Миссионеры - Лукина Любовь Александровна (книги TXT) 📗
Впрочем, есть еще одна версия, но она слишком хороша, чтобы принимать ее всерьез. Версия следующая: никакой это не парламентер – просто личной разведке Старого удалось наконец угнать из-под носа вечерних засекреченный истребитель, прицепив к нему для отвода глаз белый лоскут.
Вестнику указали направление посадки, «рутианги» пошел на снижение. Красивая машина. Красивая и странная. По центру тонкой, как лезвие, несущей плоскости хищно выдается вперед горбатый клюв кабины. Два коротких фюзеляжа с высокими килями соединены поверху еще одной плоскостью. Поплавков нет вообще. Как же он будет садиться?
Оба корпуса «рутианги» раздались вдоль, и нижние их половины медленно отвалились, превратись в поплавки. Неплохо...
Сехеи оглянулся, ища глазами Ити.
– Слушай, Тараи... Свяжись с базой. Пусть поднимут группу прикрытия. Перехватчиков пока подержи в воздухе... Есть у меня ощущение, что пока мы тут будет с ним разбираться, нас попробуют достать с Тиуру...
– Машину на борт не принимать?
– Разумеется!
Могла бы и не спрашивать. Отлично ведь знает, что впервые трюк со «взрывчатым парламентером» применил именно Сехеи. Девять лет назад он подсунул вечерним вестника в гидроплане, начиненном боеголовками авиационных ракет. И в тот самый миг, когда машину подняли «стрелой» на палубу флагмана, смертник-парламентер ударил по взрывателю...
Обезглавив таким образом первый флот вечерних и затем почти полностью его уничтожив, восемнадцатилетний Сехеи тамахи высадил крупный десант и закрепился на южном побережье цветущего острова Тара-Амингу. После чего был срочно отстранен от командования и, чудом избежав отправки «на тростник», возглавил миссию на окраине архипелага.
Сброшенный за борт балансирный челнок вскинул косой парус и направился к чужой машине, покачивающейся метрах в пятидесяти от катамарана. Видно было, как колышется под водой подобно огромной белой водоросли длинный вымпел вестника.
Даже если ракетоплан минирован – тратить на подрыв заурядного легкого авианосца засекреченный истребитель? Нелепость... Во всяком случае, это не «охота за стратегом» – откуда вечерним знать, где в данный момент находится Сехеи тамахи!
– Может, «ведут» нас, Хромой? – тихо спросил Сехеи. – Почему они не подняли за тобой погоню? Может, им как раз было нужно, чтобы ты долетел?
– Я не летел, – проворчал Хромой. – Я падал. И они это видели.
Наблюдатель, угнездившийся на скрещении мачт «Тахи тианга», через равные промежутки времени весело оповещал о том, что противника нигде не видно. Балансирный челнок уже шел обратно – с парламентером. По захваченному гидроплану ползали двое ребят Ити-Тараи. Вот один из них выбрался на крыло и подал условный знак. При первом осмотре ничего похожего на взрывное устройство не обнаружено.
Сехеи знал одно: это – война. Теперь уже скоро, очень скоро – может быть, через несколько дней, может быть, даже завтра... Сегодня – вряд ли, помешает надвигающийся с севера шторм. Во всяком случае, изучить и скопировать «рутианги» вечерние им не дадут.
Челнок приблизился. Все примолкли. Тяжелые вздохи волн стали громче, пятнистые паруса шумно полоскались над головами. Парламентер ухватился за один из свисающих с борта канатов – и вот он уже на палубе катамарана – воин из поколения Акулы. Красив невероятно. Редко встретишь такую роскошную ветвисто-сложную татуировку. Она была сравнима разве что с татуировкой Хромого, но у того узор нарушался многочисленными шрамами и ожогами. Вне всякого сомнения, перед стратегом стоял один из лучших пилотов противника.
Воины – те, что поближе – тоже рассматривали исподтишка татуировку пришельца, безошибочно читая все ее спирали и петли.
Вестника звали Арраи, и повоевать он успел хорошо. Разгром первого флота... четыре сбитых машины... Один авианосец... Источник! Так вот, значит, кто сжег «Мурену»! Да, это был снайперский залп – четырьмя ракетами в кормовую турбину... Испытывал новую технику... Потом снова фронт... шесть сбитых машин... Потерял истребитель над Тара-Амингу, пойдя на таран...
