Предел воображения (СИ) - Вознесенский Алим Нагойевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Всё померкло. Рука в белых резиновых перчатках бросает скальпель на стол. Он взял тонкий нож, в наборе хирургических инструментов. И внимательно осмотрел его в тусклом жёлтом свете единственной старой лампы.
— Пам парам папам-а-ам, Пам парам папам-а-ам. — напевает он себе под нос. Находясь в маленькой закрытой комнатке, с уложенными плиткой стенами, и закрытой железной дверью, с квадратным стеклянным окошком сверху. Перед ним стояла медицинская железная тележка-каталка, как у скорой помощи. На ней лежал человек. Это мужчина. Под сильной анестезией, у него постоянно закрываются глаза. Но он с трудом открывает их обратно. Он не мог издать не единого звука. Его горло разрезано, так, что не задеты артерии. Рядом, на столике с инструментами валялся кровавый кусочек плоти. Похоже, это его голосовые связки. — Не бойтесь, мистер Уайн, можно, я буду вас так звать? Мы обязательно победим. Вы можете называть меня добрый доктор. Доктор Айболит. Х-х-х. — выдыхает со смехом мужчина средних лет. На нём одета белая шапочка и чёрный, грязный халат. — Главное же не победа, правильно? главное — участие. Но, вы не грустите, мистер Уайн. — он наклонился к прикованному к каталке, голому мужчине. Со мной, нас ждёт только победа. Вы знаете, кто я такой? Ах, вы ничего не понимаете на английском. Жаль. Х-х-х. — снова выдыхает он через нос, едва не прикасаясь с его лицом. — Я перешил сотни людей в Европе. Я делал минотавров, единорогов. — он прислонился своей щекой к его и водит рукой по воздуху, подняв её кверху. — Даже Рожественскую ёлку, представляете? Хотите взглянуть на фотографии? — он вынул из кармана гаджет и начал пролистывать изображения. — Вот, нашёл. — На фото было извращённое изображение до ужаса изуродованного человека. Его голова светилась красным, как большая лампа. Руки полностью вшиты внутрь тела. А рёбра выпрямленные, торчали, как ветки дерева. На них висели круглые яркие игрушки. Ноги согнуты в коленях и сшиты в единое целое, как толстый стержень. — Великолепно, не правда ли. — убрал он свой гаджет. — Вся изюминка моего искусства в том, что во время демонстрации, используются всегда живые представители млекопитающих. Я приехал сюда из Амстердама. Хотите знать, что мы с вами задумали? О-о-о, мы сделаем музыкальный инструмент. А точнее, целых три. Три в одном, мистер Уайн. Это немыслимо. Вы будите моим лучшим артом, из всех, что доводилось делать. — Он, отстегнул его и поднял обездвиженную правую руку. — К сожалению, нам придётся удалить обе кисти. Поверьте, это стоит того. — Раздался стук в двери. Тот резко обернулся. Затем положил руку мужчины и подошёл к окну. Там стоял один из боевиков, в военной форме. Увидев садиста, он помахал ему рукой. Открыв запор, хирург с подозрением смотрел на нежелательного гостя.
— Привет, Дункан. — после небольшой паузы обратился он. — Уже работаешь?
— Вообще-то да. — не пускает его тот в помещение.
— Могу узнать твой проект? Меня попросили в штабе, чтобы дать тебе необходимое оборудование.
— Ну, заходи, только побыстрей. Мне ничего не нужно, кроме двух стальных пластин, о которых я уже говорил, кажется. Всё остальное у меня есть.
— Как знаешь? — с отвращение смотрит тот на обездвиженное тело. — Это бывший зэк. — подошёл в плотную, мужчина в военной форме. Мы сожгли все тюрьмы на территории Эмирата. Вместе с заключёнными. Муспирини их очень не любит. А сидевших более десяти лет отлавливают и казнят. Всех, от криминальных авторитетов до шестёрок и петухов. Один образец, как раз достался тебе.
— А кто их любит? Это уже не люди. Я знаю в каких условиях они находились. Это социально опасные отбросы общества. Им не доверяют, не берут на нормальную работу. Зачем тогда вообще выпускают?
— Я, наверное, отвлекаю тебя.
— Ничего страшного. У меня целая ночь впереди. — он взялся за короткий блестящий нож, крепко прижал к кушетке руку лежащего и слегка отодвинув от тела. — И, что говоришь, всех заключённых сожгли?
— Некоторые выживали, конечно. — задумавшись стоит солдат за его спиной. — Но там жуткие зрелища. Ожоги третьей, четвёртой степени. Теперь все они стали Витями.
— В смысле? — недоумевая повернулся к нему хирург.
— Им нельзя оказывать медицинской помощи.
— А причём тут Вити?
