Наши уже не придут 2 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" (библиотека электронных книг .TXT, .FB2) 📗
Заревел мотор и Форд «Т» поехал в направлении особняка Кшесинской. Ленин всё ещё квартируется там, потому что очень уж удобное расположение. Но, он уже говорил, что пора и честь знать.
Выбирают между Зимним дворцом и Смольным институтом. Это не принципиально, но Смольный у Аркадия ассоциируется с Революцией, а Зимний с Временным правительством.
«А ведь я теперь часть этой истории», — подумал он. — «В составе подразделений шёл свергать Временное правительство…»
Керенский и его аппарат сейчас в Петропавловской крепости — разбирательство оставили на «после войны». И Николая II с великими князьями тоже оставили на этот период — будут суды.
Ленин запланировал нечто грандиозное — первый в истории России суд над императором. В мире это будет третий прецедент — до этого судили Карла I Английского и Людовика XVI Французского. Теперь будет Николай II Русский.
Аркадий порекомендовал Владимиру Ильичу провести всероссийский референдум, чтобы народ сам решил, какова будет участь последнего царя России. Три варианта: казнь, тюрьма или помилование. И сразу понятно, что на помилование рассчитывать не приходится — слишком много дел наделал.
Керенского будут судить, в основном, за организацию Летнего наступления — по этому делу пройдёт очень много людей, которые участвовали в обеспечении снабжения и оценивали боеспособность Русской армии.
В общем-то, весна и лето обещают быть интересными.
Особняк Кшесинской, как обычно, был полон разного народу — уже чувствуется его неудобство для ведения административной деятельности.
С подачи Аркадия, во избежание, была заведена серьёзная охрана, контролирующая особняк и ближайшие окрестности. Он сдал оружие на КПП, подождал, пока проверят портфель, после чего прошёл внутрь, сразу же направившись в кабинет Ленина.
— Здравия желаю, товарищ Ленин! — козырнул Аркадий.
— Аркадий Петрович, здравствуйте! — заулыбался Ленин. — Проходите!
— К сожалению, я ненадолго, — вздохнул Немиров. — По приказу генерал-полковника Алексеева должен вручить вам пакет со сведениями о ходе переговоров.
Он открыл портфель и извлёк из него опечатанную папку.
— Здесь есть всё, — сообщил он.
— Обязательно ознакомлюсь в самое ближайшее время, — кивнул Владимир Ильич. — Но ты присядь — есть новости.
Немиров сел на стул перед рабочим столом Ленина.
— Произошли кое-какие политические изменения, — начал тот. — Известный тебе Лев Троцкий начал поднимать Петросовет на отправку вооружённой поддержки Союзу Спартака. Я эту инициативу придушил, но Троцкий скоро пойдёт на решительные меры — он очень хочет в Германию.
— Так пусть езжает, — ответил на это Аркадий. — Но без Народной Армии.
— Он хочет протолкнуть через Совет отправку Народной Армии, — ответил на это Ленин. — И я боюсь, что наступит день, когда я не смогу удержать Совет.
— Пусть ВЦИК наложит запрет, — предложил Аркадий.
— Уже подумали — один раз это сработает, — вздохнул Ленин. — Но время ещё не пришло.
— А вы не пробовали договориться с самим Троцким? — поинтересовался Аркадий.
— Пробовали уже, — поморщился Ленин. — Иногда мне кажется, что он невменяемый.
— Тогда я даже не знаю, — развёл руками Аркадий. — Я — человек простой…
— Только не надо прибедняться, Аркадий Петрович, — усмехнулся Ленин. — Знаю я эту вашу простоту… Может, стоит поделиться с Троцким нашим планом?
— Рискованно, — покачал головой Немиров. — Если разболтает кому не надо, то всё рухнет.
— Всё одно, если он добьётся прямой отправки Народной Армии, тогда плану конец, — вздохнул Ленин.
— Сами решайте, Владимир Ильич, — ответил на это Аркадий.
— Думаю, его придётся привлекать, — произнёс Ленин не очень уверенно. — Иначе потом придётся идти против Петросовета. План слишком важен.
