Осень сорок первого, или Возвращение осознанной необходимости (СИ) - Линник Сергей (чтение книг .txt) 📗

Михаил замолчал — вроде всё объяснил, но Андрей не успокаивался:

— Ты уверен, что больше никто не придет по наши души сюда?

— А больше не было никого, мы четверо — всё, что смогли сюда переправить. Мало того, кто сюда сейчас из того мира полезет, попадет сюда в сильно разобранном виде. Народу, пока это не выяснилось, полегло немало. Так что на дверь смотреть с опаской не надо, никто там не появится из две тыщи двадцатого.

— Погоди, Миша, получается, мы здесь собственную историю меняем?

— Нет, собственного дедушку здесь ты убить можешь при желании, ничего не случится. Ты же про множественные миры слышал? Вот мы сюда когда прыгнули, этот мир от того отпочковался, что здесь произойдет, там уже не аукнется. И чем дальше в сторону уходит история, тем труднее сюда попасть. Так что с подполковником этим нам сильно повезло. Сейчас мы потихонечку погоним через него информацию, пока военную, пока не поменялось ничего, ну, про Бадаевские склады, допустим, сообщим, но надо еще посмотреть, сколько там реально сейчас продовольствия, стоит ли с этими складами светиться, а потом уже техническую, потому что собрано здесь всякого добра, — Михаил похлопал по чемодану, — на триллионы долларов, даже если оптом продавать. Продавать только никому не будем, очень уж пожить подольше хочется.

Андрей, вспомнив про узнавание вчерашнего подполковника, поинтересовался:

— Ты что же, всех военачальников теперешних знаешь в лицо, начиная с полковника?

— Да ну, придумал тоже, — засмеялся Михаил. — Проще всё. Я же на пенсию из ГРУ ушел, ну, слышал же про аквариум, Резуна читал, небось [2]? Вот, мы там тесной компанией собирались время от времени побухать в музее у нашего приятеля, который там дослуживал после ранения. Стол, за которым мы квасили, стоял прямо под стендом с фотографиями этих ребят, которые в ГРУ теперешнем начальники. Так что я с этим Алексеем Адриановичем, можно сказать, много литров водки вместе высадил. Но подробности по всяким персоналиям, конечно же есть, я в эмиграцию не один день собирался.

— Ладно, вот так, значит, мы повлияем на историю, будем сливать потихоньку, чтобы нас никто не раскрыл, инфу, а сами втихаря будем сидеть в углу и раз в неделю ходить ужинать в «Метрополь», чтобы, опять же, особо не светиться? Так ты, Миша, видишь наше участие в этой войне? — внезапно вспылив, спросил Андрей.

— А ты, значит, на фронт пойдешь? Ржевский выступ в одиночку выпрямлять? «Вольфеншанце» поползешь взрывать? Андрюша, не надо пытаться забивать гвозди микроскопом. Ты кем из армии дембельнулся? Сержантом? И что ты там навоюешь? Неужели непонятно, что тот факт, что мы с тобой из будущего, умнее нас не делает. Да, искушеннее, хитрее, образованнее, наконец, но не умнее. И уж точно не лучше. Так что прекращай истерику и давай начинать работать. — Михаил замолчал, глядя на притихшего Андрея и продолжил уже спокойнее. — Придумал что-нибудь по легендированию информации для ГРУ?

— Это ты мне экзамен сейчас устроить хочешь? — не до конца успокоившийся Андрей говорил всё еще на повышенных тонах.

— Даже если и так? Андрюха, ты успокойся, давай лучше позже обсудим все скопившиеся вопросы и решим всякие мелочи. Попали так попали. Это уже случилось. Так что хватит истерить, ладно? — успокаивающе продолжил Михаил.

— Хорошо. — Андрей немного успокоился и начал размышлять вслух. — Первое. Источник должен работать только с нашим подполковником, чтобы его не могли заменить или убрать.

— Согласен.

— Второе. Источник должен быть официально достаточно хорошо информирован и в обозримом будущем никуда из Союза не уехать.

— Тоже согласен, подберем.

— Теперь надо мотив, он должен быть крепким и стопроцентно надежным. Это не деньги, иначе зачем ему только наш Коновалов? Он должен быть инициативником, так это называется?

— Да, пока всё правильно.