— Ну, знаменитый Витя, у которого всё нормально, не знаешь? Я уже хотел тебе как-то показать, но всё забываю — Тот нахмурился и повернулся обратно к пациенту. — Это старое русское видео с YouTube. У мужика не было пол головы. Глаза, как плоские белые пуговицы, и напрочь сгоревшая кожа. Врачи залили его зелёнкой и, "у Вити всё окей" говорит закадровый женский голос. "Он ест за троих, за четверых, за семерых. У Вити всё нормально, понял!" наезжает на оператора, типа, ты ещё сомневался? — улыбаясь поправляет свою тёмно-зелёную фуражку боевик.
— Печальная история. Крутые ребята, ваши доктора. Моя школа. — он кинул отрезанную кисть правой руки на стол с инструментами, и начал обрабатывать рану.
— Смотрю, тут началось всё серьёзно. Пойду тогда. — вышел он спиной вперёд закрыв за собой двери.
— Наконец-то. — тут же закрылся за ним мясник в фартуке. — Мы снова вдвоём, мистер Уайн. — Он отрезал вторую кисть и выбросил её в мусорный контейнер. Затем, жгутом затянул руку, чуть выше локтя, и подойдя к узкой, высокой тумбы, стоящей в углу, он вынул, и раскрыл серый пластмассовый чемодан с принадлежностями, никак не относящихся к медицинским. Это рукоять гитары, короткие стальные нити, похожие на струны, и разборный саксофон. Большая барабанная тарелка и ещё несколько непонятных штуковин, похожие на держатели. Хорошенько вытерев руки, о пыльную, сухую тряпку, он начал долям разрезать правую конечность, со стороны удалённой кисти, вплоть до самого локтя. После, срезал мясо и сухожилья, ставив лишь две узкие кости. Он разъединил их, и растянул по сторонам, как вилку. Затем вставил туда маленькую металлическую шайбу, и вбил её молотком в самый притык к локтевому суставу. Локтевая и лучевая кости, сильно разошлись друг от друга. Он быстро схватил стальную трубочку, и вкрутил её шурупами, зафиксировав в таком положении. Потом натянул маленькие струны, между этой перегородкой и локтем, цепляя острыми крючками прямо в кости, под углом. Далее, взял кисть, которую оставил на столе и нацепил её на конец грифа, вместо держащей струны головки. Сам гриф ввернул в держатель, раздвинутых костей. Приляпал треугольный каркас, вместо обечайки и похлопал сам себе в ладоши. — Это выглядит лучше, чем я представлял, мистер Уайн. Он взялся за трубку саксофона и начал примерять её к другой руке. — Жаль, что я не могу сделать скрипку. Таковы особенности нашей музыкальной составляющей. — Толстой, длинной иглой, так же долям, он залез во внутрь второй руки. К игле прикрутил прозрачный шланг или что-то вроде того. Просунув, до самого локтя, игла вылезла насквозь. На кушетке скопилась уже целая лужа крови. Она медленно скапывала на пол. В этот шланг, но запихал трубу, и по разметке, с наружной стороны руки, ввинтил клавиши. По резьбе закрутил раструб с одной стороны и шейку с другой. — Ту тудуун, ту туудун, ту тудун, ту тудун. — этот изверг начал дудеть, наигрывая известную мелодию. — Нет, мы не это будем играть. Я вообще не умею играть. Так, чего-то не хватает. Ффф — вдыхает он, шипя зубами. — Лучше вам не знать, чего. Уложив голову на мягкий валик, он просверлил в черепе широкое отверстие, и вставил туда чёрную трубку. — Приём приём! — нет это не антенна, мистер Уайн. Он нацепил сверху железный, жёлтый диск. Вуаля! — поцеловал кончики пальцев, отведя руку от себя. — Готово. Осталось прицепить тебя к креслу. И можем выходить на сцену. Я уже предвкушаю этот момент. Как море оваций раздаются в зрительном зале. Они будут думать, что вы просто чучело. Но это не так. Мы сыграем прелестную, современную композицию, и повергнем их в шок. Даже, если откровенно блефовать.
Представляем вашему вниманию, творение Дункана Лока! — в микрофон объявил последнего конкурсанта ведущий, быстро забежав за кулисы. Медленно открывается занавес небольшой сцены, концертного зала. Выходят трое музыкантов, ряженых в чёрные смокинги и высокие, круглые шляпы. Пока они кланялись публике, с другой стороны зала выкатывают коляску. В ней сидел тот самый человек. Голова его держалась каркасом из нескольких прутьев, впивающихся в шею. Он остановился в самом центре, и вынул из кармана две странные изогнутые прозрачные штуковины, заостряющиеся с одной стороны, будто бычьи рога. Острыми местами, он вонзил их прямо в уши изуродованного бедолаги. А широкими — в глаза. Словно два толстых кольца, торчали из его головы. Но он даже не шелохнулся. Как овощ продолжая сидеть в коляске. В этих калачах были маленькие отверстия, в которые он просунул маленькие шланчики. Концы проводков, он вонзил в специальные дырки в руке со встроенным саксофоном.
