Очередной советник Сталина с ноутбуком и суперсилой (СИ) - Бандильерос Ганс "Bandileros" (прочитать книгу TXT) 📗
Журналисты были из журнала Техника Молодёжи – очень популярного среди молодёжи, и очень интересующегося всяким железом, журнала. И на этот раз у них была пища для ума – я завёл их в цех точной обработки – туда, где стояли почти три сотни станков, где работали люди, точились, фрезеровались и проходили закалку детали. Здесь было очень чисто – на уборщиках я не экономил, рабочие так же по опыту Григоряна имели однотипную форму – рабочие комбинезоны и экипировку, очки, обувку, всё такое. Здесь было теплее, чем в штамповочном цеху, электродвигатели станков грелись и слегка увеличивали температуру в помещении.
Мы прошли мимо длинной вереницы сверхсовременных для этого времени станков, и попали аккурат к тем, кто точил новые моторы для мотоблоков.
– Товарищи заняты производством мотора. Этот мотор был разработан ранее, для хозяйственных целей. Он так и называется Хозяйственный Х-1. Думаю, вас заинтересует конструкция и главное то, что с этим мотором делается.
Мы зашли в большое помещение, где собирали мотоблоки. Это было… сказочно. Большую часть деталей мотоблока делали в цеху штамповки, двигатель не отличался большой сложностью. Его производство всё же имело некоторые особенности – особенно по части закалки различных деталей, но инженеры упростили конструкцию, насколько это возможно. И получился хороший, качественный мотоблок.
Я дошёл по сборочной линии до конца, где была готовая продукция.
– Прошу прощения, леди, я уведу у вас одну единицу. Засчитайте её как сданную, потом на склад отвезём, – на приёмке стояла красивая молодая девушка, она увидев журналистов с фотоаппаратами застеснялась и попала в объектив фотографа, который чуть было не получил подзатыльник, но в итоге всё же сфотографировал её. А я взял с линии мотоблок, который должен был занять своё место в специальной грузовой длиннобазной тележке, и махнув рукой за собой, повёл журналистов за собой, подальше от производственной линии. Ещё не хватало – к работницам клеиться.
– Товарищ Киврин, что это такое? – не понял главный, – руль похож на мотоциклетный, а вот что дальше – я не берусь сказать.
– Это разработка наших инженеров, называется мотоблок. Его нужно заправить, чтобы продемонстрировать в работе…
Заправить удалось быстро – я отбежал в сторону, создал двухлитровую бутыль двухтактной смеси, и залив её в бак, завёл моторчик. Он тут же зарычал, я прожал ручку газа и прокатил перед собой мотоблок.
– Так… Интересно. И что он может?
– Это трактор, по сути. Мототрактор, он компактен, дёшев, и в работе идеально воплощает концепцию моторизированной лошадки. Мотоблок может замечательно пахать, в том числе и на сложных грунтах, выполнять все те же работы, что и тракторы – есть плуги, бороны, картофелекопатели и картофелесажалки, полоть, окучивать. Имеется вал отбора мощности.
– И насколько это применимо в народном хозяйстве? – спросил резко заинтересовавшийся журналист, который походил на собаку, напавшую на след колбасы, – какой потенциал применения в советском народном хозяйстве?
– Потенциал огромен. Прежде всего, потому, что мотоблок по документам и закону, не является транспортным средством и средством производства – это инструмент. Причём – ручной, поскольку работать он может, только когда оператор идёт за ним следом. В корне менять всю крестьянскую культуру – подход вынужденный, и это оказалось крайне сложно сделать. Гораздо эффективнее не пытаться переломить твёрдый и косный крестьянский менталитет, а эволюционно подвести его к экономической неоправданности такой работы. Мотоблок – это недостающее звено эволюции из крестьянина обыкновенного, который с ничтожной экономической эффективностью хочет пахать землю, к фермеру, который использует все существующие средства механизации и достижения аграрной науки, чтобы получить большой урожай – а значит и большую прибыль.
