Боярская стража (СИ) - Котов Алексей (читаем книги .TXT, .FB2) 📗

Вармастер. Боярская стража

Глава 1

— Бей нелюдь, бояре!

Подняв голову от стола — в который только что лбом вошел, хорошо не в салат упал, я попытался сфокусировать взгляд. Легкая муть перед взором спадала, картинка все больше обретала четкость. Людей вокруг неожиданно много — в декорациях постепенно переходящего в пир горой светского раута. При этом поддержала недавний громкий призыв совсем небольшая группа гостей, хотя эхо нестройного крика все же заметалось под высокими сводами дворцового зала.

Так, а где я и что вообще здесь происходит?

Призывал бить нелюдь невысокий полный мужчина во фраке с белой бабочкой и перекинутой через плечо голубой орденской лентой. Когда наши взгляды встретились, он приветственно улыбнулся, приподнимая бокал.

Неприятная улыбка, подхалимская. Да и в целом очень странный тип. Один из немногих гостей в «партикулярном платье», сиречь в гражданском костюме. Такой архаичный выверт в мыслях у меня невольно получился, очень уж антураж соответствует. Начало двадцатого века, не позже, хотя некоторые детали из образов сильно выбиваются — как на сто лет вперед, так и на пару сотен лет назад.

Вот поодаль, например, среди золота эполет и яркого разноцветья парадных мундиров выделяется группа людей в красных, как кремлевская стена, расшитых серебром кафтанах. Они были бы похожи на московских стрельцов, если бы не оружие в деревянной кобуре-прикладе у каждого на поясе. Знаменитый маузер, который органично смотрелся бы в образе красных комиссаров в кожаных куртках, но никак не у персонажей, словно сошедших с исторических репродукций.

Похоже, это и есть те самые бояре, которых недавно боевой гражданин во фраке так громко призывал бить нелюдь. Правда, странные люди в кафтанах на обращенный к ним тост внимание почти не обратили, а один из них и вовсе склонился над небольшим планшетом — явно работая с ним, касаясь пальцами экрана.

Между тем напитки вновь полились в застучавшие о столешницу кубки и бокалы. Отведя от группы бояр взгляд, я тоже взял свой… и вот это оказалось проблемой. Нет, не в том проблема, что я сижу пьяный в околонулевом состоянии во главе огромного стола. Проблема в том, что я нахожусь в теле как наблюдатель, оно мне никак не подчиняется. И осознал я себя здесь только что — ровно в тот момент, когда это самое нализавшееся как свинья тело лбом в столешницу ударилось.

Юноша — совсем молодой парень, глазами которого я наблюдал за происходящим, в один глоток допил остатки вина и уже подставил кубок к услужливо подбежавшей официантке.

Эй, остановись, куда тебе еще⁈ — мысленно воскликнул я, но обращение мое до владельца тела не дошло. А если и дошло, то он не обратил внимания, настолько нагрузился красным сухим. Да, вкус я почувствовал — я вообще все отлично чувствовал, словно в своем собственном теле нахожусь.

— Тост, ваше королевское высочество? — обратился ко мне гражданин во фраке.

Тост его высочество сказать возжелало. Подгоняя окриком официантку, он покачнулся и навалился на нее, с трудом удержав равновесие. Рука девушки дрогнула и несколько капель попало «мне» на тыльную сторону ладони, запачкав белоснежные манжеты рубашки, выглядывающие из-под обшлага синего мундира. Не обратив на это внимания, его пьяное высочество тяжело поднялось со своего места.

Заскрежетали по полу отодвигаемые стулья — гости и свита спешно поднимались на ноги. Подняв массивный золотой кубок, юноша повел взглядом по собравшимся, с трудом фокусируя периодически мутнеющий взгляд. Вместе с ним осматривался вокруг и я.

Зал большой, вокруг разные люди разных национальностей. Под сводами вереница флагов — узнаваемые российский, французский и итальянский триколоры, британский Юнион Джек, красный турецкий с полумесяцем, странный черно-желтый — как испанский, только вместо красных полос черные, и ниже десятки флагов поменьше, многие похожи на военные штандарты; но выше всех висит черное полотнище с агрессивно-красным знаком биологической опасности. Вот это поворот, но толком я не присмотрелся — тело уже пьяно покачнулось, вереница флагов из поля зрения пропала.

