Деньги пахнут кровью - Шумилов Алексей (читать полную версию книги .txt, .fb2) 📗
– Здорово, – повеселел парень.
– Тогда давайте приступим. Берём изделие, записываем, например, «кольцо обручальное» или «перстень с красным камнем», откладываем в сторону. Золотой песок пакуем отдельно. Ашот, есть куда его пересыпать?
– Сейчас найду, – засуетился армянин. – Мне родственники мешочки с семенами привозили для дедушкиного сада. В кладовке должны остаться.
Парень вылетел из комнаты, а мы приступили к пересчёту. Каждый предмет заносился как отдельная позиция, за исключением пятирублёвых, десятирублёвых царских монет и золотого песка, упаковываемого в мешочки, принесённые Ашотом. Разгребали и инвентаризировали золото в течение полутора часов. В итоге у нас вышло 267 позиций: кольца, брошки, браслеты, перстни, серьги, колье, цепочки, диадемы с драгоценными камнями. Большинство из них были старинными. Также в кастрюле оказалось 11 пятирублёвых николаевских монет, 22 царских червонца и золотой песок, набранный в 12 маленьких мешочков.
– Похоже, Овчинников клад нашёл или старушку-аристократку ограбил, – заметил я, вытирая предплечьем мокрый лоб.
– Ага, а также золотоискателей, – весело поддакнул гопник.
– Так, парни, деньги поделили, забирайте. Внимательно посмотрите записи, постарайтесь запомнить количество золота. Переписывать не нужно – это лишняя информация для чужих любопытных глаз. Золото пока побудет тут. Вопросы есть?
– Кто ответит, если оно пропадёт? – уточнил Саня, недоверчиво посматривая на армянина.
– Тот, кто будет виноват в пропаже, – холодно ответил я. – Но такого произойти не должно. Книгу Ильфа и Петрова «Золотой телёнок» читали?
– Это же классика, – улыбнулся гопник. – Конечно.
Десантник и армянин кивнули.
– Там есть очень показательный пример. Когда Остап Бендер раскулачил Корейко, он поехал к Шуре Балаганову и вручил ему пятьдесят тысяч. И этот осёл, имея на кармане такие бабки, полез в карман к тётке за кошельком с трёшкой, был пойман и приведён в милицию. И благополучно сел в тюрьму, просрав выданные Бендером деньги.
Так вот, тот, кто попробует скрысятничать, будет похож на Шуру Балаганова. Во-первых, наживёт кучу проблем. Я об этом лично позабочусь. Во-вторых, он перечеркнёт себе будущее. Мог бы ворочать миллионами, а будет кормить червей. И не потому, что мы его лично шлёпнем. Вовсе нет. Просто за такой куш очень легко убивают. Помните это. Ещё раз повторю: жадность может затмить разум и побудить сделать глупости. Но поймите одну вещь. Такую кучу золота надо ещё с прибылью продать, получить деньги и остаться при этом живым и здоровым. Это нетривиальная и очень сложная задача. У меня есть мысли, как решить эту проблему. И мы вместе можем это сделать. Поодиночке – погибнем. Я некоторое время присматривался к каждому из вас и думаю, что вы все люди разумные. Мы сейчас сделали большой шаг к новой жизни, но советую каждому серьёзно подумать над моими словами. Более того, никому, даже родным и самым близким друзьям, ни слова. И деньги никто из посторонних видеть не должен. Малейший прокол, и могут завалить всех. За бутылку водки убивают, а здесь речь идёт о сотнях тысяч, если не о миллионах. Ещё вопросы есть?
Внимательно обвожу взглядом товарищей. Похоже, прониклись.
– Вопросов нет, – выдыхает Саша. – Всё понятно. Будем осторожны. И не парься, я понятия знаю – косяк не упорю.
– На меня можешь положиться, – отвечает десантник. – Никакой фигни не будет.
– Что мне сказать? – улыбнулся Ашот. – Ты сам знаешь, что для меня сделал. Я, может, не самый хороший человек, да. Но благодарным быть умею.
– Вот и отлично, – облегчённо вздохнул я. – Тогда на сегодня всё. Через пару деньков собираемся у Ашота. Будем готовиться к новому делу. Расскажу подробности и каждому поставлю задачи.
