Кингчесс (СИ) - Птица Алексей (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
— Товарищи, мы должны консолидироваться, хватить делиться на меньшевиков и большевиков. Я, как новый член партии, готов отдать свою жизнь в борьбе за дело разрушения самодержавия. Долой пережитки прошлого и ограничение свобод. Долой царя. Да здравствует мировая революция!
Передохнув и осушив одним махом стакан с дорогой минеральной водой, он продолжил.
— Я жил в Америке. В этом сосредоточии личной свободы, и мне есть что сказать. Мы не должны жить каждый сам по себе. Товарищ Мартов абсолютно прав, мы должны принимать в свою партию любого ей сочувствующего, но, в то же время, прав и «Старик», мы не должны огульно принимать всех, кто изъявит своё желание вступить в наши ряды. Царская охранка внедряет к нам провокаторов и предателей, мы не должны быть близоруки. Каждый должен внести свой посильный вклад в общее дело. Есть у него деньги, вноси их на дело партии! Нет у тебя материальных возможностей, докажи свою верность партии руками и головой! Мы все должны быть едины, товарищи. А кто един, тот непобедим.
Распалившись, Шнеерзон бухал сжатым кулаком в воздухе, гневно выплёвывая слова прямо перед собой. Его воодушевленная злостью аура достигла даже далеко сидящих от трибуны людей, накрыв с головой, отчего по коже у всех сидящих побежали мурашки. Он прервался, чтобы передохнуть, да и речь его, собственно, уже закончилась
— Товарищ, а как ваша фамилия?
— Шнеерзон моя фамилия.
— Да, вы наш человек, но вы излишне эмоциональны. Товарищ Мартов, это ваш протеже?
— Нет, это мой, Владимир Ильич, — сказал Троцкий. Очень умный и верный нашему делу человек.
— Я не сомневаюсь, но зачем этот цирк с беспочвенными обвинениями. Мы состоим в единой партии и готовы сражаться вместе и до конца, но концепция товарища Мартова не устраивает меня, как человека, не верящего в добрые пожелания и совесть других. А слова товарища Шнеерзона меня, как нельзя, устраивают, он прав, среди нас могут оказаться предатели, с которыми нам предстоит нещадно бороться. Какой ваш псевдоним, товарищ Шнеерзон?
— Углев, Владимир Ильич.
— Углев? Весьма неплохо, даже, я бы сказал, что это весьма пролетарская фамилия. И похожи вы больше на кавказца, чем на еврея. Но мы отвлеклись, товарищи.
Ленин встал и, не обращая больше внимания на Шнеерзона, начал с места говорить, с жаром, сопровождая свою речь потрясанием правой руки со сжатым кулаком, и немного картавя.
— Товарищи! Мы все уже слышали об убийстве эрцгерцога Франца Фердинанда. На носу империалистическая война. Я не сомневаюсь, что Россия ввяжется в неё и даже сама развяжет войну, объявив мобилизацию. Ведь ей так жалко сербов и черногорцев.
— А потому, я вношу в регламент нашей конференции предложение обсудить действия нашей партии, в связи с мировым пожаром войны. Прошу выдвигать свои идеи.
Юлий Осипович Мартов, поправив на лице очки, благосклонно кивнул и понимающе улыбнувшись, разрешил уйти с кафедры закончившему свою речь Шнеерзону. Он выполнил свою задачу и успешно выступил на конференции, обратив на себя внимание, что им и было нужно.
— Молодец! — хлопнул его по плечу Троцкий. — Хвалю, сразу видно, кто твой учитель. Нам сейчас нужно смотреть, кто окажется прав и у кого будет больше силы, на того и поставим! Но до этого пока ещё далеко, хотя я уже слышу шелест наших победных знамён, под которыми содрогается вся русская земля. Мы разрушим старый мир и выкинем из него все эти ошмётки никому уже не нужной старины. А на его месте создадим свой, новый, чудный и дивный мир. Зажжём огонь революции по всему миру, и он падёт к нашим ногам, как спелая груша. Держись за меня, Лёня, и всё будет отлично. Верь мне! Верь!
Очередное закрытое совещание правительства Британской империи имело целью рассмотрение текущих дел. То, что оно не стало экстренным, просто наложилось на штатное расписание. Присутствовали все профильные министры, во главе с премьер-министром Британской империи графом Гербертом Асквитом, он же его и начал.
