Всадники (СИ) - Перунов Антон (читать книги полные .TXT) 📗
— Ну, девица! — Тихо сказала Клава. — Сколько ни пыталась, а так как у тебя все равно не получится. Как же я рада, что ты с нами.
Скупое одобрение тетки почти до слез тронуло Марицу. Обычно она не была так щедра на похвалу. Суровая была, жизнь заставила. И вот теперь, когда Марица надумала их покинуть, все словно сговорились.
Ужин прошел в молчании, все проголодались, а за чаем опять стало весело. Марица в лицах поведала о своей поездке, стараясь как можно подробнее описать замок и его обитателей, как они обрадовались молочным продуктам — как сразу договорились. Рассказала о Витреде, о сержанте Штаделе, его жене Марте и о Томиле, то и дело, вызывая у детей смех, а у взрослых сдержанные улыбки. Только о князе не стала ничего говорить, не хотелось.
Лишь после того, как детей уложили спать, а Павла отправили проверить все во дворе и запереть засовы на ночь, тетка Клава уселась за чисто вымытым столом с вязаньем в руках и внимательно посмотрела на притихшую рядом Марицу.
— Ну, рассказывай, девонька, что случилось?
— Когда? — Удивилась девушка, отрываясь от своих мыслей.
— Ты уж прости, Марица, я так красно говорить не умею, и лучше промолчу, бывает, только все замечаю. Вижу, что что-то тебя мучает, и помочь хочу. Но расскажешь или нет, тебе решать.
Марица вздохнула, пристально разглядывая на пляшущие язычки пламени в камине, потом подняла на тетку глаза:
— Уезжать я подумываю. Хватит, нагостилась…
Тетка Клава дернула неловко спицей, стала снова собирать убежавшие петли, но откликнулась спокойно:
— А что так, устала, поди, от нас?
— Вовсе нет, как можно! — Горячо откликнулась девушка.
— Тогда зачем мысли такие? И как без тебя твои приятели будут? Они же без тебя, как телята без матки.
— Да что вы, тетя Клава! Если я их паре лишних танцев обучила, да вместе собираться уговорила по субботам, это не значит еще ничего. Они и без меня теперь справятся.
— Ну ну, ты это им расскажи. Да Марфе. А теперь поведай, что с этим бандитом у тебя произошло?
— Матвей проболтался? — Ахнула девушка огорченно.
— А куда бы он делся. Я же не слепая. Да ты не переживай, он и не понял ничего. Мал еще.
Марица нахмурилась, подбирая слова, но, увидев полный твердого спокойствия и мудрости взгляд тетки, сразу сдалась и рассказала об утреннем приключении все без утайки, надеясь, что теперь она и сама поймет, как опасно для всех, если она останется.
Но тетка Клава отреагировала иначе, залившись вдруг веселым смехом, совершенно ей не свойственным.
— Ну и повеселила ты тетку, Марица, — сказала она, отсмеявшись, — Жаль, я его рожу не видала. Вот, наверное, зрелище было!
— Страшный он был, — призналась Марица, тоже улыбнувшись.
— А он-то себя красавчиком мнит. Ну, точно приедет теперь.
— Да что ж тут веселого, это же головорез. Он же не посмотрит, что дети малые.
Тетка Клава вдруг выпрямилось, смех исчез из ее глаз:
— Вот что, девонька, глупости все это. Переволновалась ты — понятно! На речку пока больше не ходи, да и в замок — пусть Пашута ездит. А Гамсунг — пусть только явится, встретим, не волнуйся! Ты устала и не спорь. Так что живо — спать. Ну!
Только теперь Марица заметила, что вечно тихий и незаметный Пашута стоит в дверях и внимательно слушает. Встретившись глазами с девушкой, он прошел в кухню, топая испачканными в земле сапогами, ободряюще похлопал Марицу по плечу.
— Верно Клавдия говорит, — сказал он, с трудом подбирая слова, — наша ты!
А Марица такую нежность к обоим ощутила, вскочила легко, поцеловала тетку в щеку, а заодно вмиг покрасневшего Павла, ушла, улыбаясь в свою комнату. Права тетка. Устала она, поспать надо.
Утром Марица на реку не пошла, как и велела тетка, провозилась все утро с Матвеем. Мальчик, похоже, заболел, лоб был горячий, глаза лихорадочно блестели. И для него даром не прошла эта вчерашняя встреча. Временами он забывался и начинал бредить, только слова было не разобрать. Колено его воспалилось — Марица только теперь приметила маленькую царапину на внутренней стороне. Хотели лекаря позвать городского Фому, да тот на роды уехал в соседнее село, ждать надо было, а мальчишке лучше не становилось.
