Драконовы кончары (Smocze koncerze) (KG) - Савицкий Анджей (читаемые книги читать TXT) 📗
Я метнул ятаган обеими руками. Оружие пролетело по дуге, вращаясь в воздухе, чтобы хлопнуться рукояткой о бок драконихи. Та этого даже не почувствовала, сама же в этот миг была занята убийствами бегавших турок. Ясмина одним скачком переместилась в направлении дворца, в котором пряталась большая часть сановников, и всунула башку в двери. Чудище пробило их насквозь, шея ее с треском чешуй, трущихся о камень, расширила отверстие. Когда дракониха пошевелила башкой, вся передняя стена дворца с грохотом завалилась, вздымая очередное облако пыли. Я не знал, успел ли сбежать султан. Дракониха зубами вытащила изнутри нескольких несчастных, чтобы через мгновение с отвращением выплюнуть их пережеванные тела. Это были один из турецких беев, пара слуг и волошский господарь. Недовольная Ясмина мотнула хвостом, превращая в развалины целое крыло здания. Грохот был оглушительный. Люди вопили от перепуга и боли, но со стороны площади перед дворцом стали звучать мушкетные выстрелы – янычары наконец-то открыли огонь. Вот только свинцовые пули отскакивали от чешуи с глухими хлопками.
Я начал выискивать взглядом путь к бегству. Прекрасно – одна из дворцовых башен, срезанная драконьим хвостом, рухнула, но не распалась на кусочки, а вонзилась в окружавшую дворец стену, частично ее заваливая. Я помчался по направлению к ней, обегая дракониху, увлеченно разрушающую дворец и выхватывающую из руин еще живых несчастных. Затем вскочил на поваленную башню и пробежал по ней, выскакивая за дворцовую ограду. Нужно было каким-то образом заманить Ясмину на площадь – это был единственный шанс спасти город от ее бешенства.
Находясь на половине длины сваленной башни, я открыл ранее замкнутый телепатический канал и бросил ей эмоциональный вызов. То был всего лишь импульс, вспышка, в которой я позволил ей увидеть мир моими глазами. Благодаря этому, Ясмина могла меня локализовать. Я приготовился к тому, что ее ответ не запоздает, но, все равно, ее реакция несколько застала меня врасплох. Дракониха повернулась в мою сторону настолько резко, что распорола несколько стен дворца, рассыпая град кирпичей во все стороны. А потом прыгнула на меня, раскладывая крылья. На меня рухнула мчащаяся масса в несколько десятков тонн, бестия облаке летящих обломков.
Я высоко подпрыгнул и в три гигантских скачка преодолел остаток башни, после чего, вслепую, выпрыгнул на улицу. В самый последний момент, потому что секундой позднее на свалившееся строение упало чудовище, разбивая башню на мелкие кусочки. Я чувствовал, как один или два обломка попали мне по спине, а еще один – в бедро, сбивая с ног. Я перекатился в сторону и тут же схватился на ноги. Нужно было бежать, причем – по-настоящему быстро.
Но Михал Пиотровский меня не покинул. Я правильно оценил этого сударя: у него были по-настоящему крепкие нервы, солдат из него был замечательный. Поляк стоял на ландаре, держа в руке зажженную щепку. Площадь перед дворцом была практически безлюдная, все сбежали с воплями, а турецкие солдаты отступили в большем или меньшем порядке. На месте оставался лишь возок польского посла. К счастью, панцирные, в соответствии с моим советом, отпрягли от него лошадей. Животные, увидав гигантское чудище, запаниковали и помчали вдоль по улице, давя убегавших. Осталась лишь сама карета с паном Михалом, все остальные панцирные по приказу ротмистра отступали бегом по направлению к ближайшей улочке.
Я что было сил побежал к ландаре. Чувствовал, что мышцы напрягаются до границ возможного, сердце в груди стучит как сумасшедшее. Сразу же за мной на булыжнике заскрежетала драконья лапа. Ясмина попыталась прихлопнуть меня, словно кот мышь. Через мгновение очередной удар потряс землю, коготь не достал меня буквально на волосок. Я перескочил через брошенную тележку какого-то торговца, чтобы через секунду услышать, как ее с треском вдавливают в землю. Оборачиваться я и не пытался. Одно неверное движение, и мне был бы конец.
- Еще нет! Жди до конца! – заорал я панцирному.
