Чаганов: Москва-37 (СИ) - Кротов Сергей Владимирович (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
– Спасибо, свободны, – начальник задумался. – докладывайте когда будут новости.
– Слышал? – Возвращаемся к столику.
– М-м-м… – Согласно киваю, во рту тает нежнейшая осетрина. Шейнин тоже не отстаёт, его уши забавно задёргались в такт с работой челюстей. Тарелки быстро пустеют и хозяин разливает кофе в изящные чашки.
– Скажи, Алексей, ты видел стрелявших в тебя? – Чёрные глаза следователя внимательно наблюдают за мной поверх чашки.
– Нет, откуда? Я как услышал первый выстрел в коридоре сразу разбил лампу в камере, заткнул гимнастёркой оконце (пригладил на груди след от пули) и спрятался сбоку от двери. Так и простоял на этом месте не двигаясь.
– Похвально, – удивлённо качает головой Шейнин. – быстрая реакция. То есть ты сразу понял, что дальше последует покушение на тебя?
– Выходит так… не знаю успел ли я подумать, действовал по наитию, что ли.
– Ну да, ну да, – следователь подливает себе из кофейника. – любой бы на твоём месте попытался спрятаться… А вот не скажешь, сколько времени прошло между этим выстрелом и стрельбой через «кормушку» в тебя?
– Не меньше пяти минут, думаю.
– Странно это как-то… – следователь откинулся на спинку кресла. – вохровец утверждает, что он прибежал на выстрелы и увидел своего начальника и моего сотрудника стреляющими через дверь вашей камеры, он окликнул их, они открыли огонь по нему и он стал стрелять в ответ. – Врёт он всё, гром от выстрелов в маленьком помещении, конечно, оглушил меня прилично и голоса я мог и не услышать, но звуки выстрелов… Сначала был один выстрел из нагана, затем через пять минут – много из нескольких стволов, не уверен сколько, они сливались с рикошетами от стен. Потом с минуту примерно тишина и опять несколько выстрелов с небольшими паузами.
– Любопытно, любопытно.
Дверь кабинета широко открывается и внутрь входит Киров в своей неизменной гимнастёрке, сопровождаемый высоким седым мужчиной лет пятидесяти в тёмном костюме. Шейнин подскакивает с места и семенит навстречу гостям.
– Это – Лев Шейнин, начальник следственной части. – Представляет «седой» следователя, поправляя круглые роговые очки.
Киров, не глядя на него, жмёт руку хозяину кабинета и устремляется ко мне.
– Цел? Ну молодец! – Обнимает он меня и тут же поворачивается к попутчику. – Андрей Януарьевич, так я забираю Чаганова с собой?
– Кхм, думаю это возможно, – поправляет галстук «седой». Лев Романович, вы в свете вновь открывшихся улик уже переквалифицировали товарища Чаганова из обвиняемого в свидетели?
– … Нет, товарищ Вышинский, – рапортует Шейнин. – просто в деле нет постановления о привлечении товарища Чаганова в качестве обвиняемого. Он на текущий момент – свидетель.
– Так на каком же основании его содержали в тюрьме? – Повышает голос Прокурор СССР.
– Будем разбираться. – Следователь покрывается потом.
– Вы закончили допрос? – Поджимает губы Вышинский.
– Нет, то есть да… – Запинается Шейнин. – я в смысле, это не допрос, а беседа и да, мы закончили. Вот, товарищ Чаганов, ваши вещи.
«Колобок» бросается к столу и перед мной на столик ложатся ордена, петлицы, нарукавные звёзды и ключи.
– Рассказывай, время есть. Едем на дачу. – Киров откидывается на спинку кожаного дивана в салоне бронированного «Паккарда».
Машина плавно трогается. Не сразу замечаю поднятую стеклянную перегородку – без единого пятнышка.
– Сергей Миронович, мне в СКБ срочно надо… – (Киров вопросительно поднимает брови). – я тут когда в камере загорал мне мысль одна пришла как расшифровать германскую радиограмму.
– Думаешь они? А мне кажется, это наши руку приложили. Не стали бы германцы так рисковать: в чужой стране пойти на убиство. От Троцкого это тебе привет.
– Не исключаю, – согласно киваю головой. – но и эту гипотезу надо проверить. В случае удачи, сможем прочитать все радиограммы за месяц, а если не повезёт, то только за один день.
