Предел воображения (СИ) - Вознесенский Алим Нагойевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
— Выбирай. Сломаем сто или девяносто девять костей? — Они громко заржали.
— Жаль, что он максиму берёт сотню. И ты ещё спрашиваешь? Ломай-ка их полностью. Эй, погади-ка. Вон та баба ничего. Может спустишь её мне? — он указал своим пистолетом в одну из женщин.
— Нее. Это эмигранты.
— И что?
— Таков приказ. Эмигрантов убирать в первую очередь.
— Ну и хрен на неё. Жми тогда быстрей. — Боевик надавил большим пальцем на красную кнопку, большого, как рация передатчика. Все стальные трубки начали быстро сдвигаться в разных направлениях. Они всюду дробили кости бедняг на руках, ногах и теле. От стоп и кистей, до каждой фаланги пальцев. Трубки не трогали их головы. Меньше, чем за минуту, они перемололи тела женщин в мягкую массу. Громкий скрип железяк смешался с еле слышным хрустом. Когда они отпустили тела женщин и задвинулись обратно, мужчина срезал длинной саблей их волосы. Те рухнули на землю, словно ватные мешки, наполненные мелкими косточками, разрушенного скелета. От падения, их тела сложились в несколько слоёв. Будто это уже не люди, а всего лишь их оболочки. Большая часть переломов — открытые. Поэтому под ними сразу образовалась большая кровавая лужа. Немного попозировав на фоне смешных трупов, мужчины сделали сэлфи, на свои гаджеты и пошли дальше, как ни в чём не бывало, обсуждая свои проблемы. В толпе полного безумия танки продолжали ездить из стороны в сторону. Вдруг, откуда ни возьмись, появились десятки солдат. Прямо из воздуха. Все они были из королевской гвардии. Растолкав обезумевший народ по сторонам, они освободили всю дорогу. Позади медленно едущих танков, выбежали женщины в чёрных хиджабах. В их руках были младенцы. Они осторожно клали их прямо под гусеницы многотонной машины. Когда танк наезжал на них, кровь разбрызгивала по сторонам, будто лопались маленькие шарики, наполненные красной жидкостью. Иногда, из-под гусениц успевали раздаваться писки. Словно маленькие, беспомощные крысы, некоторые детки продолжали гудеть уже будучи фаршем, медленно наматывающимся на гусеницы. Позади танков, шли женщины с лопатами и мешками. Они отскребали размазанное по дороге мясо и складывали в большие, чёрные мешки для мусора. Боевики начали аплодировать. Солдаты королевской гвардии молча наблюдали. Кто-то записывал видео, кто-то продолжал убивать людей.
Из граммофона раздался, немного с помехами и монотонным гудком, звонкий мужской голос:
— Вы должны страдать во имя всевышнего Аллаха. И вы будите страдать во имя короля Диа Муспирини. Все, кто умрёт сегодня, на этом параде, попадут в рай. Умрите же с честью. Примите дар всевышнего. Примите свою смерть такой, какой её преподнесут, верные воины господа нашего. Давайте же! Веселей! Вспомним наш парадный клич. Что ждёт эмигрантов!?
— Смерть!! — ото всюду раздались голоса королевской гвардии.
— Что ждёт беглецов!?
— Смерть!!
— Что ждёт русаков!?
— Смерть!!
— Что ждёт пиндосов!?
— Смерть!!
— Правильно!! Смерь! Смерть! Смерь!… Нам плевать на все законы, кроме наших. Никто не в силах пошатнуть наше величие. Никто и не посмеет сделать этого. Мы — идолы человеческой цивилизации. У нас есть нация. У нас есть всё, чтобы жить по своду истинного правосудия. Мы не думаем о последствиях. Нас они не заботят. Уральский Эмират — это мощнейший локомотив, сметающий всех неугодных на своём пути. Смерть русакам!! Смерть пиндосам!! Смерть азиатам, террористам и их боссам!!
