Операция «Танненберг» - Мельников Руслан (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
А вот за крестьянскими платьями и плохонькими рубашонками замелькали доспехи, каски, плотные черные куртки и накидки с «Т»-образными крестами. Это шла вторая шеренга… Не господа. Не оруженосцы даже. Пушечное мясо. Кнехты, слуги. Пешие. С арбалетами. У некоторых в руках тоже – топорики и короткие мечи. Тоже прорубаются сквозь кусты и ветки. Но попробуй достать их, не задев первую линию.
А первую линию гнали на убой. Два эсэсовских кинолога, затесавшиеся меж бабских юбок и детворы, не в счет. Собаки-то по-любому должны идти впереди и указывать дорогу всей облавной цепи, так что тут уж ничего не попишешь. Впрочем, Даже собак сейчас надежно закрывал живой щит. И ведь все это с расчетом – на него, на Василия Бурцева, более других размягченного цивилизацией. Чтоб не вздумал палить из пулемета.
– У-у-у, злыдни! – прошипел справа дядька Адам.
– Нехорошо, – процедил Бурангул слева, – ай, нехорошо…
Бурцев скривился. Отвратно было на душе. Оттого, наверное, и осадил степняка:
– Нехорошо? Кто бы говорил, юзбаши? Кхайду-хан ваш, помнится, тоже гнал пленных впереди войска на стены и лесные засеки.
– Пленных – да, – спокойно возразил кочевник. – Но лишь тех пленных, от кого была польза. От женщин и детей мало пользы при штурме крепостей и разборе завалов.
Логика, далекая от гуманизма, но – все же логика…
Дальше Бурцев не слушал. Думал. Соображал лихорадочно. Неужели придется стрелять? Однажды ему доводилось на мосту через Волхов разгонять при помощи пулемета толпу – раззадоренный подкупленными вечевыми баламутами мирный новгородский люд. Хорошего в том мало. А ведь на Волхове не было баб и детей. Тут же…
То тут, то там зазвучали «шнели». Кнехты и эсэсовцы поторапливали идущих впереди. Собаки едва не кусали несчастных за пятки.
Проблему разрешили стрелки Телля. Вот с кем, наверное, не чаяли столкнуться в лесной чаще фашики, вот кого не приняли в расчет.
Мутанты, порожденные оружием будущего, являлись, тем не менее, истинными детьми своего времени. И сердца их отнюдь не были смягчены вечным изгнанием. Просвистели первые стрелы. Упали первые жертвы.
Бурангул, дядька Адам, да еще Вальтер Телль смогли достать вторую шеренгу, не задев первой. Другим это не удалось. А может, и не пытались особо.
Рухнула, пронзенная коротким болтом швейцарского арбалета, какая-то старуха. И мальчишка лет шести. И женщина, державшая пацаненка за руку. В образовавшейся бреши показался толстый нерасторопный тевтонский кнехт. Отскочить кнехт не успел. Упал тоже.
Один убитый враг – и три ни в чем не повинные жертвы. Слишком жестокая арифметика!
Два эсэсовца за живым щитом, спустив овчарок, схватились за «шмайсеры». Ворочая стволами, оба отходили назад – уже за спины кнехтов. Свою миссию эти двое выполнили: добычу нашли. Укрыться, впрочем, им не дали. Бурангул и дядька Адам свалили фашистов. Подскочивших с рычанием псов двумя взмахами меча срубил Телль.
А из зеленки все летели арбалетные болты. В неожиданном для немцев количестве.
Люди падали. Но большей частью – из первой шеренги.
Вой. Визг. Крики…
– Стоять! – фельдфебельскими голосами орали кнехты. – Идти! Вперед!
Кто-то пытался улизнуть, юркнуть в сторону. Кнехты нещадно били непокорных. Били. Рубили. Кололи. Гнали дальше.
Живой щит шел…
– Ложись! – проревел Бурцев по-немецки. – Всем лежать!
И – две арбалетные стрелы в ответ. Обе с сухим стуком ударили в дуб.
Скверно! Из пулемета не выпущено еще ни одной очереди, а укрытие пулеметчика уже обнаружено.
– Да ложитесь же, мать вашу!
Бурцев махнул рукой. Сверху вниз. Давая понять, что требуется.
Руку едва не пронзил третий болт. Немцы тоже умели стрелять. Особенно с такого расстояния. Близко ведь! Почти в упор ведь уже бьют! Через головы детей и женщин.
– Вперед! – надрывались из второй шеренги. – Быстро!
В отчаянии Бурцев дал очередь – тоже поверх голов. Над самыми головами живого щита.