– Хорошо, давай, – «Паккард» въезжает на Москворецкий мост, Киров открывает слуховое окошко. – ребята, заскочим на минуту в хозяйство Чаганова. А как же ты в таком виде?
– У меня в кабинете есть запасная форма.
– Добро, – соглашается он. – только дай слово, что ты оттуда ни ногой, по крайней мере до завтрашнего утра.
– Честное пионерское! – Шутливо вскидываю руку в пионерском приветствии.
– Может быть опасно. – Киров очень серьёзно глядит на меня.
– Обещаю. – С переднего сиденья, остановившейся у СКБ машины, выходит «прикреплённый» и помогает мне открыть тяжёлю дверь.
Сую под нос, выпучившей на меня глаза Валентине, служебное удостоверение и, прыгая через две ступени, несусь вверх по лестнице к кабинету, опустив глаза, отвечаю на приветствия встретившихся сотрудников, под их долгими взглядами долго не попадаю ключои в скважину замка.
«Здорово это я придумал иметь во всех своих местах иметь по комплекту формы и мыльно-рыльного»…
Первым делом после душа в пустой заводской душевой (конец смены через полчаса), побритый и причёсанный, спешу в полупроводниковую лабораторию. На месте – только Лосев.
– Привет, уже вернулся… – машет он рукой и опять поворачивается к экрану осциллогафа.
«Отряд не заметил потери бойца… Обидно»…
За моей спиной в открывшуюся дверь прошмыгнуло несколько лаборанток и тихо рассосались по комнате.
«Та-а-к, Лосева от обязанностей завлаба надо отстранять».
– Ну, Олег, чем занят? – Встаю сзади.
– Кристаллическим триодом… – недовольно бурчит под нос.
– А как же туннельный диод? Закончил передатчик?
– Какой передатчик? – Рассеянно трёт лоб Лосев. – А твой «пятачок», что мучили с тобой на прошлой неделе?…
«„Пятачок“ – это маломощный средневолновый передатчик на туннельном диоде с электретным микрофоном. Диаметр, конечно, не два с половиной сантиметра, а все семь, да и толщина в сантиметр. Скорее, екатерининский медный рубль. А так да, размером с монету».
– … отладил и передал его Ане. Всё как ты просил.
– Я просил?
– Ну не ты, Свешников звонил, – Лосев поднимает глаза. – сказал, что Аня подъедет забрать его. А что не надо было отдавать?
– Нет, ты всё правильно сделал, Олег.
«М-да-а, всё „как я просил“. На два дня, называется, всего отлучился… Киров по дороге к машине успел рассказать только, что Оля очень помогла: добыла свидетельство, что в мою квартиру до меня заходила пара неизвестных. И тут она, оказывается, во всю развернулась». Образцовый порядок в других лабораториях (Авдеева и Попова) несколько сгладил неприятное впечатления от начала обхода. С двойственным чувством толкаю дверь в отдел дешифровки, в отделение РВМ.
«Хм, закрыто. Уже неплохо. Месяц назад подал заявку на расширение штатов охраны для организации постоянного поста на входе в отдел, но бумага пока находится в стадии согласования».
Из-за двери раздаётся приглушённый девичий смех. Стучу.
«М-да, оборотная сторона секретности – запертые помещения с сильно ограниченным допуском. Гремучая смесь, однако, в сочетании с молодостью сотрудников обоих полов».
– Кто там? – Из-за двери раздаётся басок Ивана Русакова.
– Почтальон Печкин, принёс посылку… – пользуясь случаем, проверяю сотрудников на предмет соблюдения должгостных инструкций.
– Не положено, обращайтесь к коменданту. – В голосе Русакова появляется металл.
– Я это, Ваня, Чаганов. Не узнал? – «Надо поставить на двери глазок».
– Алексей Сергеевич! – Все головы повернулись в мою сторону.
«В отделении – порядок: молоденькая практикантка с важным видом меняет красящую ленту на пишмаше, монтажные шкафы раскрыты – с десяток парней протирают контакты реле (в воздухе носится запах спирта), остальные – сидят за столами, что-то записывают. Все заняты делом в одной просторной комнате, бывшей раньше сборочным цехом. Вот это я понимаю руководитель! Хотя вдвое младше некоторых кандидатов наук»…
– Молодёжи физкульт-привет! – Ни одной улыбки, разница в 4–5 лет в эти годы – дистанция огромного размера. – Как успехи?
