Операция «Танненберг» - Мельников Руслан (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
– Молчать! – рявкнул Бурцев.
Неприязнь, междоусобицы и всяческие дрязги следовало пресекать в самом начале.
– Всем молчать, говорю! – повторил Бурцев. И – спокойным невозмутимым голосом – представил союзников:
– Это – Вальтер. Это – Берта. Это – вольные швейцарские стрелки. Прошу любить и жаловать. Приказываю. Любить. Жаловать. Всех. Ясно? Кому нет – два шага вперед.
Никто не вышел.
– А-а-а, Берта. – Дружинники узнали старую знакомую.
Напряжение сразу спало и…
– Не-е-емцы! – донеслось вдруг из зарослей.
Оп-с! А это уже не Збыслав.
Это уже… неужто Освальд?! Вернулся-таки пан!
…и – топот копыт.
Примолкли, подобрались все – и дружина Бурцева, и стрелки Телля. Арбалетчики-мутанты схватились было за самострелы. Бурцев выразительно покачал головой – нельзя.
Из зарослей к грузовику на взмыленном коне вылетел – да, Освальд Добжиньский собственной персоной! Бросил повод Збыславу, соскочил с седла.
Отшатнулся при виде арбалетчиков Телля.
– Иезус Мария! – перекрестился.
– Не пугайся, пан, – гыгыкнул Збыслав, больше всех довольный нежданным возвращением Освальда. – Наши-то хлопцы. Союзнички. Вацлав их в лесу нашел. Вон, и Берта с ними.
Добжинец перекрестился повторно. Пробурчал:
– Да вы тут, я смотрю, времени даром не теряете!
– Что? – Бурцев уже стоял рядом. – Что за немцы объявились, Освальд?
– Да все те же. Тевтонские рыцари, кнехты и колдуны немецкие на малых трехколесных самоходных повозках лес прочесывают. Люд мирный из предместий Шварцвальдского замка согнали себе в помощь и идут отовсюду. Вроде бы даже собаки у них есть.
Бурцев сжал кулаки. Облава! Уцелевшие орденские братья из тевтонско-фашистского посольства вызвали подмогу – основные силы, ожидавшие послов у платц-башни.
– Уйти-уехать можно? – быстро спросил он.
– Нет, – качнул головой добжинец. – Сейчас – уже нет. Поздно. В клещи нас, поди, взяли. Я-то, может быть, и смог бы проскользнуть, сразу как ускакал отсель. В лес тогда еще не все немцы вошли. Можно, наверное, было тропку найти, да коня пустить во всю прыть.
– Что ж не проскользнул?
Освальд вздохнул, сплюнул:
– А как бы вы тогда без меня, а? Кто бы вас предупредил, охламонов? Збыслава? Дядьку Адама? Ядвигу? Тебя, Вацлав, пся крев, и остальных?! Ну не мог я вот так уехать, одну лишь свою шкуру спасая. Покрутил, повертел коня – да и вернулся. Знать, на роду нам с тобой писано драться плечом к плечу.
Молчали все. Даже мутанты с арбалетами почувствовали патетичность момента. Никто не проронил ни звука.
– Негоже нам ссориться из-за баб, друже Вацлав, – так вот я решил, поворачивая коня, – торжественно провозгласил шляхтич. Вспыльчивый, но отходчивый добжиньский пан.
– Ай, Освальдушка, ай, правильно решил, – тут же подбежала к своему рыцарю Ядвига. – Чего ссориться из-за нас, дурех. Я ж все равно тебя одного люблю! А то, что было, – быльем поросло!
Освальд отстранил жену. Протянул руку Бурцеву:
– Вот тебе моя рука, Вацлав. И забудем о ссоре.
– Ну, спасибо, брат, – искренне, с чувством поблагодарил Бурцев. Крепко пожал поляку руку.– За все спасибо. И не держи зла, не серчай ежели что.
– Обнимитесь! – посоветовал Гаврила.
Обнялись, расцеловались троекратно по русскому обычаю. Вот теперь – мир.
И – новый бой. К которому готовиться и времени-то почти нет.
– Когда немцы сюда доберутся, Освальд? – спросил Бурцев.
– Скоро уже. Слышите?…
Затихли, затаили дыхание все. Птицы не пели. Зато где-то далеко, на грани слышимости доносился невнятный гул. Крики, шум моторов, ржание лошадей, даже вроде бы лай собак… Пока еще далеко. Но скоро будет близко.
– К бою!
Этот приказ Бурцев и Вальтер отдали одновременно, в один голос. Бурцев – по-русски. Вальтер – по-немецки.
