Времена выбирают (СИ) - Леонов Дмитрий (чтение книг .txt) 📗
– Да, я бы хотела родиться сейчас! Когда мне будет 25? Это уже будет 1993-й год. Представляешь, как тогда люди жить будут?! Не то, что сейчас. Никаких тебе очередей, никакого дефицита, у всех свои квартиры. А мне всего 25 лет, и вся жизнь впереди!
Она распахнула шинель, раскинула руки и побежала по дорожке, жадно ловя губами морозный воздух. Ковалёв поспешил за ней. Но когда он её нагнал, она уже застёгивала пуговицы, и взгляд у неё стал обычный, не такой восторженный.
– А чего ты это спросил? – поинтересовалась она.
– Да так, – уклончиво ответил Ковалёв.
– Военная тайна?
– Примерно, – ещё больше смутился Ковалёв. Неужели она тоже о чём-то догадывается?
– Ну всё, пришли уже, – она показала на своё общежитие. – Давай, пока!
Она по-мужски пожала ему руку и, не оборачиваясь, пошла к дверям.
Глава 2
Праздновали день рождения лейтенанта Сванидзе. Точнее, праздник был двойной – Гарик получил ещё одну звёздочку на погоны.
– До дна, до дна! – Вадим бдительно следил, чтобы именинник допил стакан водки. – Только звёздочки не проглоти, а то были прецеденты.
– Ну всё, закусывай! – Константинов придвинул тарелку. – А мы желаем тебе одной звёздочки на погон, но большой. И полосатые штаны.
Прожевав, Гарик ответил:
– Спасибо за пожелания! А вы знаете такой анекдот? Приходит внучок к полковнику: «Деда, а я стану майором?» «Станешь, внучок, станешь» «А полковником?» «И полковником станешь» «А генералом?» «А вот генералом не станешь, у генерала свой внук есть».
Над праздничным столом повисла неловкая тишина.
– Закусывай! – Константинов сунул в руку имениннику вилку с солёным огурцом. – Я тоже анекдот расскажу, из этой же серии. Едут два мужика в поезде. Один всё анекдоты рассказывает, другой молча слушает. Первый говорит: «А вы знаете, что Хрущёв запустил не только спутник, но и сельское хозяйство?» Второй ему отвечает: «А вы знаете, что у нас сажают не только кукурузу?»
Гарик перестал грызть огурец.
– Николай, это ты к чему?
– Просто анекдот, – пожал плечами Константинов. – А если тебе нужна мораль, то не забывай свои вещи где попало.
Он достал из тумбочки газетный свёрток и протянул Гарику. Тот надорвал бумагу и заметно побледнел.
– Ты где это взял?
– Там, где ты оставил – на лентопротяге.
– Ты смотрел, что там записано?
– Гарик, мы с тобой сколько знакомы? Поэтому не задавай дурацкие вопросы.
– А что там записано? – простодушно спросил Ковалёв.
– Давай сменим тему, – предложил Константинов. – А то всё про работу.
– Ну давайте тогда про баб, – ответил порозовевший Гарик, засовывая свёрток с магнитной лентой в свой портфель.
– Про Машку, что ли? – скривился Вадим.
– Ну почему обязательно про неё? Вот тут наладчицы с завода приехали, по бюллетеням аппаратуру модернизировать. В нашей гостинице живут.
– Чтобы Машка потом всю плешь проела – аморальное поведение, недостойное комсомольца! А я заявление в партию подал.
– Вот как раз с ней дружбу води, – посоветовал Константинов. – Тебе же рекомендация потребуется, а она, как комсорг отдела…
– Да она ненормальная! – перебил его Вадим. – То субботник придумает, то художественную самодеятельность, то ещё чего. Почему нельзя дать людям пожить спокойно?!
– А чего ты тогда в партию рвёшься, если любишь спокойную жизнь? – поинтересовался Константинов.
– Да потому, что партийных в первую очередь на должности выдвигают, – алкоголь вызвал у Вадима прилив откровения.
– А я думал, в партию в первую очередь вступают по идеологическим причинам, – вмешался в разговор Ковалёв. – Хотят коммунизм строить.
– Лёша, весь советский народ – строитель коммунизма, – криво усмехнулся Вадим. – Но лично мне было бы комфортнее строить коммунизм в звании старшего лейтенанта, как наш оболтус Гарик. И, соответственно, с окладом старшего лейтенанта.
