Возвращение (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович (лучшие книги онлайн TXT) 📗
– Ну держи, грамотей, – отдал мне пистолет Семен. – Посмотрим, попадешь ли ты в мишень.
– За это не беспокойся, – заверил я его, изготавливая оружие к стрельбе. – Пока не село зрение я стрелял неплохо.
Я навел пистолет на мишень и выстрелил шесть раз подряд. Рот можно было и не открывать. Хлопки были несильные, отдача – тоже. Все-таки патрон калибра шесть и тридцать пять сотых это несерьезно. Даже для меня пистолет был небольшой, хоть по весу и не пушинка.
– Две девятки, две восьмерки, семерка и шестерка, – подвел итог Семен, посмотрев в оптику. – Однако!
– А из него лучше стрелять трудно, – сказал я, возвращая оружие. – И оружие это, скорее, психическое.
– А тебе его для того и дают, – сказал он, – чтобы ты при случае смог припугнуть. Стрелять на поражение только в случае угрозы жизни. Сейчас я тебе покажу сборку-разборку и как за ним ухаживать. Потом получишь ствол и боеприпасы и распишешься в куче бумажек. Учти, что ствол у тебя нелегально. Бумажка будет, но это так... для тех, кто не в курсе, что никаких бумажек у тебя быть не может. Поэтому постарайся им не светить. Попадешься кому не надо – отмажем, но кое у кого могут быть неприятности. В школу не таскай, в остальное время пусть будет при тебе. Мы не можем тебя постоянно охранять. Точнее, можем, но тогда ты сам взвоешь, а это хоть какая-то гарантия. И постарайся кулаками отношения не выяснять. Будут наезжать – звони нам. Понял?
Шел третий день новогодних каникул, мы собирались на каток, а тут этот вызов и куча подписок.
Во второй половине ноября произошло два события. Во-первых, нас приняли в комсомол, и я наконец избавился от галстука, а во-вторых, нас не пустили на праздничный концерт. Виноват был я сам. Надо было подготовить для Люси что-нибудь вроде «Снежинки» из «Чародеев», а я взял «Годы бешено несутся».
– Изумительная песня, – сказал после прослушивания председатель комиссии. – И спели вы замечательно, но я вас с ней на сцену не выпущу. Жаль, что уже поздно, а то можно было бы дать ее в работу взрослым исполнителям. Она вам не по возрасту, люди будут смеяться.
С последним утверждением я не согласился, но спорить было бесполезно, поэтому мы распрощались и ушли.
– Не расстраивайся, – подбодрил я Люсю. – Мы ее еще споем. Да и вообще, надо будет разучить несколько новых песен. И для себя, и чтобы спеть при случае.
Двадцать девятого числа на классном часе мы проставили свои оценки. У нашей троицы были все пятерки. Классная всех поздравила, и мы на одиннадцать дней стали свободными людьми. А вот теперь на мою свободу покушались из-за куска металла, от ношения которого я не видел особой пользы. С другой стороны, я понимал Машерова. Мало ли на кого может нарваться подросток в большом городе? Я был уверен, что за мной присматривали, но вряд ли это делалось постоянно, да и не получилось бы за мной следить во многих случаях. А так хоть какая-то гарантия.
Каникулы пролетели, как один день. Мы почти ежедневно ездили на каток, причем дважды вместе с Ирой. Погода стояла замечательная: легкий мороз при почти полном отсутствии ветра, и через день-два шел снег, присыпавший всю грязь большого города. Мы каждый вечер гуляли, и мне приходилось таскать в кармане куртки пистолет.
Мама, его увидела, когда я, придя домой после получения оружия, бросил кобуру на свою кровать и начал доставать из кармана выданные мне три пачки патронов. Она страшно перепугалась, мигом забыв о моем настоящем возрасте.
– Успокойся, – сказал я ей. – Мне эта железка не нужна, но носить придется. Вот на него документы, так что все законно.
– Они сошли с ума! – заявила она. – Давать ребенку боевое оружие!
– Во-первых, это не боевое оружие, а карманный пистолет для самообороны. Из него даже застрелиться не так легко, а, во-вторых, у меня есть офицерское звание, да и здесь я прошел инструктаж. И не нужно шуметь: Тане об этом знать не обязательно.
Пришедший с работы отец отнесся к новости спокойно, посмотрел пистолет и вернул его мне, справившись, стрелял я из него или нет.
