Деньги не пахнут – 2. Факторы производства - Распопов Дмитрий Викторович (книги без регистрации .txt, .fb2) 📗

Дмитрий Распопов

Деньги не пахнут – 2. Факторы производства

Деньги не пахнут – 2. Факторы производства

Глава 1

Ослепительная боль в затылке словно шилом кольнула меня, заставив застонать и прийти в себя. Стараясь не двигаться, я открыл глаза, наткнувшись на взгляд девушки, замотанной в кокон какой-то лентой, словно гусеница, решившая стать бабочкой.

– Вам придётся вернуть мне два миллиона, – держась одной рукой за голову, я, подтягивая по одной конечности, смог принять сидячее положение и осмотрелся. Мы находились в небольшой земляной яме ниже уровня земли, размером два на четыре, вверху которой в зарешеченное окно просвечивали солнечные лучи.

– Если доживём, – прохрипела девушка, лицо которой было залито кровью, а на голове была всё так же повязана моя рубашка.

– Кому вы говорили, что мы перемещаемся в Мексику? – поинтересовался я, морщась от боли в затылке.

– Никому, – ответила она без задержки.

– Тогда у меня для вас, Аяка, плохие новости, – хмыкнул я, – у вас в клане есть чужой шпион.

– Который пожалеет, что на свет родился, – она попыталась перевернуться, но это ей не удалось.

– Это вряд ли, – не согласился я с ней, – судя по всему, вас живой тоже не выпустят, если вы этого ещё не поняли: медицинскую помощь не оказали, да и, вернувшись, вы можете стукача найти. Поэтому, думаю, умрём мы с вами вместе.

– Ты как-то уж слишком спокойно к этому относишься, – проворчала девушка, со стоном пытаясь занять лучшее положение.

Заметив это, я на карачках, поскольку голова всё ещё сильно кружилась, подполз к ней и развернул спелёнатое тело. Голова её при этом качнулась, и она зашипела от боли.

– Я не помню, что случилось, когда ты вышел из машины, – внезапно она пристально на меня посмотрела.

– Мы теперь на ты? – хмыкнул я.

Глаза Аяки прищурились.

– Обстановка располагает, – процедила она.

– Ну тогда ладно, – я вернулся к другой стенке и прислонился к ней спиной, закрывая глаза, чтобы остановить головокружение, – ты умерла, мне пришлось тебя реанимировать.

– Реанимировать, – словно эхом откликнулась она.

Я не ответил, собираясь с мыслями. Единственным положительным моментом в этой ситуации было то, что я поставил в известность Коичи, поскольку, улетая неизвестно куда и насколько, решил подстраховаться. В остальном дела наши были точно неважными.

Скрип несмазанных петель отвлёк меня от раздумий, и я открыл глаза. В сопровождении знакомого мне Абсолюта-мексиканца и двух японцев к нам в яму вошёл Орочи Такхакаси. Лицо главы клана выражало смесь радости и удовольствия, то же, я почувствовал, исходило и от него самого в виде эмоций. Следом за ними вошли ещё два мексиканца, которые поставили табурет и сразу вышли. На него, разумеется, сел глава клана Такхакаси, который с удовлетворением сначала рассматривал нас, затем сказал:

– Ты думаешь, суч…ш, я не узнаю, кто нанёс мне убытки?

– Не понимаю, о чём вы говорите, – я пожал плечами.

Он поднял руку, на его руках закрутились два чёрных браслета, и меня резким захватом вздёрнули в воздух, подвесив вниз головой за ноги.

– Прежде чем ты умрёшь, мы поговорим с тобой о компенсации, – заверил меня он с улыбкой.

Следующие два часа меня в основном избивали, сломав нос, а также несколько рёбер. Для меня это было не сказать, что привычно, но я проходил и не через такое, поэтому просто молчал, чем сильно выводил из себя мучителей. Они не понимали, что происходит, усиливали избиение, я лишь терял сознание, когда экзекуции переходили за мой болевой порог, но меня тут же обливали водой, приводили в чувство, и экзекуция продолжалась вновь. С тем же результатом.

Через два часа японцы растерянно стали посматривать на Орочи Такхакаси, который не был так весел, когда появился здесь.

– Распните эту суч…у, может, её мучения на него повлияют, – показал он рукой на Аяку, которая все эти часы наблюдала за моим избиением, стиснув зубы.

