Боярская стража (СИ) - Котов Алексей (читаем книги .TXT, .FB2) 📗
— Официально этот эффект называется усмирением, — четко произнесла боярыня. — По факту кони перед вами — бездушные существа, поток живого пламени просто выжигает их сознание. У них сохранены основные рефлексы, полученные навыки и умения, но теперь это просто организмы, требующие постоянной зарядки энергией. Имейте ввиду, что это закрытая информация.
— Но все об этом знают.
— Да. Но лишние разговоры о том, что бояре сжигают животным душу совершенно не нужны.
— Понимаю. Мне сейчас что нужно делать? — посмотрел я уже на Зверева.
— Выбирайте любого, садитесь, пробуйте получить отклик.
— Как он выражается?
— Вы почувствуете. Первый контакт, ощущение ответа — особенное ощущение. И только после него происходит синхронизация.
Зверев, кстати, смотрел на меня с нескрываемым ожиданием. Он прекрасно помнил, как я потратил меньше минуты на то, чтобы овладеть умением отсекать потоки энергии, устанавливая барьер энергетического контура — что у обычных аколитов занимает около месяца. И сейчас, похоже, действительно ожидал от меня нечто подобное.
Я прошел вдоль трех зверей, осматривая каждого. Одинаковые, словно клоны. На меня вообще никакой реакции. Они дышат вообще? — подставил я руки под ноздри ближайшего. Дышат, но на мои действия не последовало никакой реакции — заполненный пламенеющим сиянием глаз остался неподвижным, на морде не дрогнул ни единый мускул.
Выбрал того что справа, под третьим номером. Посмотрел на Зверева, он отдал короткую команду и двух других пегасов увели его подручные. Судя по тому, как горели у них огнем глаза, управлялись животные магией.
Прежде чем сесть на выбранного зверя, похлопал по крупу, обошел вокруг, погладил по шее — теплая, шерсть гладкая. Совершенно как живой конь, только неестественно неподвижен. На меня по-прежнему никакой реакции, абсолютно. Присел, аккуратно повел рукой над языками пламени у копыта. Не ощутил ничего — ни жара, ни тепла. Еще раз провел — все так же осторожно, готовясь в любой момент руку отдернуть.
— Для тебя живое пламя безвредно, — произнесла Белоглазова. — Оно для всех владеющих безвредно, кроме антагонистов — адептов водной стихии.
Примерно об этом я уже знал, но все еще не до конца верил. Сложно, всю жизнь без магии, сразу и безоглядно не принять. Постепенно убеждаться в ее реальности необходимо, в привычку уже вошло.
— А одежда как?
— Что одежда?
— Если под такое пламя попадет?
— Для неорганических веществ пламя безвредно, а на органические воздействие идет за счет эфирного тела.
— Вот сейчас не очень понял.
— Сила находится вне привычной нам физики. Когда мы работаем с ней, мы перемещаем, вытаскиваем ее в реальный мир, превращая в стихию. Сейчас же перед тобой чистая сила, она воздействует только на эфирное тело. Ты обратил внимание, что в скверне никто не носит противогазы?
Хотел сказать что обратил, конечно, но вовремя сдержался. Белоглазова чувствует ложь, с ней такой номер просто не пройдет и отвечать в таких случаях честно приходится.
— Я об этом даже не подумал, а вот сейчас удивлен и заинтересован.
— Чистая сила, как и сумрачная скверна, воздействует только на эфирное тело. Если адепт водной стихии — враждебной огню, протянет руку как это делаешь ты, повреждение получит его эфирная оболочка. Ожог он получит не снаружи, а как бы изнутри, из другого измерения, откуда повреждения уже проецируются на физическое тело. Соответственно, когда ты используешь силу, например, для атаки, ты преобразуешь ее в реальное пламя. Твой энергетический контур служит проводником, точкой опоры для обретения чистой силой материальности, для превращения ее в реальную здесь стихию.
— Теперь понятно.
Поднявшись, я вставил ногу в стремя и запрыгнул на белоснежного коня. Измененное пламенем животное не отреагировало абсолютно никак, осталось в полной неподвижности. Сбруя здесь, кстати, особая — прошита золотыми нитями, для связи зверя и наездника.
