месте?
– Подберем, – пообещал я. – Пусть, главное, продолжает тренироваться. Для многих хороших песен голос еще слабоват.
– А как вы его тренируете? – поинтересовался он. – Спрашиваю потому, что твой голос за полгода заметно изменился.
– Йогой мы его меняем, – пояснил я. – Дыхательные упражнения и мантры. Увеличивается объем легких, укрепляются голосовые связки. В небольших пределах можно поменять тембр голоса. Ничего в этом сложного нет, кроме каждодневного труда. Ну и, само собой, пение.