— Значит, либо это идеологические мотивы, допустим, любовь к нашей стране, у кембриджской пятерки [3] это вроде хорошим мотивом было, но тогда, опять же, не совсем понятно, почему он на Коновалове зациклился? Тут можно попробовать личные мотивы. Допустим, он гей и влюбился в Алексея. Тот ему отказал, потому что крепкий семьянин, но источник это не остановило и он готов из любви к нашему парню делиться информацией. Только где он мог его встретить?

Михаил задумался, что-то вспоминая.

— Весной или летом тридцать девятого года, во время консультаций с британцами, там большая делегация собралась. Сейчас посмотрим, вот список делегации, вот второй список, — Михаил быстро выводил списки на взгроможденном прямо на крышку чемодана ноутбуке, — а вот персонал посольства... Есть! Второй секретарь Колин Джеймсон, пробудет здесь аж до сорок четвертого года, участвовал в консультациях тридцать девятого. Тридцать четыре года, женат, жена в Англии.

— А подполковник наш там присутствовал? — спросил Андрей.

— А как же, оба раза. Так что встреча вполне могла произойти.

Андрей встал, прошелся по комнате, выглянул в прихожую, посмотрел через приоткрытую дверь на Настю, сидевшую за столом с читалкой.

— Миша, а что у нас по занятиям в школах?

— Сейчас посмотрю. Ничего определенного. Занятия в школах должны возобновиться с завтрашнего дня, но ничего из этого толкового не выйдет, потом школьников с учителями массово отправят в интернаты, в Москве останется совсем немного школ. Та-а-ак, смотрим дальше, в начале октября массовая эвакуация, а оставшиеся школьники будут помогать в госпиталях, которые организуют в школах же и остальное всякое такого же рода, — и тут же без перехода продолжил, — Андрей, а что там с Настиной тетей случилось?

— Вроде как арестовали в Арзамасе, кому-то что-то не то и не там сказала.

— А ты не хочешь прокатиться в этот Арзамас? Хороший, наверное, город, а?

— Деда искать будешь?

Михаил посерьезнел.

— Ты мне поможешь?

— Конечно, помогу, о чем речь?

— Ладно, давай подумаем об этом завтра.

— Как скажешь, Скарлетт [4] — улыбнулся Андрей. — Пойдем в магазин лучше. Настя, ты с нами? — крикнул он в другую комнату.

— Погоди в магазин, — прервал его Михаил. — Давай для начала сходим к метро, где завтра встреча будет, поснимаем там, потом сядем подумаем, куда и как удобнее идти, да и так, на всякий случай, лучше лишний раз глянуть.

— Прямо вот так и пойдем снимать, с телефоном наперевес? — удивился Андрей. — Да нас же сразу за шпионаж или еще какую ерунду загребут.

— Вот же наивный чукотский юноша, — пробурчал Михаил, копаясь в куче электроники, горой высящейся на полу. — Ага, вот, нашел, пожалуйста, творение неизвестных китайских мастеров. Шучу, конечно, дерьмо старался не брать, тем более, за чужой счет, линзу можно вставить куда угодно, через блютуз в смартфон пишется с разрешением тысяча восемьдесят точек, для нашей задачи более чем достаточно, даже в очень темных местах хорошо видно. Джеймс Бонд нервно курит в сторонке. Сейчас, на пиджак прицеплю к петлице и пойдем снимать кино.

— Сейчас, рюкзак возьму только, — Андрей надел пиджак, потянулся к подмышке. — Черт, а оружие? Наган ты вчера выбросил. Зачем, кстати?

— Детский сад, Андрюша. Вот представь, что тебя останавливают для проверки и находят этот замечательный во всех отношениях револьвер. И обнаруживают очень быстро, что принадлежал он убиенному неизвестными негодяями советскому милиционеру. Дальше что случится, тебе рассказать? На вот, надо было сразу тебе дать взамен, — Михаил порылся в шкафу, достал плечевую кобуру, бросил ее Андрею, следом полетел пистолет. — Пользуйся. Беретта, тридцать пятая модель. Сейчас только разрешение соорудим, согласно постановлению тридцать пятого года.

[1] — Пьяный воздух свободы сыграл с профессором Плейшнером злую шутку. (Юлиан Семенов, «Семнадцать мгновений весны»).

[2] — перебежчик Владимир Резун, офицер ГРУ, под псевдонимом Виктор Суворов в восьмидесятые годы опубликовал книгу «Аквариум» о своей карьере в ГРУ, при этом, как сам Резун неоднократно заявлял, не выдав в книге ни одной тайны.