Пан Михал нервно кивнул и похлопал стоящую в повозке пушку. То был стройный фальконет, легкая пушечка с длинным дулом, как правило, заряжаемая пулями величиной с небольшое яблоко. Поляки называли такое орудие шмиговницей или же, ласкательно, соколиком. Посольство по моей просьбе выкупило его у эфенди из Люлебургаза, а пушкари приспособили для одноразового, зато солидного выстрела. Теперь ствол не зиял черной дырой – на него надели конструкцию из листового металла в виде остроконечного конуса.
Я приближался к незаметной пушечке, чувствуя дыхание драконихи на спине. Бежал я прямиком на орудие, не спуская глаз с несколько приподнятого ствола. Еще шаг, еще парочка…
- Огонь! – заорал я.
Пан Михал поджег фитиль и бросился бежать. Это я приказал ему так делать. У него было целых три секунды, чтобы удалиться. Я же бежал прямиком на шмиговницу, про себя отсчитывая время до выстрела. Практически весь вытянутый ствол мы заполнили плотно утрамбованным порохом, взрыв которого не только вытолкнет смонтированный на конце заряд, но и разорвет пушку.
Ясмина зацепила меня когтем. Я почувствовал рывок, который тут же сбил меня с ритма. Я с воплем грохнулся на землю. И вот тут пушка грохнула. Конус из листового металла был кумулятивным зарядом, простейшим для создания в данных условиях оружием, которое пришло мне в голову. Верхушка тоже была заполнена плотно утрамбованным порохом, но не полностью. Внутри находился пустотелый медный конус. Взрывные силы складывались таким образом, что они сминали конус, превращая в наконечник копья, мчащийся с невероятной скоростью. Такой кусочек медного листа мог пробить даже стальной кожух толщиной в локоть.
Но мог пробить и драконью чешую – во всяком случае, я на это надеялся. Я перекатился на спину, чтобы увидать, что снаряд подействовал. Острие попало Ясмине прямиком в наклоненную шею, в тот самый момент, когда она собиралась меня заглотать. Он вонзился в драконье горло, разрывая сосуды и сухожилия, пока не застрял где-то далеко в торсе чудовища. Ясмина попыталась зарычать, но из раны лишь с отвратительным бульканьем хлестнула кровь.
К агонии моей преследовательницы я не приглядывался, но делал все возможное, чтобы откатиться как можно дальше, чтобы она не придавила меня своей тушей. В конце концов, я заполз под ландару. Из дна повозки торчали чугунные осколки, фрагменты разорванной взрывом шмиговницы. Там я облегченно пережидал, поспешно ощупывая себя. Похоже было на то, что когти Ясмины только распороли мне штаны, не оставив на теле ни царапины. Мне просто ужасно повезло.
Через пару минут я выглянул из-под ландары. Дракониха лежала на боку, в ее желтых глазищах гасло сознание. Вот это был прекрасный вид!
Абдул Ага полз среди трупов через заваленное обломками, еще дымящееся побоище. Ему ужасно хотелось пить, жажда была настолько сильна, что заглушила даже не прекращающуюся боль от смертельной раны в живот. Янычар чувствовал, что его внутренности набухли и горят от гнойной горячки, он знал, что ему осталось всего несколько минут жизни. И теперь он желал всего лишь несколько глотков воды. Ну а за кружку холодного вина он, не колеблясь, отдал бы душу.
Его не интересовало то, как удалось победить дракона. Он знал, что чудище погибло, видел, как оно валится на землю, как мечется в агонии, а потом застывает. Кошмарная туша драконихи высилась над окружающими домами и частично сравненным с землей дворцом. Вокруг умирали или же выли от боли несчастные, которые очутились в радиусе действия бестии, только суповару на всех них было глубоко плевать. Он собирался перед смертью доползти до колодца, который видел на площади перед дворцом. Гвардейцы бросили носилки с ним сразу же за оградой султанского жилища, так что было недалеко. В конце концов он выполз из развалин и, борясь с немочью, присел на куче обломков, чтобы оглядеться.
Дракон лежал перед ним во всем своем величии, громадным желтым глазом с вертикальным зрачком вглядываясь в пустоту. У его головы крутился человек, которого Абдул узнал практически сразу. Он наклонился и схватил кусок дерева с разбитой торговой палатки. Расщепленная жердь годилась в качестве костыля. Подпираясь ею, суповар направился к Талазу Тайяру.