Сехеи покосился на брата. Хромой в совершенно ребячьем восторге изучал былые подвиги парламентера. Ведь это его, Хромого, таранили над уже сожженными Тара-Амингу четыре года назад. Надо же, какая приятная встреча!
– Я послан к Сехеи тамахи, – без выражения сообщил вестник, глядя поверх голов.
– Я слушаю тебя, – сказал Сехеи.
Парламентер, опешив, уставился на татуировку стратега, удостоверяющую, что перед вестником стоит именно тот, к кому он был послан. Нет, вестник явно не ожидал встретить здесь Сехеи. Совпадение...
Высокая светлокожая девчушка ласково улыбалась неподалеку. Палец – на спусковом крючке, так что резких движений парламентеру делать не стоит.
– Я слушаю тебя, – повторил Сехеи.
Вестник Арраи нахмурился, помолчал, сосредоточиваясь, и медленно, старательно, слог за, слогом выговорил какое-то нелепое, невообразимо громоздкое слово. Бессмысленный, почти непроизносимый набор звуков.
Хромой даже ухом не повел – его интересовала только татуировка. Подростки из огневого расчета скалились – слово показалось им смешным. Ити удивленно оглянулась на Сехеи и вдруг вся подобралась, увидев, как изменилось его лицо.
– Кто тебя послал?
– Ионги.
Ионги... Стратег группы флотов противника, базирующихся на Ледяном Клыке. Молод, назначен недавно – вот пожалуй, и все о нем данные...
– Ты знаешь, что означает его слово?
– Нет. Мне было приказано заучить его и передать тебе.
– Ничего не прибавляя?
– Да.
«Срочно связаться со Старым, – подумал Сехеи. – Срочно...»
Только что, несколько биений сердца назад, вестник вечерних Арраи произнес Настоящее Имя Врага, известное лишь Старым да стратегам.
– А ваши Старые знают, с чем тебя сюда послал Ионги?
– Да.
– И тот, и другой?
– Да.
– Лжет, как вестник!.. – вспомнил кто-то в восторге древнюю поговорку, но тут же спохватился и прикусил язык.
В небе пели двигатели гидропланов. Это подошла с базы группа прикрытия. Тиуру молчал. Нигде ни одной машины вечерних. На севере все выше и выше вздымалась облачная мгла – приближался шторм.
Сехеи подозвал связиста.
– На Руонгу передать успеем?
Мальчишка, прищурясь, оглядел рвущиеся ввысь облака.
– Успеем...
Не успели. Где-то на северо-западе, в семидесяти милях отсюда, личный связист Старого развернул рабочую плоскость своей установки под нужным углом, и луч уходящего солнца, отразившись, полетел вдоль Барьерного рифа, чтобы, ударившись в зеркало, укрепленное на безымянной скале, отпрянуть к Атоллу связи-8.
– Руонгу передает через атоллы! – Звонкий голос наблюдателя заставил их броситься к борту.
На фоне растущих облачных хребтов вспышки были хорошо различимы. Связист сорвал с пояса тонкий шнурок из кокосового волокна, пальцы его стремительно вывязывали узлы, значения которых он не понимал, – Руонгу передавал личным кодом Старого.
Единственный человек на борту «Тахи тианга», знающий этот код, стоял оцепенев. Машинально принял он из рук связиста шнур и ощупал узлы, подтверждающие, что вспышки были им прочитаны правильно.
«Источник (начало передачи). Старый – Сехеи. Парламентеру вечерних вреда не причиняй. Сразу после шторма плыви ко мне на Руонгу. Тьма (конец передачи)».
Старый ответил раньше, чем Сехеи успел задать вопрос.
– Шнур! – бросил он, не глядя протягивая руку.
«Источник. Сехеи – Старому, – сосредоточенно вывязывал он узел за узлом. – Сообщение принял. Парламентеру вреда не причиню. Сразу после шторма прибуду на Руонгу. Тьма».
– Ити! – позвал он, отдав шнур связисту. – Прими машину на борт. Возвращаемся на базу. Вестника не трогать, ясно?
Он поискал глазами вестника Арраи и нашел его рядом с Хромым под присмотром ласково улыбающейся светлокожей девчушки. Вестник Арраи, несколько утратив приличествующее парламентеру ледяное выражение лица, с явным интересом присматривался к татуировке Хромого, с которым, оказывается, не раз сходился в воздушных боях на Тара-Амингу...