Коммунальная квартира встретила меня шумом и гамом. На кухне у печек суетились матушка и Татьяна, что-то деловито помешивая в дымящихся кастрюлях. За столом сидела нахохлившаяся, как воробушек, Петровна, мрачно похлебывая чай и хрустя баранками. Из комнаты пухлышки вынырнул улыбающийся Витька, но заметил меня, изменился в лице и шустро юркнул обратно, захлопнув дверь и клацнув замком.
Но мне на это было наплевать.
«Млять, у Таньки же ключ от моей комнаты, надо будет спрятать бабло у мамы. Есть там пара уголков, куда она не лазит, но все равно стрёмно, – мелькнула мысль. – А потом обязательно поменять замок на двери, пока все будут на работе».
– Сыночка! – Матушка увидела любимого сына и расплылась в широкой искренней улыбке. – Приехал, наконец. Заходи на кухню, я как раз картошку поставила. И котлеток сейчас разогрею.
Петровна с кряхтеньем встала и, нарочито шаркая ногами, поплелась в свою комнату.
Танька за спиной матери игриво подмигнула и неторопливо облизала розовым язычком блестящие пухлые губки. Развратница немного раздвинула пальчиками отвороты махрового халата, демонстрируя уголки налитых упругой плотью розовых шарообразных грудей.
Возбуждение сладкой истомой разлилось по телу. На ширинке штанов образовался заметный бугорок. Пухлышка скользнула по нему взглядом и улыбнулась ещё завлекательнее, словно невзначай эротично потянулась, ещё больше раздвинув отвороты халатика.
– Миша? – Мама заметила мой масляный взгляд и обернулась.
Но Татьяна вовремя преобразилась, превратившись в скромную домохозяйку, озабоченную закипавшим на конфорке супом. Даже халатик каким-то чудом мгновенно запахнулся, плотно закрыв хозяйку от шеи до коленок.
– Я сейчас, мам. Положу сумку и подойду, – пообещал я.
Спрятал сумку в шкафу за большой кучей одежды, закрыл дверь и опять вышел на кухню. В коридоре столкнулся с пухлышкой, несущей кастрюлю. Танька томно чмокнула губами, сложив их бантиком, и удалилась с истекающей паром посудиной, игриво виляя объемной задницей.
А я, увидев жёлтый холмик картофельного пюре с большой коричневой котлетой, осознал, насколько голоден. И с энтузиазмом набросился на еду, увлечённо орудуя вилкой. Матушка с умилением наблюдала за мной.
– Может, добавки? – спросила она, когда я, сыто вздохнув, отвалился от пустой тарелки.
– Не, – отдуваясь, отказался я продолжать трапезу. – Я сыт. А вот чайку можно.
– Сейчас. – Матушка вскочила и засуетилась, нагревая чайник, расставляя на столе сахарницу, заварник, блюдечко с печеньем.
Через пять минут родительница, перебросившись со мною несколькими фразами, убежала собираться на работу. А я, помыв и поставив посуду в шкафчик, пошёл к себе в комнату.
И моментально вырубился, как только голова коснулась подушки. Проснулся, когда за окном уже начинало темнеть. Мать ещё не успела прийти с работы, и я без спешки перепрятал рюкзак в её комнату, закинув его в самый дальний уголок заваленного старыми вещами большого шкафа.
А потом вышел на улицу. Солнце уже скрылось за горизонтом, и на смену жаре пришла освежающая вечерняя прохлада. В небольшом магазинчике напротив дома купил бутылку лимонада, а в хлебном рядом – мягкую нежную булочку за девять копеек и устроился во дворе на скамейке. Неторопливо попивал сладкий, пенящийся газированный напиток, отщипывал белые кусочки сдобы, думал и анализировал дальнейшие действия.
«Итак, начало положено. Первая операция прошла успешно. Появились солидные для СССР деньги. Начала сформировываться команда. Текущие риски: возможность предательства одного из ребят, ответка от Овчинникова и его покровителей, проблемы с ментами.
Пока их оцениваю как низкие. За каждым из парней внимательно наблюдаю, отслеживаю малейшие реакции и эмоции. Они не профессионалы, поэтому грамотно притворяться не могут. Мимикой, жестами и всплесками чувств себя моментально выдадут. Сейчас ничего настораживающего не вижу. И чуйка моя, тренированная десятилетиями бизнеса, молчит.
Олег и Саня понимают, что без меня с продажей такого количества золота, банально „запалятся“, а Ашот мне слишком обязан. Причём я не сильно полагаюсь на его благодарность, всё может быть, особенно при таком количестве денег. Пока парень повода напрягаться не давал.
