Иллюзия реальности (СИ) - Григоров Сергей Львович (е книги .txt) 📗
— Помню я то дело. Психический срыв, не поддающийся даже сильному медикаментозному лечению. Врачи опасались за его жизнь, и потому я велел переправить его на Колар, Дикому Магу. Вслед за Воргом. Не вдавайтесь, пожалуйста, в несущественные детали.
— Извините, Ваше Императорское Величие: боюсь сбиться с мысли. Так вот… э… Дикий Маг сообщил нам, что Александр Ней сознался в том, что это он на основе своих теоретических моделей вывел патогенную культуру, не поддающуюся стандартным тестам на безопасность потребления человеком. И по указанию графа Леверье передал ее на «Элеонору». Запрос по данному вопросу от Рональда Грея, функционера КЗЧ в экспедиции Благова, поступил весьма вовремя — по оценочным расчетам, за две-три недели до образования в организмах астронавтов опасной для жизни концентрации ядовитого вещества. Мы успели остановить процесс отравления личного состава экспедиции.
— Что же вам не хватает, чтобы самим принять решение об аресте Леверье?
— Видите ли, ни Дикий Маг, ни маг Марат пока не переслали нам соответственно оформленный протокол допроса Александра Нея.
Олмир усмехнулся про себя. На всех меритских планетах слово мага — закон природы. Опускаться до таких мелочей, чтоб протоколировать свои действия… нет, Марат на такое не способен. А Дикому, вероятно, недосуг.
Шоанар, видимо, уловил что-то свое в мимике императора и добавил к сказанному:
— Кроме того, король отказался визировать ордер на арест графа.
— Почему?
— Он не стал комментировать свое решение.
— Добреньким хочет быть, — невольно пробормотал Олмир и прикусил язык. Отношения с отцом складываются ой-как непросто. Не стоит подкладывать дровишки в костер.
— Кстати, — Ламарк попытался сгладить неловкость, — приблизительно в то время, когда пропал Джон Акоста, граф имел контакт с экс-герцогом Александром Кунтуэским.
Олмир почувствовал невнятную угрозу.
— Зачем? О чем был разговор?
— Навскидку — ничего интересного. Леверье спрашивал про своего пропавшего спутника. Внутрь помещения заходить отказался, ссылаясь на правила состязаний. Однако отвел Кунтуэского подальше от нашей следящей аппаратуры и задал пару вопросов. О чем — неизвестно. Промелькнуло имя Анн. Или Мари.
— Анн-Мари Ло, один из ведущих психоаналитиков Содружества. Некоторое время работала у Кунтуэского.
— Мы не имеем уверенности, Ваше Императорское Величие, шла ли речь именно об этой даме. Очень плохое качество записи.
— Кунтуэского допрашивали?
— Плотно поработали с ним. Непрямыми методами, разумеется, ибо признаков его нелояльности общественному порядку не выявлено. Наши специалисты утверждают, что он совершенно не помнит, о чем был разговор. Что само по себе удивительно.
— Да, удивительно, — согласился император. — Так чего вы от меня сейчас хотите? Давайте, быстрее определяйтесь. У меня крайне мало времени.
— Санкцию на арест графа Германа Васильевича Леверье, — твердо сказал Ламарк.
Олмир откинулся в кресле и прикрыл глаза. Шоанар и Ламарк застыли, боясь помешать императору думать.
— Тесен мир. Встречался я с этим Александром Неем, что называется, вживую. Видел его в компании с двумя инопланетянами. С неким… — Олмир сделал паузу, заглядывая глубже внутрь себя, — Сокрошем. С Мирры. И с Ником Улиным, квартарцем.
— Сокрош был у нас, на Ремите, в командировке. Сейчас вернулся на Мирру. Он крупный специалист в биологии. Первым выявил механизм патогенности водорослей, видоизмененных Александром Неем. А Ник Улин сейчас на «Элеоноре», в подразделении герцога Лусонского. Отзывы о нем самые восторженные.
Неожиданно прозвучавший вопрос заставил их вздрогнуть:
— Что нового у Благова?
— Последний отчет у Вас на столе, Ваше Императорское Величие.
Шоанар подошел ближе, намереваясь найти нужный документ.
— Не надо, я пока еще сам в состоянии разобраться с бумагами, — сказал Олмир, доставая из стопки пухлый документ в бумажном переплете. — Ох, какой объем.