— Суки! Вы и есть террористы!! — из толпы людей, к королевскому строю выбежал какой-то дед, лет семидесяти. В его руках было двуствольное ружьё. Встав в широкую стойку, он в отчаянии выстрелил в ближайшего солдата, одетого в фантастическое, яркое обмундирование. После выстрела, дед отлетел на пару шагов назад и согнулся. На его животе появилось кровавое пятно. — О-о-оф. — произнёс он с еле слышным стоном. Встав на одно колено, из последних сил, старик поднял ружьё и выстрелил ещё раз. Его резко сбило с ног. На этот раз кровь хлынула из груди. Сильно стукнувшись головой об асфальт, вокруг неё, образовалась тёмно-красная лужа. Лёжа с открытым ртом, и одним открытым глазом, дедушка больше не шевелился.
В самом конце одной из улиц, находилась большая площадь. В центре её, лежала огромная куча денег. Это были наличные всех возможных купюр: фунты, доллары, евро, юани, рубли. По высоте, куча, наверное, как двухэтажный дом. По ширине — метров двадцать. Такое чувство, что в это место свезли, наличные, чуть ли не со всего мира. На площади зазвучал Нашид. Эта красивая песня была такой чёткой, и не очень громкой. К площади шла колонна из пяти человек. Войны, одетые в бардовые длинные рубахи, с разрезами по бокам. Рубахи извивались на ветру, словно плащи. Широкие, бардовые штаны и чёрные берцы. На лицах одеты маски, со страшными выражениями лица. Эти люди несли большие флаги, на длинных чёрных палках, наваленных на плечо. Это флаги Центра сопротивления. США, Канада, Япония, Китай, Южная Корея. На каждом из них написаны чёрные арабские символы. По каждую сторону от знаменосцев, строем шли обычные боевики, в своём синем камуфляже и автоматами за спиной. Они тоже шли колоннами. Пятеро слева и пятеро справа. Каждый из них, вёл на цепи, по одной полуголой, мокрой девушке. На них были только трусики и бюстгальтер. Головы полностью закрыты белыми тряпками. На месте глаз у них нарисованы толстые, чёрные кресты, в форме икса. Цепь крепилась к их широким, блестящих на солнце, стальным ошейникам. Когда они пришли на площадь, цепи девушек прикрепили к торчащим из каменной, ровной поверхности, железным крюкам. Их равномерно расставили по периметру площади, на довольно большие расстояния друг от друга. Они образовали круг, возле денежной кучи. Боевики ушли обратно. Строй знаменосцев подошёл к свалке из денег. В основном, они лежали бумажными, толстыми пачками, небрежно скиданных друг на друга. Будто их вывалил самосвал. Солдаты в бежевой, пустынной экипировке, скидали свои флаги в эту денежную гору. И развернувшись, пошли назад. Нашид стал ещё созвучней. Это был припев, из пронзительного мужского хора. Один из них поджёг факел. Он пошёл обратно к деньгам и закинул, деревянную, тёмно-коричневую огненную палку, на самый верх. Пламя, мгновенно охватило купюры. Оно не сильно поднялось в высоту, зато быстро распространялось по поверхности. Дойдя до каменной плиты, огонь продолжил двигаться в десяти направлениях. Маленькие, оранжевые полосы, быстро охватили прикованных девушек пламенем. Похоже, их чем-то обработали. Пламя так сильно окутало их тела, что они сами были, как десять больших костров. Упав на землю, девушки продолжали гореть. Их вопли перебивали эту прекрасную песню. Десять боевиков бежали им на встречу. В их руках были большие, красные огнетушители… Они пробежали мимо, начав тушить деньги. Белый пар, вперемешку с дымом, поднимался высоко вверх. Встав со всех сторон, они быстро затушили, даже на половину не сгоревшую кучу. Обугленные тела, потухли сами собой.