– Конечно, – ответил я. – Кто бы мне его дал без тренировки? Из шести выстрелов в среднем сорок восемь очков. Но ствол несерьезный, из него только в упор стрелять.
– Все нормально, Галя, – сказал он маме. – Раз выдали, значит, так нужно.
Во вторник одиннадцатого я пошел в школу, как на каторгу.
– Закончилась наша свобода! – сказал нам Сергей, у которого было такое же настроение.
– Мне, что ли, с вами поплакать? – сказала нам Люся. – Что вы, как с похорон, честное слово! Сколько тут осталось учиться? Капельку зимы и весна. И нам с вами уже по пятнадцать лет!
Первый день занятий прошел неожиданно быстро. Секции сегодня не было, поэтому я с Люсей пошел домой, а Сергей побежал в гастроном за продуктами.
– Через несколько дней мир будет на грани ядерной войны, – сказал я подруге. – Семнадцатого американский Б52 столкнется с заправщиком в воздухе и на Испанию рухнут четыре термоядерные бомбы. Две из них разрушатся и не взорвутся только чудом. Детонаторы сработают только частично. А каждая бомба по полторы мегатонны.
– А почему война? – вздрогнула она. – Мы-то тут при чем?
– А кто бы стал разбираться, если бы одна из стран НАТО подверглась ядерной бомбардировке? – пожал я плечами. – Сработала бы система оповещения, и все. Подобные случаи с атомным оружием у американцев еще будут.
– А у нас?
– Может быть, и у нас было что-то подобное, – сказал я. – Не принято у нас писать о неудачах и катастрофах. Самолеты не падали, корабли не тонули. Кое о чем узнали уже после развала Союза, но я о таких катастрофах не читал. Смотри, вчера только выпал снег, и уже сверху видна грязь. А в городке по две недели лежит и белый-белый.
– Ты бы еще город с лесом сравнил, – сказала Люся. – Что-то получили, что-то потеряли. Здесь все равно жить интересней.
– Илья, ты определился? – спросил Машеров.
– Я за его ликвидацию, – жестко сказал Юркович. – И лучше это сделать сейчас, пока он в Молдавии. Переедет в Москву, все сразу усложнится.
– Когда Брежнев его перетянет в Москву?
– Мы спрашивали, Геннадий этого сам не знает. Знает только, что министром он станет в сентябре этого года, так что времени осталось не так уж много.
– То, что Щелокова будем убирать, мы уже решили. Я тебя спрашивал о другом. В том, чтобы у власти остался Тикунов, заинтересованы и Воронов с Косыгиным, и Шелепин с Семичастным, а о самом Тикунове я вообще не говорю. Прекрасного министра и профессионала фактически уничтожат, чтобы освободить место дружку Брежнева. Это одна из пяти ключевых фигур, если не считать военных. Может быть, подождем съезда, а потом подбросим материалы Семичастному? Его ведь тоже должны были убрать из Комитета через год с небольшим. Если не вычистить сейчас все фигуры по списку, и дать Брежневу укрепиться, через несколько лет повсюду будут его люди. И то, что мы убрали Андропова, Семичастному не сильно поможет. Свято место, как известно, пусто не бывает.
– Вы знаете мое мнение. Я за то, чтобы действовать своими силами и ни с кем не делиться кадровой информацией. Зарубежной и научно-технической – сколько угодно, все остальное это только наше. Слишком опасно подключать такие фигуры. Косыгина я бы о многом предупредил, но только в том, что касается реформы. Сейчас у Брежнева в Политбюро нет большинства, на этом и нужно играть, если вы не хотите действовать кардинально и убрать главную фигуру.
– Там слишком многих придется убирать, – возразил Машеров. – Мы с тобой не боги, как бы нас самих не убрали. Пока нам ясен расклад и то, к чему все идет. Убери центральную фигуру, и все изменится. Ты уверен, что вместо него выберут достойного человека, что не станет еще хуже? С Брежневым ясно, на чем играть. Уберем его дружков и подставим в нужный момент плечо, чтобы он не бросался за поддержкой к генералам. Весь список – это его друзья, которых у него не так уж и много, тем более таких, кого можно протолкнуть наверх. Абы кого на такие посты не поставишь. Людей он, конечно, найдет, но время мы выиграем. Ладно, я, собственно, думаю точно так же, хотя поддержку в Москве все равно искать придется, пусть и не раскрывая при этом всех наших планов. А людей в Молдавию посылай. И надо искать подходы к Павлову. Материалы по его охране я отдал Васильеву, потом посмотришь. Что у нас по объекту?