— Эксперты расписались. Мы весьма удачно начали космическую исследовательскую деятельность. Наша первая экспедиция, руководимая вице-командором Ордена Дракона графом Антоном Благовым, внесла значительный вклад во многие разделы знаний. К ней сейчас приковано внимание всего научного сообщества Содружества. Но событий за последнее время там произошло немного. Исследуют второе вскрытое «ядро». Силикоидное.
— Новые жертвы есть?
— Никак нет, Ваше Императорское Величие. Пять астронавтов погибло при вскрытии первого «ядра», два — при проникновении внутрь него. Итого семь человек. При вскрытии второго «ядра» потерь нет. Учли печальный опыт.
— Боро-водородный разум, сейчас силикоидный… Что-то мне это напоминает… — пробормотал Олмир, считывая последний лист отчета. Шоанар превратился в слух. Каждое слово императора, произнесенное в контексте, — повод для специальных размышлений. — Ладно, оставим это. Всего членов экспедиции Благова более четырехсот. Замыслить убийство такого количества человек — страшное преступление. Это ж каким монстром надо быть?! Вы интересовались, какие мотивы были у Нея?
— Так точно, Ваше Императорское Величие. Я лично занимался этим вопросом. Поскольку прямой разговор с Неем представлялся малопродуктивным в силу его лихорадочного состояния, пришлось ограничиться косвенными методами. Я пришел к выводу, что его преступление не имеет мотивировки.
— Как так?
— Его заставили. Отчасти даже вопреки его желанию. Воспользовались нездоровым, перевозбужденным состоянием его психики. Если б он работал на Ремите, его подлечили бы, а так как он пребывал в основном вдали от густонаселенных мест, то просто выпал из поля зрения надзирающих медицинских органов. Манипулятор — им, очевидно, был граф Леверье — воспользовался негативным отношением Нея к обожествлению Вашего Императорского Величия. Одним словом, сработала древняя формула «враг религии — враг общества».
— Громкое обобщение.
— Зато проверенное веками. Неприятие общества всегда начинается с критики доминирующей идеологии. Отверг религию — сделал первый шаг на пути превращения во врага народа.
Распахнулись двери, и в кабинет торжественно въехал сервировочный столик, заставленный блюдами и кувшинчиками всевозможного вида и объема. Руководил им робот-официант, принявшийся порхать над своим хозяйством, украшая.
— Ко мне сейчас прибудет Месенн, — пояснил Олмир. — Давайте не будем терять время. Вернемся к Леверье. Я готов подписать предписание на его арест. Но, боюсь, вам с ним не справиться. Не вашего полета он птица. Если Ней оказался вам не по зубам, то что уж говорить про предположительного резидента Перворожденных.
Шоанар, признавая правоту императора, внутренне метался между выполнением непрямого указания Олмира покинуть кабинет и желанием пуститься в долгие заверения о высокой квалификации психоаналитиков Ремиты, чтобы присутствовать на первых минутах разговора императора с самым известным в Галактическом Содружестве магом. Меж тем про себя отметил, что Месенн был частым гостем в апартаментах Олмира, коли выбраны они как место встречи. Что ни говорили про нечеловеческие возможности магов, но даже им межзвездные нуль-переходы давались непросто, и ходить по ранее проложенным, знакомым маршрутам было сподручнее.
— Действительно состояние Нея вызывало у нас большую тревогу, — согласился Шоанар. — Не представляю, как с ним работали меритцы.
— Дикий погрузил его в глубокий гипнотический сон, парализовав не только волю, но и подсознание. А потом применил методику, отработанную на Аркадии Ворге.
— А-а… вот оно что… Значит, и старые дедовские знания полезны бывают.
— Знания всегда полезны. Я не вдавался в детали — я не Дикий и не Марат, чтение мыслей и слепка личности не по моей специализации. Но вы правы: Ворг невольно оказал нам большую услугу.
Шлепок вытесненного телом воздуха, и в кабинете появился маг Месенн. Шоанар с Ламарком, как положено по этикету, степенно отвесили прибывшему поклоны, искусно сохраняя при этом достоинство важных персон. Олмир выскочил из-за стола, держа в руке кипу бумаг, обнял друга и повернулся к царедворцам.