Вот только когда я взялся за поводья ничего не произошло, ничего не засветилось, как было в случае с маузером. Попробовал стандартный набор действий — пятки, стремена, колени, поводья, даже слегка шенкелей* дал. Никакой реакции. Остальные наблюдали молча и судя по взглядам знали, что результат будет именно таков, о чем я и спросил.
— Как правило, первый отклик у подготовленного аколита получается почувствовать в течении нескольких часов, — ответил мне Зверев. — Сейчас вы должны были убедиться, что привычные способы не работают. Все, что вы только что делали — это элементы управления, стандартного взаимодействия. Они заработают позже, когда вы наладите контакт. Сделать это можно только ментально, так что попробуйте теперь пегаса почувствовать, ощутить связь.
Попробовал. Еще раз попробовал. Вообще никак, ну не получалось у меня — тем более я и не знал, как вообще пробовать, слишком уж размытое объяснение. Другое дело, что я не знал в то момент, что «подготовленный аколит» это тот аколит, кто готовился к синхронизации потоков со зверем несколько недель как минимум. Сейчас просто проводилась очередная проверка границ моей уникальности, и Зверев с Белоглазовой очень внимательно на меня смотрели. Я же постепенно начинал раздражаться от бесплодности попыток.
Пробовал «наладить первый контакт» я еще минут пятнадцать, а белоснежный зверь так и оставался абсолютно недвижим. Чувствуя все более нарастающее раздражение едва не выругался, когда откинулся назад и зацепился рукой за острую пряжку ремня на кобуре. Вот уже какой день собираюсь поправить, все никак не сподоблюсь. Когда нет времени помню, как только время появляется — совершенно забываю.
Увидев на внутренней стороне большого пальца капельку крови на свежей царапине, вдруг задумался. Когда Зверев меня инструктировал перед отправкой в «обычный и рядовой» патрульный рейд к Ферганскому ожогу, он немалое внимание уделил важности отсутствия мелких ран, а также их обязательной обработке. Кровотечение в сумраке противопоказано — именно на кровь наводятся бестии. Еще, что прошло тогда мимо моего внимания, на границе сумрака на кровь и пытались выманить бестий — пара капель как приманка. Один из патрульных в нашей машине себе пальцы все исколол пока мы вдоль границ катались.
А если попробовать использовать кровь как связующее звено? Если попробовать вот так? — я еще раз зацепился за острый край пряжки, уже осознанно поставив небольшую ранку на ладони. Подождал, пока натекло немного крови, левой рукой перехватил поводья, а правую сжал кулак, чтобы смочить ладонь побольше. Подождал еще немного, пробуя ощутить этот самый первый контакт, после чего хлопнул по шее коня.
— Как слышишь меня, прием? — прижимая руку, вслух обратился я к огненному зверю.
Единение с телом подростка продолжает играть со мной злые шутки — по мере нашей синхронизации я как будто теряю части обретенной в прошлой жизни мудрости. Ведь прежде чем делать что-то с кровью, по-умному следовало бы спросить об этом Зверева, например. Правильно? Правильно. Почему не спросил? Не знаю.
Ранка у меня была на правой руке, хлопнул окровавленной ладонью по шее зверю я тоже с правой стороны. Зверев, Белоглазова, Арина и Маргарет стояли слева, и действий моих не видели. Но поняли, что только что произошло нечто особенное.
Да и я это только что понял.
Глава 20
Слышал пегас меня хорошо — впервые за все время зашевелился. И как зашевелится — тряхнув гривой, он вдруг издал громкое протяжное ржание, выпустив при этом из пасти языки пламени на пару метров вперед.
Меня вдруг словно током ударило — мощным разрядом, но без оглушающей боли, просто перетряхнуло всего, каждую клеточку. Перед глазами упала алая пелена, краем увидел, как остальные отшатываются, закрывают лица руками.
Вспышка только что сверкнула сильная и яркая, не хуже, чем во время жертвоприношения Вартенберга. К счастью, самоубиваться я не собирался — всего лишь энергия зверя встретилась с моим эфирным телом, наполнила его и… получается, вернулась пегасу многократно усилившись. Настолько, что пламя просто заполняло все вокруг, из пасти зверя уже заливая манеж полукругом. Земля под нами горела, языки пламени, казалось, были везде.
