Вождь чернокожих (СИ) - Птица Алексей (книга жизни txt) 📗
— Stop! Stop! Talking!
Португалец Луиш, который всегда держался возле меня, но в основном сзади, а во время битвы и вовсе потерялся не известно где. Сейчас, как это ни странно снова оказался позади меня, а услышав английскую речь, стал кричать в ответ, коверкая английские и португальские слова.
Пока в ответ не услышал ещё один голос, матерившийся на чистом португальском и который, обрушивал все божьи кары на головы чёрных засранцев и грёбанных дикарей, что собирались его ограбить и убить.
Пришлось вступить в переговоры. В ходе переговоров выяснилось следующее:
— Во-первых, мы взяли в плен хозяина города, некоего Аль-Максума, бывшего мелким шейхом и предводителем местного ополчения и Дарфурской стражи. Был он потомком арабов, ассимилировавшихся здесь и занявших высокое положение в этой местности. И он был готов заплатить выкуп за себя и за свой город, размеры которого я не знал и не знал, что с него взять.
Золото, как таковое мне было не нужно, а нужно было оружие, которого и так у них не было, и что взять с него, я пока не знал, но надеялся на пронырливость португальца.
— Во-вторых, в караван-сарае попалась богатая добыча в виде большого каравана с ценным грузом, содержимого которого я не знал, но догадывался, что это либо золото, либо драгоценные камни, либо ещё что-то ценное. А может и всё вместе, и за этот груз можно было получить вдесятеро больше, чем за весь этот город, но как купить на это оружие, я опять не знал.
Ведь бедного и недалёкого негритянского вождя, так легко обмануть, воспользовавшись его наивностью и глупостью. Так что этот вопрос, тоже был открыт, но я опять-таки надеялся, что смогу выкрутиться из него.
Было ещё и в-третьих, но об этом позже.
Я оставил выяснять отношения Луиша дальше, оставив ему для охраны десять человек, а сам бросился спасать от беспредела захваченный мною город. Метаясь по городу, я смог только через три часа утихомирить своих воинов, которые уже успели насытиться грабежом и убийствами.
Убийства, я смог остановить, а грабёж нет, да уже сильно и не пытался. В городе оставалось два очага сопротивления, это был караван-сарай, а вторым оказался дворец местного падишаха, которым и оказался Аль-Максум.
Это было небольшое сооружение в виде прямоугольника окружённого высокой стеной дувала со всех сторон. Там засели остатки войска Ньялы и ожесточённого огрызались, а так как там оказалось не меньше ста человек, то они успешно противостояли нападавшим, которых оказалось не больше пятидесяти.
Найдя своего сотника Ярого, которого я стал уже называть Яго по мотивам мультфильма, я популярно объяснил. Что ему нужно собрать наших воинов и добычу, а также забрать трупы наших погибших воинов, и возвращаться к месту битвы, пока мы ещё сохраняли боеспособность. А сам вернулся к караван-сараю.
Луиш Амош.
— Ты, сын бешеной собаки, что родила тебя под кустом бузины. Ты что, творишь, негодяй. Ты хочешь поднять руку на своих соотечественников, ограбить их и пустить по миру, и всё из-за какого-то чёрного вонючего индюка, которому привалила удача!
— Мать твоя шалава! Имел я всех вас, вместе с королём Португалии во главе. Когда я подыхал в песках Дарфура без воды, валялся без сознания от малярии в Камеруне и болтыхался в трюме клипера от морской болезни. Никто не вспоминал о Луише Амоше из Лагуша. Никто не хотел спасать его шкуру или помогать ему!
— Даже моей матери и отцу, было наплевать на меня! А этот негр, (кстати не вонючий, водные процедуры — фореве), вылечил меня и приблизил к себе. И лучше я буду визирем у короля вонючих негров. Чем не менее вонючим нищим, в благословленной Португалии.
— Что ты хочешь, сын плешивой собаки?
— Какой груз везёт караван?
— Сто чернокожих девственниц.
— Э… купец картофельных очистков. Это ты здесь, решил найти девственниц, да и ещё в таком количестве. Не иначе им всем лет по десять или меньше! Кого ты хочешь обмануть. О, Иуда продавших Христа за горсть серебряных монет!
