Даймон - Валентинов Андрей (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
– Игорь, тебе с сахаром?
– А? Нет, я просто… Алексей, нельзя же так! Женя тебя реально уважает, объясни ей. А то, как в старой книжке про фантастику. Папа-профессор в командировке, а юные пионеры его Машину Времени изучают. Поговори, она тебя послушает.
– Меня?!
Вторая жизнь – демократическая, партийная, в дружной команде господина Усольцева и супруги его. Год назад весело было, интересно. Палатки, листовки, песни у микрофона, журналисты. И победа – почти настоящая. Почти…
Была – и нет. Ни победы, ничего. Наплевать – и забыть.
– Понимаешь, Алексей… Я… Детдомовский я, блин, самый настоящий. Реально! Бросили папа с мамой. Породили – и в мусорное ведро! Ох, встретил бы, ох, поговорил! В детдоме, сам понимаешь… Учился, книжки читал, а все равно. У Жени отец – кто? То-то и оно. Женя с детства на трех языках разговаривает. Реально! Спасибо Десанту, в бандиты не пустил! А ты – интеллигент…
– Интеллигент-либераст. В очках и галошах.
– Не в галошах, Алексей. Если ты с самим Семеном связан…
Вот именно. Еще одна жизнь: Семен, он же товарищ Север. Но об этой жизни думать пока не хочется. Не место, не время. Лучше просто пить кофе за кухонным столом, по сторонам поглядывать. В таком доме и кухня непростая. Посуда – словно не из магазина, а из музея, знакомый запах восточных благовоний. На стене – цветная фотография в рамке. Раки, целая дюжина, только что из кастрюли. Здорово снято, хоть сейчас на выставку. Чья работа, кто постарался?
– Жаль, поговорить нельзя. Ни с Семеном, ни с Юрием Владимировичем. Ты, Алексей, про Львов слыхал? Там же штурмовиков собирают, эсэсовцев! Эти, из "Опиру"…
– "Опору", Игорь. Там чередование гласных.
– Фашисты там! Реально! "Сичевые стрельцы"! Если сократить, что выходит? "СС"! Помнишь, Профессор про переворот говорил?
Опять политика! И на профессорской кухне от нее не спрячешься, не затаишься. А хотелось бы! Прав Хорст Die Fahne Hoch – точно как в старой книжке. Профессор в нетях, любопытная дочка в его компьютере шмон устраивает. Что ты, папа, там хранишь, от дочки любимой прячешь? Не Машина Времени, но где-то близко.
Женя-Ева и позвонила – по мобильнику. Алеша уже в метро спускался, а из кармана – "Die Fahne hoch, die Reihen fest geschlossen…".
…Специально для Евы, для ее звонков, подобрал. То ли из вредности, то ли для достоверности. Хотел для Игоря "Суоми-красавицу" найти, но не успел.
В метро спускаться не пришлось. Рядом Профессорова квартира – десять минут ходу от автовокзала. А как в дверь знакомую позвонил, так и началась еще одна жизнь, самая интересная. Как в романе: копалась Ева в компьютере, пароли папины вскрывала.
Нашла.
Непонятно что пока, но, кажется, "именно то". Еще одна программа, настоящая. Ева даже взглянуть не дала. Как успел догадаться Алеша – еще одна картинка. Не просто картинка, понятно, нечто сложное, огоньками мигающее. "Именно то", что верным курсом между облаков направляет.
– Игорь! Неужели ты не понимаешь? Десант, "Опир"… Политики вами в шахматы играют! В шашки – в "Чапаева", в вышибалочку!
– Нет, Алексей. Пытаются, конечно, но мы не позволим. Видал, чего творится? Из Киева ребята приехали, рассказывают. Кто бы на выборах не победил, проигравшие не смирятся, людей на улицу погонят. Под пули! Вот тогда мы, Десант, и понадобимся.
– Игорь, о чем ты? Какие к черту пули?
…То ли дело напалм! Просто – и красиво, как детской песенке. «Гори, гори ясно, чтобы не погасло…» Не гаснет. Проверено!
– Самые настоящие, Алексей. Думаешь, зачем в стране подполье создавать? Именно на такой случай. Начинать следует не когда петух в… в ухо реально клюнет, а прямо сейчас. Север… Семен – молодец! Ты знаешь…
– Нет! Не знаю, Игорь. И знать не хочу.
И еще одна жизнь – та, что с Варей. Но тут полный аврал. Ни разобраться, не выбраться. Сегодня она снова к хачу пойдет…
В бетон, в бетон, в бетон!..
– А зачем прятаться, Игорь? Почему бы самого Профессора не спросить? Расскажет, объяснит.
