Очередной советник Сталина с ноутбуком и суперсилой (СИ) - Бандильерос Ганс "Bandileros" (прочитать книгу TXT) 📗
– Полагаю, крестьянин как раз таки и будет её пахать, разве нет?
– Да, верно. Крестьянин. Но если его дети будут разбираться в механизме мотоблока лучше отца? Если им преподать наравне с уроками химии и физики, ещё и уроки агрономии, разобрать особенности роста растений, объяснить особенности разных удобрений, подкормок? Я вам говорю, я это утверждаю, что урожай пшеницы может достигать шестидесяти центнеров с гектара, при грамотном использовании почвы.
– Вы уверены? – по-моему, мой собеседник слегка припух.
– Абсолютно, – мне надо было обосновать, – мы достигали подобной урожайности, когда вели некоторые эксперименты по обработке почв и определению предельной урожайности различных сортов. С одного гектара удалось собрать шестьдесят два центнера пшеницы и четыреста центнеров картофеля. То есть сорок тонн с площадки сто на сто метров! Это чтобы вы понимали, что в этой области есть колоссальный потенциал для развития. И если новое поколение подойдёт к своему участку уже с пониманием, что сеять нужно по науке, а не по дедовским традициям, и удобрять как следует, и на пестициды тратиться – то возможно увеличить урожай в пять-десять раз. И тут я возлагаю большую надежду не только на сознательность этих молодых людей и научный подход, но и на их самые простые желания – заработать денег. Ведь при грамотном земледелии, строго по науке, затраты на каждую картофелину снижаются по мере увеличения урожайности. Когда мы создали сорок тонн картофеля на поле сто на сто метров, и подсчитали расходы, оказалось, что она обошлась нам вдвое дешевле, чем себестоимость картофеля в среднестатистическом чернозёмном колхозе! К тому же посчитайте деньги, нынче это модно – непосредственно перед войной цена на картошку держалась в районе двух рублей за килограмм. Получается, с одного гектара мы получаем урожай на восемьдесят тысяч рублей, по предвоенному курсу. Из них половина – это расходы на само выращивание – стоимость бензина и техобслуживания техники, стоимость нескольких типов разных удобрений, стоимость пестицидов и расход энергии для регулярных поливов поля.
– Вы… проводили какие-то эксперименты? Можете нам рассказать?
– Немногое, они не секретны, но меня попросили не афишировать, потому что некоторые применяемые нами тогда удобрения и техника, пока что не производятся нашей, да и любой другой, промышленностью. Моё мнение такое – детям крестьян в школе должна преподаваться агрономия, растениеводство и наука культурного, научного и механизированного земледелия. Со временем они сами поймут, что каждый вложенный в урожай рубль – оборачивается собранными двумя. Я сейчас не могу предсказать, к чему может привести такая агрополитика, но почему-то мне кажется, что вряд ли будет хуже. И в этой агрополитике важное место занимает мотоблок моего предприятия – как базовое, стартовое, так сказать, средство механизации.
Журналисты вкурив различных цифр, ушли от меня весьма довольные, и через пару дней разродились целой статьёй в журнале «Техника Молодёжи». Статья, надо отдать должное, заняла целых четыре страницы, с фотографиями. Фотографии получились убогие. Но ладно, это не вина фотографа – печатают как могут и на чём могут.
Помимо традиционных военных статей, эта отличалась практически кричащим сенсационным заголовком и текстом, который повествовал едва ли не об экономическом чуде.
Все мои размышления о крестьянах они порезали нахер, зато целую страницу описывали завод и его мощности. Которые они оценили как небольшое предприятие. Что ж, это было разумно и в какой-то мере, определённо верно. То, что мотоблок у меня есть и что крестьянам разрешили пахать по пять гектар, которые нужно арендовать у государства – отдав при этом им урожаем, по государственной цене – это мелочи. Я не продумывал то, что им наплёл спонтанно, но легенда оказалась очень удачной. Отбрехался от всего, при этом прорекламировав свои лясики и мотоблоки – последние заняли целую страницу, с подробной фотографией.