— Господа, сегодня наше заседание является в высшей степени важным. По вашим глазам видно, что это понимают все. Не буду скрывать, то, что сейчас происходит, не поддаётся никакому объяснению. Логическому, я имею ввиду. Вчера был убит эрцгерцог Франц Фердинанд, его убийца некто Драган Жуткович, он черногорец. Его допрашивают, информация к нам поступает, но пока всё, что мы смогли выяснить, это то, что он принадлежит к сербской националистической организации «Чёрная рука».
— Опять Иоанн Тёмный? — спросил министр по делам колоний.
— Спокойно, Уинстон, не надо упоминать эту чёрную мерзость по любому поводу, он не имеет никакого отношения к этому факту. У него не хватит ни возможностей, ни ума, чтобы организовать проведение такой операции. К тому же, а зачем это ему? В чём его выгода? Поэтому перестаньте высказывать свои домыслы вслух.
Министр по делам колоний Уинстон Черчилль предпочёл промолчать, хотя некоторые предположения у него уже имелись, но не обязательно их озвучивать перед всеми. Он единственный, кто из присутствующих здесь общался с Мамбой, и при этом выжил. Отчего и понимал некоторый ход мыслей чёрного вождя, примерно, конечно.
Как это было ни странно, но Черчилль не испытывал к Иоанну Тёмному ни ненависти, ни презрения. Он просто уважал его, как властную фигуру, пытающуюся создать своё государство, и который всеми силами тянул туда своих диких и тупых подданных, желая улучшить их жизнь впоследствии.
— Господа, — продолжил тем временем премьер-министр, — прошу высказывать свои предположения и вносить предложения по реагированию на этот беспрецедентный случай. Я полагаю, мы первым дадим слово начальнику имперского Генерального штаба фельдмаршалу Уильяму Николсону. Прошу вас, барон.
Высокий симпатичный англичанин, с умным лицом, подошел к кафедре и занял место за ней. Положив на кафедру пухлую папку, битком набитую бумагами, он приготовился отвечать на многочисленные вопросы, пусть и самые каверзные.
— Сэр, прошу вас начать не с этого вопиющего случая, а с положения дел на Цейлоне и Индии.
— Да, сэр! Генерал Крейг О’Мур, главнокомандующий Индией, докладывает о непрекращающемся восстании на Цейлоне и в Бенгалии.
— Как идёт ход действий по уничтожению повстанцев?
— На Цейлоне освобождены все города. Восставшие скрываются в джунглях.
— А как же «русские»?
— По моим данным, все лица, попавшие на Цейлон в результате пиратских действий, уничтожены. Спрятались несколько человек, которые пока ещё бегают по джунглям, но им осталось недолго жить, и за смерти наших людей будет отмщение.
— А что показал допрос этих извергов?
— Фактически ничего, их использовали втёмную. Они были наняты неизвестным казачьим атаманом и собраны отовсюду. В основном, это арабы, берберы, нубийцы, ну и персы, с редким вкраплением кавказских национальностей, плохо говорящих по-русски.
— То есть, если я правильно понял, тот, кто организовал всё это, до сих пор неизвестен.
— Пока да, но у меня имеются в этом отношении определённые предположения.
— Хорошо, мы их услышим после второго вопроса.
— Что сейчас происходит в Бенгалии?
— По докладу генерала О’Мура, там идут бои с крестьянами, потерявшими в результате уничтожения опиумных полей все средства к существованию. Кроме того, там наступил голод, что сдвинуло с места огромное количество людей. Все они винят в своих несчастиях белых и колониальные власти. Имеются случаи перехода индийских солдат на сторону восставших. Положение осложняется прогрессирующим массовым голодом. Экспедиционные силы сталкиваются с нехваткой продовольствия и фуража, а также болезнями, охватившими целые районы, в результате огромного количества неубранных трупов.
— Ясно, плохо! Но кто, всё-таки, сжёг поля опиумного мака?
— Это сделали русские! Все, кто участвовал в нападении на Бенгалию, были русскими. В общей сложности, их отряд насчитывал до тысячи человек, отлично вооружённых. Это были опытные люди, но не солдаты, а скорее, авантюристы или разбойники. После того, как их стали брать в кольцо, они прорвались в сторону границы с Китаем и ушли на его территорию.