– Ага. Ты его, Алексей, еще не знаешь.
Не стал спорить Алеша с Хорстом Die Fahne Hoch. Зачем? Всегда полезно кое о чем умолчать. Пригодится – вроде запасного магазина. Многое о Профессоре узнать не довелось, но и малое интересным бывает. Хорошая вещь – Интернет. Перешерстил Алексей все, что об институте Монро нашлось, и на русском, и на нерусском. И о Профессоре – тоже. На первый взгляд ничего странного: родился, учился, защитился. В списке публикаций – все про секты и про "кризисные культы". Но с Миллениума совсем иные статьи пошли. Про эвереттику, скажем, или про Джека Саргати. Алеша даже не представлял, что это такое, с чем едят. Ничего, узнал. И про Хью Эверетта с теорией "многомирья", и про Джека Саргати, изобретателя Q – реальности, и даже про облака, между которых довелось побывать. Не до самого донышка, но кое-что сообразить сумел.
А когда сообразил, понял, что может быть за белыми облаками, тогда и подумалось. Эту бы жизнь главной сделат! Все остальное – чепуха, мелочь, дешевка. Даже канистра с напалмом.
Хотя… Одно другому не помешает.
Жаль, Профессор не доверяет. Может, попробовать, переговорить? Без Евы, без Игоря, самому? Вдруг?
– Die Strasse frei den braunen Batallionen die Strasse frei dem Sturmabteilungsmann…
– Женя, Женя! Что случилось!
– Es schau'n auf's Hakenkreuz voll Hoffnung schon Millionen der Tag fuer Freiheit und fuer Brot bricht an.
– Женя! Ева!.. Что случи..
– Все случилось! Все! Я разговаривала, разговаривала, разговаривала! С покойником, с покойником! Получилось!..
Дорожка 4. "Jeszcze Raz Vabank". Инструментальная тема из к/ф "Ва-Банк". Композитор Хенрик Кузьняк (2`44).
В комментариях особо не нуждается
Пятница, 15 августа 1851AD. Восход солнца – 7.31, заход – 17.18. Луна –IIIфаза, возраст в полдень – 17, 9 дней.
Ночные наблюдения были успешны. Не без гордости занес полученные цифры в свой потрепанный дневник. Все-таки получилось! Я, Ричард Макферсон…
Чтобы успокоиться, пришлось вызвать в памяти кислые физиономии коллег из Королевского Географического общества. Тут же отпустило.
Ночная работа проделана вовремя – к утру роскошное звездное небо исчезло за подступившими с севера тучами. Зима! До весны, до первых оранжевых побегов, уже подать рукой. Но все-таки еще зима.
В Талачеу мы прибудем завтра. Сегодня же почти весь день стояли – Рахама через гонцов вел переговоры с не слишком доверчивым местным рундо. Дневка оказалась небесполезна. Бедняга Куджур, так пострадавший от мерзких цеце, немного отдохнул – и мы все вместе с ним. Наш пес, оценив ситуацию, спал без задних ног почти весь день, при этом достаточно громко похрапывая. Просыпался он лишь два раза – к обеду и ужину. Поистине, Чипри доволен жизнью!
Пользуясь свободным временем, а также убытием (надолго ли?) моей спутницы-лихорадки, записываю то, что было пропущено вчера. Мистер Зубейр приглашал меня вовсе не для того, чтобы рассказать о стране Миомбо-Керит (она же Читабо). Точнее, не только для этого.
Рахама умен и наблюдателен. В отличие от многих негров и арабов он прекрасно отличает португальца от француза, англичанина же – от шотландца. Вполне вероятно, он не поленился навести справки о своем спутнике. И вот результат. Отдав дань вежливой беседе, он внезапно переменил тон и без особых обиняков предложил стать его компаньоном.
Предложение мистера Зубейра сводится к следующему. Сейчас англичане прочно закрепились на побережье, вытесняя оттуда арабских купцов. Оживились и португальцы, прежде терпевшие таких, как Рахама. Торговля упала, более того, традиционные пути, по которым доставляют к побережью невольников, оказались под угрозой. Мистер Зубейр считает, что лет через десять работорговля в этом районе будет прекращена. Но именно в этом (!) районе. Огромные внутренние области Южной Африки пока недоступны ни англичанам, ни португальцам. Достаточно надежно обосноваться там – и проложить новые пути к восточному побережью с выходом несколько южнее острова Занзибар, где можно будет расширить уже существующие гавани. В глубине же материка, в земле миомбо, следует построить несколько крупных укрепленных факторий, предварительно договорившись с местными рундо.
