Командир - Поселягин Владимир Геннадьевич (книги читать бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Найдя удобное место для наблюдения, я осмотрелся. Дорога, выбегавшая из леса, змеилась по полю и скрывалась в небольшом распадке, который из-за складки местности я осмотреть просто не мог, но вроде пустом. Из оврага дорога уходила вдаль. Осмотрев поле, границ его я не обнаружил. Честно говоря, не хотелось бы мне выезжать на открытое пространство, было какое-то предчувствие. Помедлив мгновение и бросив пристальный взгляд на небо, я вернулся к машинам.
— Сержант, сколько у нас горючего?
— Водители говорят, по трети бака в каждой. Запаса нет.
— Понятно, надолго не хватит. Опять становиться безлошадным… По машинам!
Мы осторожно выехали из леса и пропылили к оврагу. Я ошибся, овраг был занят. Остановившись из-за перегородившей дорогу телеги, осмотрел два десятка беженцев, сидевших на земле. Мне надолго запомнятся их взгляды на нас. Они ничего не сказали, но даже я не смотрел им в глаза, мне было стыдно, что мы, взрослые здоровые мужики драпаем от передовой. Аккуратно объехав телегу, мы выехали из оврага и направились дальше. И если до этого мы спокойно разговаривали в машине на разные темы, то теперь молчали, вспоминая беженцев.
Когда лобовое стекло пошло трещинами и капот вспучился разорванной жестью, я сперва не понял, что произошло. И только когда мимо пронеслись две быстрые тени, оглушая нас ревом моторов и треском пулеметов, понял, что предчувствие меня не подвело.
— Из машин! Укрыться! Огонь по противнику! — стал командовать я, выпрыгивая из машины.
Отбежав от машин метров на тридцать, я залег в густой траве, рядом плюхнулся старшина. Немцы меня все равно видят, но так хотелось прижаться к спасительной земле, чтобы она меня защитила. Преодолев это желание и привстав на коленях, достал «вальтер» и стал целиться в истребители, начавшие новый заход. Рядом стоял на коленях один из бойцов и, положив ствол МГ на плечо Волдухина, тщательно выцеливал немцев, но огня пока не открывал. В поле мы были как на ладони, и деться нам было просто некуда.
На дороге медленно разгоралась полуторка, из кузова свешивалось тело убитого бойца. «Мерседес» стоял ко мне боком с открытыми дверцами, летчиков видно не было. И тут боец наконец открыл огонь из пулемета.
— Вроде попал? Товарищ капитан, точно попал! — закричал боец с пулеметом. Я же с удовольствием провожал взглядом уходящие истребители. Никакого дыма я за «мессерами» не заметил, они просто улетали.
— Похоже, горючее кончилось, вот и ушли, — ответил я и, повернувшись к расстроенному бойцу, внезапно гаркнул: — Сержанту Волдухину и красноармейцу Тетюшину выношу благодарность от командования.
— Служу трудовому народу! — ответили вытянувшиеся бойцы.
Поблагодарив их и пожав руки, приказал сержанту выяснить наши потери. Сам же пошел к своей машине, около которой стояли летчики со снятыми шлемофонами. На заднем сиденье, уткнувшись лбом в стекло двери, привалился подполковник Летяга. Развороченная крупнокалиберными пулями спина ясно давала понять, что с такими ранами не живут.
— Вытащите подполковника из машины, — скомандовал я летчикам. Глядя на тело убитого, я осознал, что за то короткое военное время мы успели немного сдружиться, и я искренне был расстроен смертью этого сильного командира.
Но долго переживать мне не дали, отвлек подбежавший сержант. Посмотрев на тело Летяги, лежащее на траве, чуть помедлив, стал докладывать:
— Трое раненых, их перевязывают, четверо убиты. Две машины повреждены, одна вроде целая, — кивнул он на «мерседес».
Посмотрев на уцелевшую легковушку, приказал:
— Раненых в машину, убитых похоронить. Выполнять!
Через час мы продолжили движение. Преодолев поле, на этот раз без происшествий, мы вошли в небольшое село, раскинутое на берегу маленькой речушки. В селе были наши части, я это сразу услышал на околице, когда где-то с другой стороны села взревел двигатель танка, судя по звуку Т-26. Тут же меня отвлек окрик на русском:
— Стой, кто идет!
