Когда-нибудь мы будем вместе (СИ) - Мархасин Вадим (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
А я съезжу на телестанцию, обращусь к населению по телевидению, чтобы создали из своих представителей комитеты содействия органам правопорядка по пресечению противодействия и сокрытия продовольствия. Я думаю, мы не только удивимся активности населения, но и еще больше удивимся объемам найденного.
Все сведения о наличии продовольствия и его номенклатуре собираем сюда. Здесь будет штаб, в Смольном! И исходя из полученных данных будем решать, сколько и чего надо будет дозакупить и как честно распределить имеющееся. По сколько грамм пайку хлеба делать будем, — коряво пошутил я напоследок.
В двадцать три часа вечера я обратился к населению по телевидению с просьбой оказать мне содействие в борьбе с коррупцией, мошенничеством, сокрытием продуктов питания.
Я сказал простыми словами:
— Дорогие мои Ленинградцы, помогите мне, президенту страны, разогнать поганой метлой тех, кто довел ваш город до продовольственных талонов. Завтра с утра, я организую проверку всех магазинов, складов и баз города и области. Проследите пожалуйста, чтобы до утра из них ничего не вывезли, созвонитесь друг с другом, создайте комитеты, добровольные народные дружины, обеспечьте их теплыми вещами и горячим чаем. Фронтовики и ветераны военной службы, имеющие наградное оружие, послужим Отечеству? Помогите народным дружинам, охраняйте их, но не более того.
В мэрии до утра будут работать десять телефонов горячей линии, если увидите какое непотребство звоните, и по указанному вами адресу будет отправлен наряд милиции. Если в течении часа ничего не изменится, записывайте номера машин, прокалывайте шины, звоните еще раз и требуйте лично меня.
Я буду у телефонов до утра. Если вы точно знаете, что у какого либо чиновника, руководителя — морда лоснится не по зарплате… напишите подробно и принесите с утра в Смольный. Я вас приму лично, прочитаю и разберусь! Я уверен, вместе мы решим эту проблему. Время пошло, родные мои, и пока оно работает не на нас. Берегите себя, в одиночку на амбразуру не кидайтесь. Вы нужны мне живыми и здоровыми, те кто — порядочные, честные, совестливые и принципиальные.
Город встал на дыбы, город встал под ружье.
За сутки мы конечно не управились. Телефоны разрывались от звонков. Соединительные линии плавились от накала эмоций. Импровизированный пресс центр и центр управления кризисными ситуациями едва справлялись, реагируя на сообщения граждан, ведя учет звонков и событий.
Все дежурные наряды милиции выехали по распоряжению штаба на объекты. Большая часть встали с народом в оцепление.
Треть ментов потерялась и растворилась в каменных джунглях, часть из них всплыла на охране складов и магазинов, автоколонн с продуктами, охране от населения своих полян по месту работы. Милиции не хватило.
По тревоге подняли полк внутренних войск, выпускные курсы военных училищ. К утру ввели в город бронетехнику. Взяли под охрану все ключевые точки города, крупные базы и склады, железнодорожные станции погрузки-выгрузки. Установили блокпосты и пустили совместные с милицией патрули на БТРах.
Мои надежды к вечеру следующего дня закончить и улететь в Москву пошли прахом.
Без жертв и эксцессов не обошлось.
Люди поверили мне, люди встали стеной у своих продовольственных, овощных магазинов и булочных.
Одни пытались перепрятать, другие воспрепятствовать.
Доведенные до отчаяния и озлобления с одной стороны.
Боящееся разоблачения ворье с другой.
Одни давили гружеными машинами столпившихся людей, другие строили баррикады и кидали булыжники в лобовые стекла машин, колоннами курсировавшими между магазинами и складами, скапливаясь у разведенных мостов.
Бригады подогретых водкой грузчиков и подтянувшихся быков криминальных банд, бульдозером сминающих добровольных дружинников, тонули в толпе собравшихся студентов и бабулек-одуванчиков, круша противникам кости, ломая руки и ноги.