Тем временем, с другой улицы, выехали два огромных автомобиля, марки Marauder. Оба золотого цвета. За ними, ехала ещё одна маленькая машина, прямо по середине дороги. Это розово-голубой Rolls-Royce Phantom. Они подъехали к безумному, кровавому перекрёстку. Остановившись, прямо в центре событий, один Marauder, успел задавить попавшего под колёса мужчину. Из водительской двери Rolls-Royce вышла девушка в полицейской шляпе. На шее у неё висит, до самого живота, какая-то чёрная кисточка. Она, словно, пышный, длинный пучок, походила на странное украшение. Красные, высокие шорты, тянулись до живота, а ягодицы оставались открытыми. Полосатые, чёрно-белые чулки и голубые кроссовки — то, что бросается в глаза, глядя на эту объёмную, сексуальную даму. Она открыла заднюю дверь автомобиля. Оттуда вышел молодой человек. Его лицо полностью окрашено в чёрный цвет. На глазах большие, тёмные очки, с ярко-жёлтой, дорогой оправой. На голове, полу боком, одета красно-серая кепка, спереди усыпанная белыми, блестящими камушками. Со стороны козырька, изображены, смещённые, накрадывающиеся, но не пересекающие друг друга, ярко-зелёные треугольники. Это символ крупнейшего завода «Летатель». (одно из крупнейших дочерних предприятий Джузип). Синяя, лёгкая рубашка, с одним закатанным рукавом и светло-серые брюки. На той руке, что была оголена, одета красивая, серебристая штуковина. Она тянулась от запястья, и чуть ли не до самого локтя. В другой руке, неизвестного чудака, был свёрнутый в круг какой-то, бежевый половичок. С другой стороны машины вышел ещё один, более крепкий мужчина. На его голове одета мусульманская шапочка с красной символикой УЭ. Он одет в длинную, чёрную рубашку, чуть выше колена, и чёрные широкие штаны. Он очень напоминал имама. В обоих руках, он держал, прижатую к груди, большую книгу, в толстой, светло-коричневой обложке. Его сапоги странно сливались со штанами, немного выпирая наужу. Их заостряющиеся, вытянутые кончики, слегка загибались вверх, в стиле знатного восточного султана. Верх его сапог, разделялся на множество завихрушек, красиво разветвляющиеся и пересекающие друг друга специфичным узором. Они медленно осмотрелись вокруг. В паре шагов, копошились четверо боевиков. Здоровяки окружили одного, громко кричащего мужчину. Один из них, скальпелем делал поперечный надрез вокруг руки, чуть ниже локтя. Потом, тем же, острым, хирургическим ножичком, он провёл продольный надрез, до самой ладони. Вонзив пальцы за углы кожи, сверху, он рывками подёргивал за неё. Она отдиралась, словно говяжья шкура. Тонкая, почти прозрачная плёнка, похожая на болонь, крепко держала мышцы и сухожилья. Время от времени, боевик быстро подрезал её ножиком, и продолжал снимать с мясистой, тёмно-красной руки, словно крепко прилипшую перчатку. Тем временем, другой снимал кожу со второй руки, а третий, сдирал её с груди. Они разделывали его заживо. Оголив большую часть тела, кожу просто перевернули и начали зашивать наизнанку. Мужчина до сих пор продолжал дёргаться. Проведя надрез вокруг шеи и ушей, боевик снял его лицо, будто маску. Так же, вывернул и приляпал обратно, волосами во внутрь. В спешке, они зашивали его толстыми чёрными нитями. Сразу за ними, стояла на коленях женщина. Очередной садист в синей форме, каким-то образом, запихал ей руку в глотку, чуть ли не по локоть. Второй рукой он держал её за волосы, и что есть сил пропихивал первую руку глубже. Очевидно, её нижняя челюсть уже сломана, но зубы всё равно впивались в него. Тогда, он полностью разломил её до конца, ладонью другой руки, оставив висеть на коже. Рука вошла, как по маслу. Женщина уже не дышала. Её глотка так расширилась, что стала толщиной, чуть ли не с голову, перекрыв дыхательные пути. Когда боевик выдернул руку обратно, она вся была в крови. Ухмыльнувшись, дикими глазами, он бросил взгляд на обездвиженное тело.
