Характерник (СИ) - Ли В. Б. (книги без сокращений .txt) 📗
Вышел из хаты, отправился на Крепыше в обратный путь, после полуночи уже был у себя дома, успокаивал Катю, обеспокоенную моими ночными похождениями. Утром вместе с тестем выехал на празднование в Сечь, туда шел поток казаков из ближайших хуторов и слободы. Здоровался на ходу со знакомыми по предыдущим походам, снимал шапку перед стариками, неспешно всем обществом добрались к нашему оплоту. Отбыл службу в храме, а затем встал со своей сотней в кругу на майдане. На обеспокоенный взгляд кошевого только кивнул головой, дальше со всеми казаками решал поставленные на круге вопросы сечевого братства.
В конце Рады Сирко рассказал казакам о поимке лазутчиков от Дорошенко, спросил решения общества, как быть с ними. На дружное предложение собравшихся казнить пленников атаман привел доводы против, к нему присоединись уважаемые старшины, после недолгого обсуждения казаки согласились с предложением кошевого отпустить всех задержанных на свою сторону. Стоявшие перед кругом правобережные казаки с заметным облегчением приняли приговор собрания, поблагодарили за милость, пообещали не поднимать руку на своих собратьев из левобережья. Тут же им вернули коней, оружие и снаряжение, отправили с Богом.
Дальше начались гуляния и состязания, сам я не выступал, но с удовольствием смотрел с тестем на других, много интересных бойцов среди молодых казаков. К вечеру вернулись домой, поведали любопытным домочадцам о происшедшем и виденном на празднике, после ужина отправились на покой, я на привычную ночную вахту со своими подругами. Пробыл дома еще три дня, после отбыл в Сечь, чайки уже стояли у ее причалов, ждали нас. Нашей сотне дали два судна, разделились на полусотни, на второй чайке команда Трегубова, мы с ним сработались во многих схватках и боях. Ближе к полудню весь наш флот из ста пятидесяти чаек с восьмью тысячами казаками отправился в путь к морю. Ладьи с тяжелыми пушками атаман не взял, брать османские крепости в Крыму решил с наскоку, времени на длительную осаду у нас нет, рядом неприятельский флот.
Этот поход на чайках уже третий для меня, кажется, пора привыкнуть, но волнение, пусть и не такое заметное, остается, к нему даже добавляется боевой азарт, предвкушение морских боев, маневров, штурмов крепостей, богатой добычи. Не предполагал, что я, сугубо мирный человек, не помышлявший о ратных подвигах и судьбе, почувствую вкус, даже тягу к воинскому промыслу. В хуторе иногда ловил себя на мысли, что мне не хватает остроты чувств, испытываю адреналиновый голод, жить каждый день обычными буднями не по мне. Вот так казацкая жилка постепенно проросла во мне, природа настоящего Ивана Свирькова дала о себе знать спустя несколько лет. Думаю, такую трансформацию моей личности заметил мудрый атаман, когда решал с назначением мирного лекаря боевым командиром, надеюсь, я оправдал его надежды.
С попутным ветром шли на парусах, к вечеру второго дня добрались до татарских крепостей. За минувший год их отстроили, на башнях из проемов вновь выглядывают стволы орудий, заменили оборванную цепь через Днепр. Атаман не стал прибегать к прошлой уловке с бревнами, мы вывели свои чайки на пологий левый берег и обошли волоком Ислам-Кермен, ниже него продолжили путь по воде. Вскоре зашли в плавни, еще через два дня встали в устье у самого выхода в лиман. Даже отсюда нам виден лес мачт стоящих на рейде османских кораблей, их заметно больше, чем год назад, когда мы приняли бой и потопили флот неприятеля. По-видимому, в Порте решили усилить охрану лимана, направили сюда заметно больше боевых судов.
Атаман послал две чайки на разведку вызнать состав османского флота, расположение кораблей в лимане, можно ли их обойти по мелководью. Через два часа они вернулись, доложились кошевому, он долго думал, после вызвал старшин и куренных атаманов. Они посовещались, после приняли решение, о котором мы узнали от своего куренного по его возвращению с атаманской чайки. Османский флот, особенно в малых кораблях, намного больше прошлогоднего, 20 галер и около сотни галиотов, бергантин, фустов. Вступать в бой, даже в темную ночь, атаман посчитал неразумным, старшины с ним согласились, преимущество осман слишком велико. Проход в мелководье вдоль берега плотно контролируется небольшими бергантинами, их осадка ненамного больше, чем у наших чаек, могут заблокировать нас там, а потом обстреляют из пушек на галерах.