План прост, как пять копеек — отправить Народную Армию ненавязчиво, в толпе военнопленных, на общих основаниях. До прибытия на вокзал они будут являть собой полноценные дивизии, а по прибытию превратятся в усталых солдат кайзера, жаждущих вернуться домой. А вот уже дома они вновь превратятся в полноценные дивизии, связанные одной целью.
Троцкий в такие схемы не вдавался, ему это не нужно. Ему, по большому счёту, плевать, в каком виде Народная Армия войдёт в Германию и что на это скажут «западные партнёры» — если он сможет провести в Германии революцию, всё это станет уже неважно. Но Ленина и Немирова беспокоит вопрос — а что, если нет?
Возможно, Аркадий перестраховывается и заразил этим Ленина, но если затея провалится, то надо будет как-то жить дальше. А Троцкий не допускает и мысли, что провал вообще возможен.
— Ладно, буду думать, — кивнул Владимир Ильич.
Проблему срочно нужно как-то разрешать. Если он будет блокировать решение Петросовета, Троцкий это использует и уничтожит его репутацию. «Контрреволюция на самой верхушке партии», «тушитель пожара мировой революции», «Ленин промахнулся» — Немиров мог накидать очень много вариаций.
Аркадий ничего ему не насоветовал, просто позволил проговорить проблему, а решение Ленин принял уже сам. Возможно, он сомневался в пригодности варианта посвящения Троцкого в курс дела, но теперь решился.
— Мне нужно срочно ехать — дела накопились, — произнёс Немиров.
В планах у него заскочить к Гамалее — спросить, какие достигнуты успехи.
— Не задерживаю, — отпустил его Ленин. — Но, после того, как вернёшься из Коврова, обязательно зайди ко мне — к тому времени у меня на руках будет доклад Ларина. Нужно будет обсудить принципиальные моменты.
— Обязательно, товарищ Ленин, — кивнул Аркадий, после чего покинул кабинет.
Спустя двадцать с лишним минут он был в кабинете Николая Фёдоровича Гамалеи.
— Думаете, мы тут волшебством занимаемся, товарищ полковник? — спросил его тот.
— Не думаю, — покачал головой Аркадий.
— Раз не думаете, то почему считаете, что мы можем творить чудеса? — задал Гамалея следующий вопрос.
— Я просто хочу узнать, как продвигаются исследования, — Аркадий развёл руками. — И в чудеса не верю.
— Нет у нас никакого продвижения, — ответил на это Николай Фёдорович, раздражённым жестом поправивший очки. — После того, чего мы достигли месяц назад, мы будто в стенку упёрлись. Органические растворители, действительно, позволили выделить относительно чистое вещество, обладающее выраженными антимикробными свойствами. Только вот испытания показали, что оно токсично для живых организмов.
— Значит, очистка несовершенна, — произнёс Аркадий.
— Да что вы говорите⁈ — патетически всплеснул руками Николай Фёдорович. — Ну, всё, это сэкономит нам годы!
— Почему вы раздражены? — спокойно спросил Аркадий.
— В городе смертельная эпидемия, если вы не заметили, — ответил Гамалея и протёр руки тряпочкой, лежавшей в чаше со спиртом. — У меня работы, как у Сизифа — до скончания времён. Нужно как-то справляться с управлением учреждением и, каким-то образом, совмещать всё это с научной деятельностью!
— Я заметил, — вздохнул Аркадий. — Но и исследование перспективного лекарства…
— Вот меня, Аркадий Петрович, в перспективах лекарства можете не убеждать! — махнул рукой Гамалея. — Я вижу перспективы этого лекарства лучше, чем вы, несмотря на то, что имею проблемы со зрением! Из недавнего — я обнаружил, что выделенное вещество очень эффективно против пневмококков, золотистого стафилококка, клостридий… Всё это вам ничего не говорит, поэтому я не буду заострять на этом внимание. Главное, что я установил — вещество очень слабо воздействует на грамотрицательные бактерии. (1) Почему — это нам ещё предстоит выяснить. Но я выясню! Эта задача пробудила во мне исследовательский азарт — я очень хочу поскорее во всём разобраться!
— Я в вас верю, — улыбнулся Аркадий. — Возможно, вы докажете мне, против своей воли, что способны творить чудеса.
— Но многого не ждите — это совершенно новое направление, — предупредил его Гамалея. — У меня через двадцать минут консилиум, поэтому я…