Я вдруг осознал, что не только слился в восприятии с телом, но и постепенно начинал воспринимать его мысли. Тяжело шло: картинки-образы мутные, а мысли пьяные, к тому же в голове юноши мешался русский и еще один незнакомый язык — шведский, похоже.

Но зато я прекрасно чувствовал эмоции — оглядывало тело всех остальных с нескрываемым презрением, к которому густо мешалось раздражение. Вызывали его некоторые гости, как вот эта группа офицеров Северной экспедиции — русские из лейб-гвардии Финляндского полка и британцы из 11-го гусарского, потому что смотрели они на меня как на экспонат в зоопарке. Нет, я уже вижу, что многие в этом зале исподтишка бросают на юное тело отнюдь не уважительные взгляды, но именно эти господа небрежения совсем не скрывают. Ну и еще бояре, которые на мое королевское высочество просто не смотрят, как будто нет меня здесь!

Ух ты, как его высочество возмущено, сейчас от ярости слюнкой брызнет — усилием абстрагировался я от чужих мыслей. Юное тело же так возмутилось, что чуть не упало от избытка чувств. Обошлось, но оперевшись на стол, юноша зацепился взглядом за вызывающую грудь слева от себя. Смотреть было на что, чему помогало атласное платье — не просто смелое, а ну очень смелое. Если здесь плюс-минус начало двадцатого века, то это какой-то альтернативный мир: в привычной мне хронологии подобный крой просто немыслим — глубокий вырез не оставлял никакого простора для фантазии. Привлекал внимание и амулет в ложбинке выдающейся во всех смыслах груди — крупный каплевидный бриллиант, внутри которого в такт ударам сердца пульсировало живое пламя.

Возникла неловкая пауза — глянув на впечатляющую грудь, его пьяное высочество совершенно забыл, зачем встал. Обладательница вызывающих прелестей, кстати, смотрела прямо на меня и пыталась что-то показать взглядом. Она заметно покраснела, ей явно стыдно за поведение юноши. Пока пьяные мысли в голове безуспешно пытались собраться в кучу, я рассматривал девушку собственным трезвым взглядом. На Мэрилин Монро несколько похожа — даже мушка на щеке, но бюст больше и волосы огненно-рыжие, а не светлый блонд.

Прекрасную леди звали Маргарет — пробилось мне знание сквозь тяжелые и путающиеся мысли его высочества. Дама-воспитательница. Но дальше про нее ничего не понять — пытаться разобраться в этой голове, это как ночью в болоте купаться. Тем более что, отвлекая от мыслей тела, кожу на тыльной стороне ладони вдруг начало жечь неприятным зудом.

Нас сейчас отравят! — вдруг пришло понимание. Эй, ты слышишь меня⁉ — попытался я обратиться к разуму тела, в котором нахожусь. Нет, он меня не слышал и не воспринимал.

— Тост, ваше королевское высочество! — напомнил гражданин во фраке. Он, похоже, специально паузу держал, чтобы насладиться «моим» позором. Можно было бы сказать, что с такими друзьями врагов не надо, но другом этот боевой пончик точно не был — он сейчас явно принуждал юношу выпить отравленное вино.

— Ваше королевское высочество, позвольте минуту внимания! — вдруг раздался хриплый голос с дальнего конца стола. Произнесено было на русском, но с заметным грубым акцентом.

Взгляды десятков присутствующих синхронно развернулись на поднявшегося из-за стола возмутителя спокойствия — ко мне уже приближался широкоплечий мужчина в серо-голубом парадном мундире. Идет уверенно, на смуглом лице неприятно блестят близко посаженные глаза, черные лоснящиеся волосы стянуты в тугой хвост на затылке; погон нет, на черном воротнике-стойке две волчьи головы.

Странный мужчина явно вызвал среди других гостей негативные эмоции. В отличие от юноши, который посмотрел на возмутителя спокойствия с приязнью. Я расшифровал часть его мыслей — передо мной риттмайстер Божидар Шлогар, граничар фрайкора Австрийской императорской армии, командир приданного Северной Экспедиции эскадрона бригады «Фламхандер». Или, если попросту, резун Дикого поля.