Когда Юра принёс журнал – только из печати, я прочитал статью и прочее. И уже хотел было кинуть журнал на полку, как у меня на столе зазвонил телефон. Мобильный.
Понятно.
– Алло?
– Киврин, доброе утро, – Берия, судя по всему, был раздражён, – ты читал свои художества в журнале?
– Только что закончил читать. Что могу сказать – стиль изложения посредственный, но какая-никакая польза от таких публикаций должна быть.
– Ага, будет, – ответил Берия, – ты чего им наплёл про секретные эксперименты, экспериментатор, бл…ть!
– Эй, а что такое? Нужно было как-то показать перспективность.
– Ты знаешь, сколько у нас собирают крестьяне? Это звучало как издевательство!
– Не знаю, – я зевнул, – я специально занизил данные об урожайности в Зеландии или голландии. В зеландии собирали по семьсот центнеров картошки с гектара, в Нидерландах, у которых климат похож на наш – около четырёхсот пятидесяти. Я назвал сколько? Четыреста, кажется. А урожайность пшеницы у нас самая большая… а, хер его знает, у кого больше – в нидерландах собирали по восемьдесят семь центнеров с гектара. В России в среднем двадцать пять, самое большее – под шестьдесят. Это на юге.
Берия молчал в трубку. Сопел. Я дунул.
– Слышу, слышу, – Берия понизил голос и стал задумчивым, – Вот что, агроном ты наш недоделанный, сделай тщательную подборку информации о том, как у вас там удобряют, чем сеют, как собирают, чем опрыскивают и всё такое прочее. Считай это доклад особой важности. Ты хоть понимаешь, что у нас население голодает?
– Ну… Ага. Но я не химик, даже если я найду тщательно описанную технологию производства удобрений – построить промышленность для этого я не смогу. Максимум – сделать мешки уже готовых удобрений.
– Плевать, разберёмся уже по ходу дела. Нам нужны такие урожаи, чтобы народ прокормить. И кстати, там немцы Ленинград окружили. Взяли в блокаду, люди тоже голодают – что-нибудь будешь предпринимать?
– А вот это я подумаю. Может что-то предприму, а может и нет.
– Ну заставлять тебя я не буду, пытаться разжалобить тоже. Ленинград – огромный город, даже тебе придётся целыми днями работать, чтобы их прокормить.
– Тогда не буду, нужно решать проблему, а не последствия. Людей жалко, но жалко всех, кто голодает, а не каких-то конкретных.
Но перед тем, как объясниться, я дам вводную по развитию сельского хозяйства. В сельском хозяйстве властвовали лженаучные теории нетоварища Лысенко. ГМО, как средство увеличения урожайности – школа генетиков, была раздавлена и разрушена этим недоучкой-лжеучёным, который мало того что успешно дурил руководство страны, так ещё и невероятным образом сросся с политическими кругами, поскольку был не столько учёным, сколько лизоблюдом.
Наверное, то, что все достижения сельского хозяйства, не укладывающиеся в голове, достигнуты благодаря работе с ДНК растений, как и само существование ДНК – это было бы для товарищей шоком. Потому что в науке преобладал Лысенко с его малограмотными, но политически-выверенными теориями и обещаниями. Чего он в реальности добился – я так и не смог понять, кроме того, что в итоге против него выступили едва ли не все учёные-агрономы и биологи в СССР. И не зря.
В остальном… Экспериментировали и старались очень сильно, но ввиду того, что в дело науки вмешивалась политика, как например в случае с Лысенко, всю систему перекосило и переклинило намертво – толком никаких существенных подвижек не было произведено вплоть до шестидесятых.
Современные генно-модифицированные сорта, дают мало того что значительно больше высококачественного зерна, так ещё и намного более стойкие к разным негативным факторам – холодам, засухам, и так далее. Самые высокие урожайности получаются именно благодаря им. Компании, особенно крупные, лицензируют своё зерно, чтобы им не пользовались остальные, но нам то похер.
Хотя применение ГМО не панацея, но практически дать рекордный урожай оно может. Потом – использование прочих агротехнологий, которые ещё пока неразвиты – требует огромных ресурсов. Требует колоссальных ресурсов, вкладываемых в агропром.