Атаман принял решение идти в обход мимо Очакова, частью по мелководью, а в основном по суше, перетащить чайки волоком. Дождались ночи, в темноте прокрались в камышовые заросли вдоль берега, по ним принялись огибать османов, карауливших на краю мелководья. Дышали через раз, стоит неприятелю обнаружить нас, то весь его флот направится сюда, своим огнем потопят нас. Такое уже было в походах незадачливых казаков, терявших все свои корабли, немалую часть людей. У нас с Сирко пока обходилось без таких неприятностей, надеемся, что и сейчас обойдется. Так крадучись, едва слышно гребя веслами, прошли зарослями мимо караулящих османов, доплыли до Бугского лимана, дальше уже тянули суда волоком по знакомому нам пути вокруг османской крепости.
Вышли в море западнее Очакова, горизонт перед нами чистый, османских кораблей нет. Уже спокойнее, без особого нервного напряжения, обогнули косу, выступающую далеко в море, вышли на бескрайний водный простор, только далеко слева едва видна кромка побережья. Так вдоль нее через три дня дошли до Крыма, здесь повернули на юг, огибая его, еще через два дня достигли первого города на южном побережье по нашему маршруту - Алустон (Алушта). Его старая крепость отчасти разрушена, османский гарнизон небольшой, серьезного сопротивления не ожидается. Правда и сам город тоже невелик, но атаман посчитал, что поживиться в нем есть чем. Напали ночью, перед самым рассветом, высадились в стороне от крепости и порта, затем скрытно подступили к ним.
Моей сотне поручили захватить суда, стоящие у причалов, пять купеческих флейт и шаек, военный галиот. Распределил десятки по купеческим судам, сам с полусотней принял галиот, где шагом, где ползком, подкрались к судам, замерли в ожидании общего сигнала атаки. На судах стояла тишина, все спали, только на галиоте у сходней на страже стоял часовой и то в полудреме, прислонившись к высокому борту. По скрипучему крику сову, нашему знаку, метнулись к сходням, я взял на нож часового, он даже не вскрикнул. Двое остались на верхней палубе, остальные тихо спустились за мной, не поднимая шума, перерезали три десятка спящих осман. Проснувшимся рабам велел соблюдать тишину, продублировав слова жестами для тех, кто не понял меня. Оставил троих казаков следить за порядком, с остальными поднялся на палубу.
На торговых судах захват также прошел успешно, никто не поднял тревоги, правда, их команды по моему распоряжению не вырезали, заперли в каютах. Суда оказались из Венеции, Греции, один флейт даже голландский, но для безопасности самих моряков пусть пока побудут у себя. Собрал казаков, отправились очищать порт от османской стражи. В крепости открылась стрельба, поэтому особо не беспокоились с тишиной, открыли огонь по появившимся из казармы и караулки османам, а затем подожгли строения, выкуривая засевшего врага. Через полчаса вся территория порта была очищена от неприятеля, я приказал выставить караулы, стал дожидаться вестей от других отрядов. Потерь у нас при захвате судов и зачистке порта нет, только один легкораненый, я ему уже оказал необходимую помощь.
Через час подошел Самойлович, куренной атаман, я отчитался о проведенной нами операции, а потом поинтересовался об общем ходе штурма города и крепости. Куренной ответил коротко, без деталей, крепость взята, в городе идет зачистка (понимай, грабеж), скоро будет закончено. Сегодня отдыхаем, завтра отправимся дальше, к Судаку. После со мной стал обходить захваченные суда, на галиоте мы уже убрались, замыли следы крови, расковали рабов и перевели в общий кубрик. На купеческих судах вместе с их хозяевами, выпущенными из кают, осмотрел товары и грузы, велел мне сделать опись ценностей. Распоряжений о дальнейшей судьбе команд не дал, пока только с судов не выпускать.
