Столичный доктор. Том VI (СИ) - Вязовский Алексей (читать книги полностью без сокращений .txt, .fb2) 📗
— Дорогая, я корреспонденцию читать буду! — объявил я, входя в номер. — Это насухую делать категорически нельзя. Надо еще вина заказать. Или шампанского.
— Насухую? Я не поняла.
И как ей это объяснить?
— Мы должны быть мокрыми?
— Изнутри.
— А…
Тут мне пришла в голову отличная идея. В нашем номере был санузел с ванной. А что если…
— Ты когда-нибудь принимала ванну вдвоем? При свечах?
Агнесс сильно покраснела. До сих пор весь наш интим был сугубо целомудрен. В постели, под одеялом… Максимум на диване в неглиже — благо нынешние женские панталоны позволяют заниматься любовью, не снимая их.
— Нееет.
— А я могу еще на граммофоне поставить какую-нибудь музыку. На твой выбор. Ты меняла иголку?
— Нет, замени. Ну тогда «Лебедя» Сен-Санса. Это очень чувственная мелодия, — супруга еще больше покраснела, провела языком по губам. Тут уже завелся я.
Пока наливалась вода в ванну и пенилась пена, я помог Агнесс раздеться, сам быстро скинул костюм. Боже, какое счастье, что в гостинице есть свой бойлер! Я бы не выдержал, ожидая, пока слуги натаскают горячую воду.
— А это прилично?
В последний момент жена попыталась пойти на попятную, но было поздно. Я уже обхватил ее за талию и подвинул в сторону ванны.
Потом мы просто расслабленно лежали в воде, а я подумывал, что зря не успел заказать вина. Оно было бы сейчас кстати.
— А от кого письма? — первая очнулась Агнесс.
Пришлось вставать, вытирать руки, разбирать корреспонденцию. Благо читать все это можно было обратно в ванной.
— Сейчас расскажу. Так, Склифосовский. Ну это, наверное, про царя и дела в министерстве. Ого! Джевецкий. Это точно про лодку. Семашко, племянник твоего любимца Плеханова.
— Никакой он мне не любимец! Просто отметила, что галантный и вежливый. Совсем не похож на революционера.
— Ну не дуйся, — поцеловал я Агнесс в мокрую шею. — Следующее письмо от Антонова Славы, это по работе. Моровский, не знаю о чем. И Великая княгиня Елизавета Федотовна.
Я погрузился в чтение. Николай Васильевич письмо написал — будто историю болезни заполнял. Всё коротко и по делу. В министерстве продолжается вялотекущий дурдом. Денег после известных событий совсем не дают, даже самые основные проекты приходится замораживать. Понемногу помогают жертвователи на местах, купцы, большей частью староверы, да чаеторговец Высоцкий не дал засохнуть пастеровским станциям. Ага, еще Келер подкинул. Но тайком. Опасается.
Отставленный от двора бывший лейб-медик Цыцурин приходил проситься на службу, увы, достойного места для него не нашлось. Я хохотнул. Интересно было бы посмотреть на эту сценку. Федор Степанович что, совсем из ума выжил? Или он думал, что о его роли в той мерзопакостной подставе никто не знал? Можно было поступить тоньше — взять на службу, а там уже макнуть в известную субстанцию с головой. Но Склифосовский не тот человек. Да и я сам такого делать не стал бы.
Джевецкий интересовался: что делать с лодкой? Всё готово почти, и если я планирую начинать эксплуатировать судно, то пора приступать к найму и обучению экипажа. Очень мудрая и своевременная мысль. Пока туда-сюда, ходовые испытания и прочее, времени пройдет немало. Хорошо хоть, оставленных денег хватает на эти нужды. Если что, переведу, банки работают, бастовать не собираются. Поставил себе отметку в голове написать Макарову. С него все началось — пусть им и закончится. Может адмирал помочь с наймом капитана и персонала? Да, конечно, может! Найдет кого-нибудь из отставников. Поди, еще живы командиры крепостных подлодок.