— Ах ты ж, тварь дрожащая, голь перекатная, — и ты… смеешь меня оскорблять. Да мы сейчас… всех вас уничтожим и заставим плясать пляской святого Витта в петле, на этих засохших акациях, и пускай ваши трупы станут пищей для местных гиен. Да будет у них еда из таких как ты, вечно!
— Послушай, паскуда. Сын вшивой собаки и облезлого больного волка, и отец всех паскуд благословленной Португалии. Не в твоих силах и силах твоих английских друзей победить нас. Этот вождь по имени Ван, хитрее лисицы, сильнее льва, и изощрённей старого еврея женатого на английской королеве.
— Если вы на нас нападёте, то все поляжете здесь, а нас, просто станет меньше и тем больше достанется нам ваших богатств, ну и девственниц конечно, из числа ваших жён и дочерей.
Дальше пошли неразборчивые ругательства на трёх языках, плевание в лицо друг другу, призвание божьей кары на голову противника. Упоминание всех родственников каждого и некоторых по-отдельности, а также, в обвинении их в совокуплении в извращённых позах со всеми подряд, включая домашних животных.
Обе стороны не участвующие непосредственно в споре, не понимая ни слова, безучастно смотрели на своих представителей, не предпринимая никаких действий и ожидая, когда спорщики выдохнуться и придут к консенсусу. Но те, не желали сдаваться, продолжая уже не ругаться, а вяло препираться.
Положение спас, как обычно вождь, который вернулся к караван-сараю.
Вернулся я вовремя, как раз тогда, когда все стороны конфликта были готовы опять его решить с помощью оружия. Выслушав доклад Луиша о том, что эти собаки не хотят ничего нам отдавать, а треплются о каких-то бабах, которых якобы везут египетскому султану и ещё пытаются угрожать, я приступил непосредственно к переговорам.
— Хэллоу, мэн. Больше иностранных слов я не знал. Пнув Луиша, заставил его переводить.
С первого с чего я начал, это вспомнил о падишахе Ньялы. Тот согласился оплатить выкуп и стал бормотать о хороших ножах и просто прекрасных бусах из разноцветного стекла.
— Передай ему Луиш, чтобы он засунул их себе в задницу и обвешал ими отвислые груди и дряблые шеи своих жён, если хочет, а мне такие изыски ни к чему.
Дальше, сам процесс торга вышел разнообразным, но в силу ругательств, приводить его полностью, было бы нецелесообразно. Я тщательно выспрашивал Аль-Максума о том, что у него есть. В конце концов остановившись на запасе зёрен различных культур и даже саженцах плодовых деревьев, что были у них, но не было у нас, вызвав этим недовольство Луиша.
Кроме этого, мы забирали у него ремесленников, что могли делать железную посуду и инструменты к ним, трёх вьючных верблюдов, запас железных изделий и ножей.
Мои воины, шептали мне в ухо, что надо забрать жемчужин из его гарема, но что-то мне подсказывало, что эти его чёрные жемчужины, мало отличались от моих собственных чёрных жемчужин и я отказался от этой мысли. Да и публично униженный враг опасен вдвойне. Так что, ну его с этим гаремом.
Отпущенные охранники Аль-Максума деятельно занялись организацией выкупа, а я, продолжил переговоры с португальским купцом, который вкупе со своим начальником охраны, очень похожим на английского, то ли дипломата, то ли офицера под прикрытием, продолжал угрожать мне и моим людям, требуя, чтобы их не трогали и отпустили без выкупа.
Слушая его, я перебирал наконечники стрел с нанесёнными на них ядами. Затем дал знак привести мне любого пленного, лучше раненого. Когда пленного доставили, я сделал у него надрез на ладони наконечником стрелы с парализующим ядом.
Пленник, стал вопить от страха и говорить, что у него онемела рука. Тогда я резанул ладонь другой его руки, другим наконечником, но уже с ядом, вызывающим рефлекторные судороги, пленный упал и стал дёргаться в конвульсиях.
Третий наконечник, я уже вонзил ему в грудь, и был он смазан смертельным ядом, чтобы не мучить несчастного. Через десяток секунд, тот затих, а потом с совершенно омерзительным выражением лица на своей чёрной морде, я, улыбнулся всем присутствующим… и разговор, сразу перешёл в деловое русло, без оскорблений и невыполнимых требований.