– Я думал, коммунисты – они какие-то особенные, – наивно предположил Ковалёв. – Знают что-то такое, чего простые люди не знают.
– Законспектировали все первоисточники, – подсказал Вадим. – Вот почему, как ты думаешь, на полит. занятиях замполит следит, чтобы никто не спал? А это потому, чтобы ты важные знания не проспал.
Константинов печально вздохнул.
– Гляжу я на вас, ребята, и понимаю, что настоящие идейные коммунисты остались в прошлом, в эпоху гражданской войны.
– Не, почему? – запротестовал Ковалёв. – Вот у меня батя с войны пришёл, он в 43-м в партию вступил. Ты попробуй ему что-нибудь против советской власти скажи!
– Вот я об этом и говорю, – снова вздохнул Константинов. – Когда-нибудь поколение фронтовиков уйдёт, придут вот такие вот выходцы из комсомола, и все наши достижения похерят.
– Это какие выходцы из комсомола? – помотал тяжелой от выпитого головой Ковалёв. – Как Машка, что ли?
– Ребята, вот вы первоисточники конспектировали, а выводы не сделали! – казалось, что водка не действует на Гарика. – А марксизм-ленинизм говорит что?
– Ну и что он говорит? – недовольно переспросил Вадим.
– Карнаухов, не перебивай меня! – отмахнулся от него Гарик. – А говорит он вот что: если есть исторические предпосылки, то найдётся и личность, которая перевернёт историю. А если исторических предпосылок нет, то будь личность хоть семи пядей во лбу – ничего она поделать не сможет.
– Это ты к чему? – поинтересовался уже изрядно опьяневший Ковалёв.
– А это я, Лёша, к тому, что пока социалистическое общество, советская экономика бурно развиваются – наши руководители им успешно руководят. А если развитие прекратится, рост остановится – то тогда руководитель ничего сделать не сможет. Нет объективных предпосылок.
– Гарик, ты неправ, – возразил Константинов. – Вот в 41-м какие объективные предпосылки были? Немец пёр и пёр, и казалось – никогда не остановится. Только под руководством партии его смогли остановить. Потому что была идеология, вера в Сталина. А ещё Наполеон говорил – дух побеждает саблю!
Гарик свысока поглядел на него.
– Николай, то, что ты сейчас говоришь – это идеализм, а мы материалисты. Дух побеждает! А почему тогда Наполеон оказался на острове Святой Елены? А Сталина вынесли из мавзолея?
– Да я тебе за Сталина!.. – опрокинув стакан, Константинов поднялся из-за стола и стал закатывать рукава.
– Ребята, прекратите! – Ковалёв бросился к Николаю, а Вадим схватил Гарика за руки.
Когда все немного отдышались, быстро протрезвевший от произошедшего Ковалёв попытался сформулировать причину спора.
– То есть у вас получился спор о роли личности в истории? Один говорит, что историю делают личности, другой – наоборот, исторические события делают востребованными определённых людей. Так?
– Что-то сложное загнул, – потряс головой Гарик. – Налей-ка мне водички. Нет, не водки, а простой воды.
– Ну, допустим, так, – недовольно проворчал Николай. – И что?
– А то! – Ковалёв сам поражался своей смелости. – Мы же можем это легко проверить.
– Как? – одновременно спросили Николай и Гарик.
– Вы знаете, что обсчитывает наша машина? – понизив голос, заговорщицки спросил Ковалёв. И, не дожидаясь ответа, сказал. – Наша машина считает перемещения во времени! Одним словом, наша ЭВМ – элемент действующей машины времени!
– Так, Лёхе больше не наливать, – Николай убрал со стола початую бутылку.
– Нет, я серьёзно! – попытался настаивать Ковалёв. – Как вы думаете, почему такая секретность? Большое потребление электричества? А самое главное – эти таинственные рапорты в ЦК?
– То есть ты думаешь, что наше начальство, когда говорит о будущем, не предполагает, а точно знает? – стал серьёзным Николай.
Гарик встрепенулся.
– А что я вам постоянно твердил? Командир части напрямую рапорт в ЦК везёт.
– Так что ты предлагаешь? – в лоб спросил Вадим.
– Я предлагаю научный эксперимент. Мы берём конкретного человека, и помещаем его в разные исторические обстоятельства. А потом смотрим, что больше изменилось – обстоятельства или этот человек.