Николай оказался автором самого подробного на данный момент письма. В деталях рассказывал об обстановке в особняке, жаловался, что у нескольких клоунов и одного губана обнаружилась белоточечная сыпь. В связи с этим планируется полная чистка аквариума с заменой грунта, растений и промывкой оборудования. Также по совету зоологов всем больным прописаны ванны с эвкалиптом и корой дуба. После рыбок Семашко несколько запоздало сообщал, что ко мне может обратиться его родственник по поводу лечения от чахотки. И лишь в самом конце пространного послания я узнал, что Николай Васильевич, всегда вежливый и степенный, кричал на Цыцурина, употребляя совершенно не свойственные ему слова, а потом вытащил Федора Степановича из кабинета за шкирку и даже толкнул при этом, так что бывший лейб-медик чуть не упал. Судя по всему, последствий инцидент не имел — иначе бы мне о нем написал Склифосовский.
Одна весть радостнее других. Наконец-то получен стабильный штамм пенициллина, годный для промышленного производства. И заслуга в этом — целиком Славы Антонова. Попросившие помощи деятели с казенного предприятия оказались, по выражению моего заведующего лабораторией, совершенно бездарными специалистами, неспособными даже создать нормальные температуру и влажность. А как пришел мудрый руководитель, да все поправил, так сразу счастье и наступило. На первое сентября намечен пуск завода, который должен начать производить стратегический запас. Я прикинул в уме. Год, полтора им раскрутиться, выполнить все мои договоренности с Великим князем. После чего можно объявлять об открытии и запускать лекарство в продажу. Сначала мелкими партиями, по очень высоким ценам. И как только секрет будет обнародован — уже массовое производство, чтобы задавить всех конкурентов низкой стоимостью. Еще одна галка в уме — написать Келеру. Пусть тоже начинает готовиться. Возьмет список оборудования у военных медиков и начнет закупки.
Эх, а ведь выпусти мы это дело в свет, уже шла бы «гонка вооружений» по поиску других лекарств с подобным эффектом. Ага, и резистентная неубиваемая флора появится на несколько десятков лет раньше. Помнится, за дуст, который ДДТ, дали нобелевку. А потом обещали еще десяток за устранение последствий.
Моровский был крайне лаконичен. Прислал статью, написанную совместно с физиком Умовым о вреде, наносимом икс-лучами в большой дозировке. Судя по тексту, несчастных мышек и кроликов облучали чуть не сутками. Фотографии уродцев прилагались. Надеюсь, это вызовет дискуссию и новые исследования, а не случится так, что она затеряется. Но я этому произойти не дам. Перевод прямо сегодня отправлю Рёнтгену с обязательно просьбой связаться с Марией Кюри и другими физиками, работающими в этом направлении. Надеюсь, что его поддержка будет получена. Я с ним совсем недавно на эту тему разговаривал.
А вот Лиза, снова прикрывшись именем своего дворецкого, донесла вести с высоких орбит. Нет, сначала о детях, о материнских хлопотах, приветы Агнесс, сожаление, что не может сейчас выехать в Европу. И только потом последовала печаль о погибшей сестре, а также известие, что Николай, самодержец наш миром помазанный, пребывает в черной меланхолии, периодически отказывается от приема пищи, и совсем ничем не интересуется. Врачей к себе не подпускает на пушечный выстрел, кричит на них и только крайне ограниченный круг лиц имеет доступ к нему. Одному лишь Сергею Александровичу удается выбить ту или иную визу на документах.
Интересные дела… Я ни разу не психиатр, в депрессии понимаю примерно на уровне полетов в космос — только внешние проявления и основные принципы. Но что будет, если император того, скончается? Или сойдет с ума? Следующим ему наследует братец Михаил. Если, конечно, закон о престолонаследии не похерят и не создадут какой-нибудь Регентский совет. И вообще: там у них, похоже, давно все застряли в басне дедушки Крылова «Квартет». А вы, друзья, как ни садитесь…
Глава 19
ПАРИЖЪ. По словамъ «Le Petit Journal» вчера в Булонскомъ лѣсу состоялась дуэль между французскимъ графомъ Монтебелло, бывшимъ дипломатомъ въ Россiи, и княземъ Баталовымъ, извѣстнейшимъ русскимъ хирургомъ. Вызовъ былъ сдѣланъ графомъ, затаившимъ обиду еще съ прошлаго года за событiя въ Москвѣ. Князь выбралъ пистолеты. Въ результатѣ графъ раненъ, а князь благородно оказалъ ему медицинскую помощь.
