Стрелок-2 (СИ) - Оченков Иван Валерьевич (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
— А тебе кто мешает учиться? Вон на всякую ерунду время есть. В университет, понятное дело, уже не получится. А вот толковую специальность приобрести — почему нет?! Ладно, ты мальчик уже большенький, сам разберешься, что к чему.
Договорив, Дмитрий поправил на голове картуз и с независимым видом двинулся прочь.
— Ты куда? — окликнул его Максим.
— Вещи забирать. Ты ведь меня не от доброты душевной к себе жить позвал?
— Ну…
— Баранки гну! В общем, в вашем блудняке я участвовать не желаю — так своим и передай. И больше меня не ищи, а то я не всегда такой ленивый.
— Ты про что?
— Да так. Яму мне копать неохота было. Бывай!
Супруги Половцевы, несмотря на родство с богатейшим банкиром Петербурга, жизнь вели самую скромную, хотя нельзя сказать, чтобы бедную. Просто у них была самая обычная квартира с минимумом прислуги. Отсутствовал свой выезд, составлявший для всякого сколько-нибудь состоятельного жителя столицы вещь совершенно обыденную. Посещая театр, они не бронировали ложу, а довольствовались партером. Гости у них также собирались не слишком часто, но, по меньшей мере, дважды в месяц Надежда Михайловна с Александром Александровичем устраивали что-то вроде приема для друзей и сослуживцев. Иногда к ним даже захаживали довольно значимые персоны, но обычно всё было очень скромно.
Вот и на сей раз, к ним пожаловали с визитом супруги Гриппенберг. Глава семейства — Оскар Карлович — был столоначальником в одном департаменте с Половцевым, а их жены были весьма дружны, насколько это вообще свойственно петербургским дамам. Поднявшись по лестнице, они скоро оказались перед дверью Половцевых, и тут возникла небольшая заминка. Вместо привычной крутилки механического звонка, на стене красовалась непонятная кнопка с надписью рядом — «Просьба нажимать здесь». Оскар Карлович, недоумевая, нажал на неё и тут же раздался громкий звонок, не похожий ни на что слышанное ими прежде. Это было так странно, что почтенный глава семейства не удержался и нажал ещё раз. В третий раз позвонить не получилось, поскольку появилась горничная и пригласила гостей войти.
— Ах, моя дорогая, — спросила крайне заинтригованная мадам Гриппенберг у своей подруги. — А что это был за странный звук?
— О чём вы, душечка? — томно вздохнула Надежда Михайловна.
— Ну, я про тот металлический звон, раздавшийся, как только мой Оскар нажал на эту странную кнопку.
— Ах вот оно что, — улыбнулась хозяйка дома. — Это новейшее изобретение. Называется — электрический звонок. Подарок papa.
— Какая прелесть! — простонала Амалия Витольдовна. — Вероятно, это чудо из Парижа?
— Вы же знаете, милая моя, — пожала плечами Половцева, — что я не вхожу в такие мелочи. Но, кажется, да. Впрочем, эту забавную вещицу можно купить и здесь, в Петербурге.
— Что вы говорите? — просто взвизгнула госпожа Гриппенберг и с надеждой уставилась на подругу.
— Надо спросить у мужа. Вроде бы у него осталась визитка с адресом мастера.
— Вы бы нас крайне обязали!
— Ах, какие пустяки. Это совершенно не стоит благодарностей.
Званый вечер прошел в теплой и, можно даже сказать, дружеской обстановке, но едва супруги Гриппенберг покинули гостеприимных хозяев, Амалия Витольдовна вкрадчивым, но, вместе с тем, не допускающим возражений, голосом заявила мужу:
— Дорогой, я хочу, чтобы у нас появился такой же звонок!
— Что, прямо сейчас? — имел неосторожность пошутить Оскар Карлович, пребывавший в довольно благодушном настроении после нескольких рюмок хереса.
Прозвучавшим в ответ голосом можно было морозить свиные туши на рынке.
— Вы совершенно точно меня поняли, мой друг, — прошипела в ответ дама и глаза её сверкнули так, что свет газового рожка в коридоре стал на мгновение излишним. — Я даже удивилась вашей догадливости!