Свист пуль. Треск пробитых стволов. Срезанные пулями ветки и листва…
Сработало! Женщин и детей, покорно шедших на стрелы, остановил грохот «колдовской бомбарды». Пулеметов в действии они прежде не видели. Не слышали. И ужас перед неизвестным оружием оказался сильнее страха перед кнехтами.
Глава 37
Люди падали ниц. И упрямо лежали. Прикрыв головы руками, шепча молитвы, быстро-быстро крестясь. Прежде чем кнехты успели что-либо предпринять, Бурцев вдарил по второй шеренге. На поражение. Тоже – почти в упор.
И по третьей – уже выходившей из зарослей. Под пулями «MG-42» ложилась еще одна цепь вооруженных кнехтов…
Валил он тевтонскую пехоту от души. Перезаряжал, менял магазины. И валил снова. Выкашивал вместе с кустарником и молоденькими деревцами.
Никто из живого щита не смел поднять головы. Никто не мешал.
А темные фигуры кнехтов падали. Под пулями, под стрелами. Падали и пятились. И бежали.
– Здесь! Здесь они! – орал благим матом кто-то из отступавших.
И призывал кого-то.
Хотя мог бы не орать, не звать мог бы. И так ведь ясно, где «они».
Бурцев пустил короткую очередь вслед убегающему противнику.
Крикун подавился собственным криком. Споткнулся, свалился. И не шевелился больше.
Нет больше немцев. Отступили. Попрятались.
Ненадолго стало тихо. Спокойно. Зашевелились девки, бабы, старухи, ребятня. Которые еще живы.
– Пошли вон! – рыкнул Бурцев. – Прочь! Прочь отсюда!
Перепуганный народ уползал в кусты, забивался в щели, прятался за деревья. Спасутся ли, далеко ли уйдут – это теперь их забота. Живой щит исчез, испарился. В посеченных пулеметом зарослях, среди утыканных стрелами деревьев теперь лежали только трупы и несколько раненых.
Что ж, можно считать, первый натиск отбит. Но кнехты, бабы с ребятишками и два эсэсовца с овчарками – это лишь авангард. Даже нет – разведка. Бурцев нутром чуял – сейчас пойдет новая волна. Значит, надо успеть…
– Сменить позицию, – приказал Бурцев.
С пулеметом в обнимку откатился на запасной рубеж – назад, за невысокий кустистый холмик. Бурангул и дядька Адам снова расположились рядом – под пенек, под поваленное бревно. И Вальтер Телль – здесь же.
Справа-слева – шевелилась листва, мелькали тени: арбалетчики перезаряжали самострелы, самые осторожные переползали с места на место.
И вот тут-то их шарахнуло. Накрыло.
Сначала был свист. Пугающий, нарастающий. Приближающийся. Свист, который ни с чем не спутаешь. Свист, в котором даже штатский мигом признает…
– Что это? – инстинктивно вжал голову в плечи Вальтер Телль.
…миномет. Признает – и не ошибется.
– Миномет! – одними губами прошептал Бурцев.
И – во всю глотку. Чтоб слышали все:
– Мордой – в землю! Головы не поднимать!
Это – единственное, что они могли сейчас сделать. Ну, и еще…
– Молиться и не шевелиться!
Дрогнула земля. Рвануло буквально в нескольких шагах. Влажные комья, ветки, щепки, листья посыпались сверху. Если б не деревья вокруг, если б не спасительный холмик, осколками достало бы и Бурцева, и Бурангула, и дядьку Адама, и Телля.
А так… Присыпало только так.
Снова свист. Снова взрыв. Крики. Страшные. Жуткие. Так кричит человек с вывороченными внутренностями, но уцелевшими легкими и глоткой. Не повезло кому-то из вольных лесных стрелков. Тем, кто умирал сейчас молча, везло больше. Молча – значит, сразу, без боли.
И – опять нарастающий свист, от которого, кажется, падает само небо.
Небо упало. Небо взорвалось. В очередной раз. И вместе с землей и щепой вверх полетели чья-то оторванная рука, разбитый арбалет и брызжущие кровью клочья. Кишки. Потроха. Человеческие…
Кишки повисли на ветвях, окрасив зеленую листву красными пятнами.
Похоже, немцы вовсе не боялись убить под горячую руку анкер-менша. Человек-якорь Агделайда Краковская для их целей годилась и мертвой. И ежели что – перелопатят останки. Найдут среди окровавленных трупов нужный, опознают – визуально ли или при помощи магии. Эзотериков, читающих астрал и ментал, как книжку, в цайткоманде, небось, полно. Таким это – раз плюнуть.