Ветераны фронтовики, имеющие наградное именное оружие, открыли предупредительный огонь в воздух. Потерявшие берега бандиты открыли ответный огонь по людям. Поднялась беспорядочная с одной стороны и прицельная с другой, стрельба.
Население, откликнулось на призыв Президента, вытаскивая соседей, пропустивших сообщение мимо ушей, вызванивая друзей и знакомых. Вытекающие из подъездов жидкие ручейки жильцов собирались на детских площадках и в скверах. Народ бурно обсуждалкуда податься.
Часть направилась к знакомым продовольственным магазинам, карауля запасные выходы и парадные входы, расписывая между собой дежурство до утра.
Другие долго совещались, пока кто-то не выкрикнул: — Айда на Бадаевские, с них половина Санкт-Петербурга снабжается.
Печально знаменитые Бадаевские склады, представляли собой двадцать семь гектар территории ограниченной Киевской улицей, Лиговским проспектом и Новодевьчиьм Кладбищем. Грустная достопримечательность, оставившая блокадный Ленинград без продовольствия в сорок первом году.
Толпа людей всех возрастов двигалась по Московскому проспекту, увеличиваясь в своей массе от вливающихся на каждом перекрестке, по одному и группами, людей. В Ночном Питере, двигающаяся масса людей выглядела угрожающе сюрреалистически. Шли ветераны войны и труда, шли блокадники, интеллигенты и рабочие, студенты и школьники, врачи и учителя. Шли весело с песнями, обсуждая речь президента, уверенные, в своей правоте. Нашлись и активисты и вожди, предлагающие как и куда лучше идти, чтобы охватить всю территорию складов. Собралось, навскидку, более пяти тысяч человек.
На перекрестке с Киевской улицей процессия разделилась. Большая часть свернула на Киевскую, к центральному въезду. Другие прошли дальше по проспекту, следуя за самозваными проводниками, и свернули на Черниговскую улицу, двигаясь к складской сортировочной станции.
Пока собирались и выдвигались, время уже подошло к трем часам ночи.
Ушлые кладовщики, уже давно подогнали целый эшелон вагонов и ударно трудились, стаскивая автопогрузчиками различное продовольствие, трамбуя его в поданные вагоны.
Учитывая разведенные мосты, у них оставался только один путь эвакуации припрятанного и отложенного до добрых времен — железная дорога. Пользуясь большей властью и связями, не желая расставаться с уже практически своей собственностью, в надежде умыкнуть хотя бы часть, руководство складов оперативно согласовало выделение подвижного состава, локомотивов и к моменту сбора людей уже загрузило добрую часть эшелона, привлекая всех желающих поработать грузчиками за звонкую копейку.
Две сотни грузчиков, охраняемых, крышующими торгашей, крепкими ребятами, вооруженными кто обрезами и битами, а кто и автоматами, под крышу запихивали в вагоны поддоны с крупами, мукой и сахаром, мясом и консервами.
Не желая оставаться безучастными свидетелями, люди, по мере накопления, все ближе приближались к погрузочной платформе, освещенной прожекторами.
Перед платформой стояли два милицейских Уазика, перегораживая выезд на рокадную дорогу и несколько сотрудников милиции, вооруженные автоматами.
— Стоять куда прете, заворачивай назад, — выкрикнул один из ментов.
— Мы не уйдем, президент дал добро, мы пришли охранять, — донеслись в ответ выкрики из толпы.
— Склады уже под охраной милиции, вам здесь нечего делать!
— А кто там вагоны загружает? — выкрикнули из толпы.
— Не ваше дело, плановая отгрузка, склады работают круглосуточно. В области тоже есть хотят! — ответил, подошедший гражданин из руководства складов.
— Это наше дело! Люууууди уберем препятствие! Менты продажные!
Темная масса людей, грозно надавила на жидкую цепь охранников, поглотила Уазики, сдвигая ментов в сторону платформы.
На помощь милиции подоспело подкрепление в два десятка бойцов из числа братков.
— А ну осади! Назад я сказал! Быдло! — выкрикнул один из них, столкнувшись, нос к носу, с приблизившимися людьми.
— Ты кого быдлом назвал, тварь! Я фронтовик, — выдохнул с ненавистью довольно крепкий дед.