Когда он пришел в себя, тетка Клава заставила его выпить отвар шалфея с молоком. Матвей как-то успокоился, перестал метаться и уже спокойно заснул. Притихшие Тимошка и Тина, ушли ухаживать за новорожденным теленком и беспрекословно выполняли все приказы тетки, переживая за брата. Обычно такими покладистыми они не были.
Несмотря на то, что утром Марица на реку не пошла, дел у нее было не мало. Твердо решив остаться после разговора с теткой Клавой, она, казалось, задалась целью показать всем, как она здесь необходима. Помогала доить коров, задавала корм скотине, носила воду, немного повозилась в больших теплицах и на огороде, пока не была перехвачена Клавдией.
— Вот что, девонька, — резко сказала она, — ты тут давай, прекращай из себя крестьянку строить. Без тебя найдется кому управиться. А если хочешь помочь, отнеси на рынок сметаны, сегодня хорошо пошло, у Аннушки заканчивается уже. Да тележку возьми, на руках не надо.
— Мне вовсе не трудно, — запротестовала было Марица.
— Зато мне трудно, — перебила тетка, — ходить за тобой все утро и переделывать. Не твое это, так чего начинать. Ты уж бумагами, как прежде занимайся — это уже огромная помощь, да что отвести — привезти — я не против. А в огород — ни ногой — если только ягоду какую захочется. Все поняла?
Марица кивнула, сдерживая улыбку. Права тетка Клава, не стоит ей и начинать эти дела, не для нее это. Как первый порыв прошел, так в тягость уже стало, и теткина отповедь откровенно обрадовала.
— Где сметана? — Деловито осведомилась она.
— Да там же, где и всегда, — проворчала тетка, — я то своих привычек не меняла. Только бери — ту, что справа стоит — побольше надо бы.
Отдав поручение, она величественно удалилась.
Марица навестила Матвея, который наотрез отказался лежать в доме в такую погоду и сидел в саду в кресле, вынесенным Пашутой, приспособив больную ногу на пенек.
Тинка и Тимошка бегали рядом, время от времени делая попытки завлечь Матвея в свои игры, от чего он упорно уклонялся. На вопрос Марицы, не нужно ли ему чего, отвечал, что ничего не хочется, только чтоб его в покое оставили. Прятал взгляд.
Девушка решила, что не стоит настаивать сейчас на своем, когда он не в духе, а позже, вернувшись с рынка, попробовать растормошить его и узнать, в чем дело.
Погода который день держалась прекрасная, а оттого что ночью прошел дождь, было особенно хорошо. Легкий ветерок гнал множество пушистых облаков в сторону океана, а с востока тянулась у горизонта темная полоса неба, грозя покончить с чередой ясных дней.
Проходя по главной площади Гребенска, Марица заметила, что церковная дверь чуть приоткрыта, подумала, что Фрося занялась уборкой в неочередной день. Обычно она это делала по субботам, а сегодня был только четверг. Решила заглянуть на обратном пути поздороваться.
Сразу за городской ратушей, Марица свернула в проулок ведущий к торжищу. Проулок в это время дня, как и сам рынок, был заполнен не только гребенцами, но и жителями окрестных селений. Торговля шла бойко. Мясные ряды, рыбные, овощные напоминали растревоженный улей. Шумно было от множества голосов. Торговцы то и дело зазывали народ, кто-то наоборот вел себя чинно, покупатели оживленно торговались.
Вся эта суета Марице очень нравилось. С ней то и дело здоровались, раскланивались, пока она пробиралась к Аннушке, вокруг которой было особенно много народу. Бойкая и веселая, Аннушка, толково и с шутками отпускала товар, зная почти всех своих покупателей, отчего успевала рассказывать и выспрашивать последние новости.
Заметив Марицу, она вдруг лихо свистнула и весело воскликнула:
— А ну расступитесь, люди честные, дайте пройти очаровательной девушке!
В толпе заулыбались, многие Марицу знали, пропустили ее к прилавку. Высокий горец, не позволил ей поднимать большую кадку сметаны с тележки, ухватил сам, передал Аннушке, одарившей его лукавой благодарной улыбкой. Горец даже приосанился, подкручивая усы, подмигнул бойкой торговке.