Поправившегося, наконец, Сёмку забирали из больницы с почётом, как будто он был не заводским мальчиком на побегушках, а по меньшей мере — сыном приказчика. Батька, правда, его встречать не пришел, но, может, оно и к лучшему, а то у него рука тяжелая, а разговор короткий. Сначала выдерет, а уж потом дознаваться будет, что и как. Но пришла мамка — рано постаревшая худая женщина с измученным лицом, а с ней Стеша, воспользовавшаяся тем, что её собственный отец был на работе. Ради такого дела она принарядилась в новую кофточку и в свою лучшую синюю юбку, на шею повесила бусы, а в косы заплела ярко-алые ленты и была просто чудо как хороша. Так что у мальчишки, всерьез считавшего её своей невестой, на душе потеплело.
Но, самое главное, с ними был Дмитрий. Вот уж кто совершенно переменился с момента их последней встречи. Одетый как барин, и так же свободно себя ведущий, он с достоинством выслушал всё, что сказал ему доктор. Сдержано поблагодарил и пообещал скрупулезно следовать всем его предписаниям. Что такое «скрупулезно», Семён не знал, на заранее почувствовал, что спуску ему никто не даст.
— Ой, похудел-то как на казенных харчах! — воскликнула Стешка, завидев, как он спускается по лестнице рядом с Будищевым. — Гляньте, тётенька Евдокия, — вылитый шкилет!
У матери и без того глаза были на мокром месте, так что после слов девчонки бедная женщина едва не завыла, но Дмитрий решительно пресек это безобразие.
— Никаких слез, уважаемая мамаша. Сын ваш жив и здоров, так что радоваться надо! Кстати, насколько я помню, он и до попадания в больницу особо жирным не был.
— Скажете тоже, господин хороший, — тихо отвечала женщина, расцеловывая свою кровиночку. — С чего бы ему толстым быть?
— Ну что, пошли? — деловито спросил Будищев и, щелкнув крышкой на самых настоящих золотых часах, засунул их в карман жилета, так что снаружи осталась только толстая цепочка. — А то дел ещё много.
— Да и идти далеко, — поддакнула Стеша, но тут случилось неожиданное.
Вчерашний гальванёр свистнул, как заправский голубятник у них в слободке, и перед ним тут же, как из-под земли, возник экипаж.
— Куда прикажете, барин? — подобострастно спросил извозчик.
— На Выборгскую сторону, — ответил ему Будищев и стал помогать женщинам садится.
Пока ошарашенная тетка Евдокия, смущаясь от никогда не бывавшей с ней прежде оказии, охая, взбиралась на подножку, Стеша шустро взлетела наверх и с победным видом устроилась на обшитом кожей диване.
— А можно мне на облучок? — с замиранием сердца спросил Сёмка.
— А вот это ты у водителя кобылы спроси, — ответил Дмитрий.
— Дяденька, можно?
— Садись, племянничек, — ухмыльнувшись в бороду, отвечал извозчик и подвинулся.
— Только править ему не давай, — хмыкнул молодой человек и занял своё место.
— Но, мёртвая! — гаркнул на всю улицу тот, и легонько шлёпнул по лошадиному крупу концом вожжей.
Благородное животное, звонко цокая подковами по брусчатке, быстро покатило экипаж вдоль улицы. Степанида Филиппова впервые в жизни ехала на извозчике по Петербургу, и всё ей было внове, а потому девушка только и делала, что вертела во все стороны головой, разглядывая окрестности. Нет, раньше ей, разумеется, приходилось бывать на этих улицах, но одно дело — идти пешком, а совсем другое — мчаться на быстрой как ветер пролетке, будто барыне. Единственное, о чём она жалела, так это о том, что поторопилась сесть, и теперь её место оказалось с краю, а не рядом с Дмитрием, но и так всё было просто замечательно.
Сёмкиной матери тоже не доводилось прежде кататься на рессорных колясках, однако её сейчас занимал более насущный вопрос.
— Господин, — в очередной раз робко спросила она у Будищева. — Стало быть, не возьмут Семена на завод?
— Ничего страшного, — отмахнулся тот. — Я же вам объяснял уже.
— Хозяин мой ругаться будет, — извиняющимся тоном пояснила женщина.
— Скажете мужу, что профессия гальванёра ничуть не хуже любой другой, а по нынешним временам — может даже и лучше.
— Так-то оно так, только не любит он, когда не по его.
— Вот что, мамаша! Я в ваши семейные дела не лезу, но если Сёмку кто пальцем тронет, я не посмотрю — отец это или архиерей! Это первое. Теперь скажите мне, сколько он получал на фабрике Барановских?