– А трактор? Почему бы не использовать тракторы?
– Банальные и приземлённые причины – финансы. Трактор дороже – самый лёгкий и простой трактор – впятеро дороже мотоблока, и примерно впятеро больше сил и средств требует на поддержание работоспособности. К тому же я изучил особенности крестьянских хозяйств на территории России, и могу с уверенностью заявить, что идеал и мечта для русского крестьянина – это иметь собственный надел, который может прокормить большую крестьянскую семью. Что и неудивительно – прослойка эта очень косная, а у нас в стране – ещё с царских времён – то мировая война, то засуха. Я придерживаюсь мнения, что оторвать человека от чего-то можно только дав ему это в таком количестве, которое его полностью пересытит. По горло.
– И, по-вашему, это сделают наделы?
– Нет, не совсем. Наделы могут изменить культуру ведения сельского хозяйства, особенно в наш век. Если прошлый век называли веком железа и пара, то наш определённо заслуживает звания века стали и электричества, – я оперся на вилку мотоблока, – дело сразу в нескольких факторах. Работу в колхозах крестьяне воспринимали и воспринимают как барщину – обязанность работать на чужом, не принадлежащем им поле. Это факт. Обязательство Ленина дать землю крестьянам было выполнено, но весьма условно. Крестьян мало волнуют юридические и идеологические тонкости – им нужна земля. Потому что земля – это стабильность, надёжность и монументальная уверенность в завтрашнем дне и следующем году. Именно в феврале, и именно Сталин, выполнил ленинское обещание от семнадцатого года и фактически, без всяких юридических формальностей, дал землю крестьянам. Запишите, чтобы в спешке не забыть…
Старый журналюга кивнул:
– Так в чём всё же роль ваших блоков?
– Они идеально подходят под максимальный надел – пять гектар. Под условия эксплуатации – для малограмотных крестьян. Под задачи – максимальная универсальность для разного типа работ. Простота и дешевизна. А так же придаю им значение в свете аграрной политики государства. Нельзя просто взять и заставить людей перейти от крестьянской лошадки и разбрасывания зерна вручную, сразу к тракторам, удобрениям, зерноуборочным комбайнам и системам орошения. Я хорошо познакомился с крестьянством и могу описать их одним словом – примитивность. Советское руководство, что было уже не раз сказано, стремится к созданию культурной, цивилизованной, высокоэффективной деревни, которая могла бы кормить население. Но крестьянский менталитет, застрявший в крепостной эпохе, не позволяет сразу перейти от сохи к комбайну. Нужно промежуточное звено, существующее постоянно, и это промежуточное звено – частное фермерское хозяйство.
– А вы не боитесь, что всё пойдёт в обратную сторону? Деградирует, так сказать, в дореволюционные времена? Крестьяне у нас очень косные и я думал, что если дать им волю – то тут же потеряют всё, чего достигла советская власть и вернутся в свою привычную среду обитания. К примитиву.
– Вы правы, это беда нашего крестьянства, но я искренне надеюсь, что этого не произойдёт, во многом благодаря в чём-то даже гениальному решению партии. Смелому, очень смелому, на мой взгляд, решению. Давайте считать так, что кони на переправе и менталитет внутри поколения – уже не меняются. Личность человека заканчивает формироваться к восемнадцати годам, а развитие его умений и навыков – годам к тридцати сильно замедляется. Попытка изменить людей административно – обречена на провал. Отменили крепостное право – крепостные остались, для них ничего в жизни не поменялось. Потому что существует такая вещь, как преемственность поколений, особенно в крестьянском менталитете, преемственность экономических связей. Дети повторяют за родителями и стремятся делать как старшие. И вот представляете себе ситуацию – внезапно происходит что-то, что ломает весь уклад жизни – внезапно появляется земля. И её много. Достаточно, чтобы самому прокормиться и прокормить целую семью – что тогда делать?