Разматывать ленту, которой она была целиком связана, конечно, побоялись, но и в таком спелёнатом состоянии она их устроила в качестве боксёрской груши, поэтому подручные принялись за неё, выбивая стоны и угрозы из Аяки. Это их немного развеселило, и они стали наносить ей удары сильнее, при этом посматривая на меня.

Если бы знали меня лучше, думаю, они бы её и пальцем не тронули, поскольку мне было целиком и полностью плевать на страдания девушки, которая мало того, что переоценила свои силы, хотя я прямо спросил, не опасно ли в Мексике, так ещё и подставила этим меня, своего нанимателя. Так что сейчас, по моему убеждению, она получала то, что заслуживала. Вскоре, как бы им ни прикольно было её избивать, это дошло и до них.

Орочи Такхакаси скривился, поняв, что денег не будет, а потому поднялся с табурета, обращаясь при этом к мексиканцу.

– Дайте нам пару часов, чтобы убраться из страны, и затем похороните их по-тихому.

Тот флегматично кивнул.

Когда за всеми закрылась дверь, я, стараясь не шевелиться, так как тело представляло из себя один сплошной синяк, не говоря уже о том, что я ничего не видел из-за залитых кровью глаз, устроился удобнее.

– Реми-и-и, – простонали рядом со мной.

Говорить я мог с трудом из-за прикушенного языка, поэтому лишь показал на своё лицо пальцами.

– Сделай усилие, я смогла расслабить каучуковую ленту, пока меня избивали, – мне на руку опустились щекой, – попробуй нащупать конец, он где-то на уровне моей груди.

Щека отодвинулась, и пахнуло кровью. Глаза разлеплять было бесполезно, ничего не видно, так что свободной рукой я дотронулся до плеча лежащего рядом тела и стал спускаться вниз под её правками. Первой я нащупал упругую грудь, которую стал щипать, ища там конец ленты.

– Левее, – раздался холодный голос.

– Правее, Реми.

Процедуре ощупывания подверглась и вторая грудь, но тут я нашёл то, о чём она говорила, прикреплённый чакрой к остальным виткам конец ленты.

– Теперь попробуй зубами перегрызть там, где его конец скреплён с первым витком, это самое уязвимое место для подобных средств удерживания одарённых, – сказала она, – там чакра меньше всего влияет на каучук.

Я подтолкнул своё тело вперёд и врезался носом в мягкую грудь. Аяка проскрежетала зубами, но промолчала, а когда я стал возиться, постоянно это делая, поскольку грызть укреплённый каучук было ещё тем удовольствием, она несколько раз тяжело вздохнула, и я почувствовал, как у неё напрягся сосок.

– Ещё не можешь освободиться? – спросил я, с трудом ворочая языком, когда на минуту прекратил грызть и дал отдых немеющим от сверхусилий челюстям.

– Грызи быстрей, – послышался её ответ, и я снова уткнулся лицом в её грудь.

То, что мне всё удалось, я понял сразу по двум событиям: в лицо мне больно ударило обрывком ленты, и со стен в нашу сторону прыснули струи воды, омывая нас с ног до головы. Затем вода обхватила меня и отнесла к стене.

– Времени у нас в обрез, постараюсь выбраться сначала сама, – услышал я голос, – лежи и не шевелись.

Отвечать ей я не стал, лишь прислушался, как раздался небольшой шум, затем скрежетание металла, и в яме стало светлее, видимо, она выбралась через окно. Оставалось только ждать, когда, или если, она вернётся.

***

О том, что Аяка меня не бросила, я узнал уже через час, когда раздались крики боли, звуки взрывов, а также оглушительные удары грома. В воздухе, даже внизу у меня, запахло озоном, а уже через десять минут меня клали на носилки и бегом выносили наружу, где погрузили на автомобиль и повезли в неизвестном направлении. Час я трясся по грунтовой дороге, пока наконец машина не остановилась, меня вытащили из неё и не занесли явно в больницу, поскольку кругом витал запах лекарств. Предположение оказалось правильным, когда через пять минут почувствовал, как уходит боль, я снова могу дышать через нос, а затем и вовсе открыл глаза, увидев, как рядом со мной стоит мексиканец в белом халате и, положив руки на меня, лечит, закрыв глаза.