Глава 36
Решили не прорываться. Слишком опасно переть всей толпой на пули цайткоманды и стрелы тевтонских арбалетчиков. Слишком много будет при таком раскладе неоправданных потерь. Уговорились действовать иначе. Принять бой и лишь создать иллюзию прорыва. Убедить немцев, что добыча ушла из-под носа. Заставить развернуть облавную цепь, а уж потом и самим выскользнуть под шумок.
Теллевцы поделились оружием с новыми союзниками. Досталось всем понемногу. Кому – кинжал, кому – топор, кому меч. Бурангул и дядька Адам разжились луками и парой пухлых колчанов. Грузовик оставили в тылу – под охраной дружины Бурцева. Грузовик, коней и женщин – Аделаиду, Ядвигу, Берту. Вальтер тоже выделил для охраны десяток своих бойцов.
Дружинники дулись, ворчали, рвались в драку. Бурцев объяснил популярно: не на рукопашную сейчас надо делать ставку. В предстоящем бою нужны опытные стрелки. Которые смогли бы, не высовываясь, не подставляясь, внести в ряды противника сумятицу и – при необходимости – прикрыть, поддержать главную ударную силу. Русского воеводу с «MG-42», вынутым из турели «Опеля».
А потому с Бурцевым и арбалетчиками Телля пошли только Бурангул и дядька Адам. Отряд выдвинулся вперед – навстречу приближающейся облаве, так далеко, насколько это было возможно.
– Это будет необычный бой, – честно предупредил новых союзников Бурцев, – будет громко и страшно. Опасно будет.
– Колдовские бомбарды? – понимающе кивнул Телль.
– Да. И если ты и твои люди дрогнете, отступите, побежите – погибнем все.
– На этот счет не беспокойся, Вацлав из рода Бурцев. Каждому из нас довелось пережить такое, после чего и колдовские бомбарды не страшны.
Что ж, возможно. Вечные изгои, которых в каждом городке и селении ждет не приют, а костер, уроды-мутанты, обретшие славу исчадий ада, жертвы непрекращающейся охоты, они, действительно, могли пережить «такое».
– И все-таки… – пробормотал Бурцев. – Вы ведь необстрелянные…
– Это мы-то необстрелянные? – горько усмехнулся Вальтер. Тронул оцарапанный нарост-яблоко на голове. – Ошибаешься, Вацлав, еще как обстрелянные! В нас стреляли из луков и арбалетов из ручных бомбард и крепостных орудий. Нас кололи копьями и рубили мечами. Жгли огнем и травили собаками. И, как видишь, мы выжили.
– Но…
– Нас именуют порождением тьмы, так нам ли бояться немецких колдунов? И хватит об этом. Не оскорбляй нас более такими речами, Вацлав из рода Бурцев. Немцы близко. Пора готовиться к битве.
Они наскоро расставили, разложили, вернее, по укромным местечкам бойцов.
Сам Бурцев с пулеметом занял позицию под корявым дубком с раздваивающимся у самой земли стволом. Толстая рогатина служила удобным упором, позволяла вести огонь по приличному сектору и при этом надежно укрывала пулеметчика. Бурангул и дядька Адам с швейцарскими луками залегли справа и слева. Так – с прикрытыми флангами было как-то спокойнее.
Вальтер Телль, тоже пристроился рядышком. Остальные швейцарцы будто растворились в зарослях – не видать никого. Хорошо умели маскироваться эти лесные братья…
Где-то неподалеку заржала лошадь. Взлаяла собака. Кто-то что-то крикнул по-немецки. И не смолкая, тарахтел двигатель «Цундаппа». Да, близко уже. Совсем близко. Но пока не видно. Никого.
Бурцев ждал, прильнув щекой к пулеметному прикладу. Радовало одно: от рыцарской конницы в лесу, даже таком редком, как здесь, большого проку не будет.
А вот все остальное – не радовало. Мало патронов. Мало людей. Мало надежды. Мало было времени для подготовки. Слишком мало всего.
Впереди шевельнулись кусты. Бурцев чуть придал спусковой крючок. Сейчас! Вот сейчас! Появятся!
Туды ж растуды ж!
Появились…
Крестьянские бабы. Детишки. Женщины и ребятня шли впереди. Сосредоточенно, молча, покорно. Живым щитом шли. С топориками, с серпами. Шли и там, где кустарник рос особенно густо, расчищали дорогу. В меру своих скромных сил.
Между бабами и детьми – в самой гуще – Бурцев увидел двух эсэсовцев. Закатанные рукава. На груди – «шмайсеры». В поводу – свирепые овчарки. Видать, специально натасканные на такие вот облавы. Носы – к траве. Из оскаленных пастей – клыки. Псы спешат по следам «Опеля», ярятся, рвутся с поводка, чуя жертву. Но псов не пускают. И эсэсовцы не желают покидать живое прикрытие.