Приказав своей колонне остановиться, я направился к посту, окликнувшему меня. Увиденное меня разочаровало, никакого орудия для защиты или чего другого. Небольшой окопчик для пулемета, стоявшего на сошках здесь же, и всего пара бойцов во главе с младшим сержантом.
— Старший, ко мне, — скомандовал я, но к моему удивлению, сержант не сдвинулся с места, а с подозрением окинув меня взглядом, ответил:
— Сейчас старший подойдет, — и, подняв винтовку, выстрелил в воздух.
Это был сигнал. Через минуту прибежал старший лейтенант в сопровождении отделения бойцов. Козырнув мне, представился:
— Старший лейтенант Конев, командир роты.
Так и не дождавшись продолжения, тоже козырнул и ответил:
— Капитан Михайлов, командир танкового батальона. Пробились из окружения, с потерями. Срочно нужны медики.
Окинув взглядом сидевших на обочине бойцов и замершую тушу «мерседеса», он ответил:
— У нас тут во второй хате санвзвод стоит, давайте туда, а вас, товарищ капитан, прошу пройти к нашему особисту.
Проводив раненых до медиков, я направился вслед за старлеем, который неотступно следовал за мной. Моих бойцов разоружили и увели куда-то в сторону, а меня и летчиков повели по улице дальше. Пройдя мимо трех танков, стоявших на улице без всякой маскировки, мы вошли во двор довольно большой хаты пятистенки, там стоял на посту боец с васильковыми петлицами и карабином на плече. Попросив нас подождать во дворе, лейтенант заскочил внутрь. Через минуту он вышел в сопровождении невысокого крепыша в звании лейтенанта НКВД. Осмотрев нас, он что-то брезгливо сказал услужливо наклонившемуся старлею.
Мне это нравилось все меньше и меньше. Как чувствовал, что влипну во что-нибудь. Показав на меня пальцем, особист приказал вводить меня первым. В большой довольно прохладной комнате, куда меня ввели, при этом сняв ремень с кобурой, было пусто. По знаку особиста меня посадили на стул, стоящий перед хозяйским столом. С противоположной стороны сел лейтенант.
Окинув меня взглядом, сквозь зубы спросил:
— Кто такой? Документы!
Посмотрев на него внимательным взглядом, я ответил, стараясь сохранить спокойный тон:
— Нету документов. У немцев они!
Лейтенант понимающе кивнул головой:
— В окружение попали и уничтожили их, я такое каждый раз слышу от выходящих к нам. — И тут же заорал, брызгая слюной: — Правду, сволочь! Мне нужна правда!
Я начал привставать и ощутил на своих плечах чьи-то руки. Резко скинув руки, я не глядя съездил локтем назад, оттолкнувшись ногами от стола, упал на спину и, перекатившись, вскочил на ноги. Лейтенант с выпученными глазами дергал клапан кобуры, а сбоку стоял, держась за живот, сержант НКВД. Быстро подскочив к нему, я вырубил сержанта одним ударом по затылку, потом, переметнувшись через стол, выбил «наган» из рук лейтенанта и с удовольствием съездил ему в челюсть.
Быстро подобрав револьвер, я подбежал к двери и накинул крючок, после чего, вернувшись, подошел к державшемуся за челюсть лейтенанту и спросил, глядя в пылающие ненавистью глаза:
— Телефон, связаться со штабом, где он?
— У меня нет. Только у командира дивизиона телефон стоит.
— Пошли, проводишь.
Взяв его в охапку, я, открыв дверь и прикрываясь лейтенантом, вышел во двор. О происходящем в хате, похоже, никто не догадывался, судя по тому, что меня встретили с ошарашенными и удивленными лицами. Летчики озадаченно переглянулись. Боец с карабином, быстро отойдя от шока, скинул оружие с плеча и стал целиться в нас.
Держа ствол нагана у виска особиста, я крикнул:
— Оружие на землю, не то пристрелю его как собаку, — и, нажав стволом на висок, сказал спокойно: — Прикажи ему.
— Косухин, оружие на землю, — тут же отреагировал лейтенант.
Так шагая, мы дошли под взглядами нескольких десятков бойцов до дома, где находился телефон. В дверях я встретил капитана с эмблемами артиллериста, который, с удовольствием полюбовавшись на нас, пропустил в хату. На столе стоял телефон. Зашедший следом капитан быстро сложил и убрал карты и приказы со стола, после чего также молча вышел. Оттолкнув лейтенанта в угол и велев постоять там, я снял трубку и покрутил ручку.
