Лавка колониальных товаров (СИ) - Барышев Александр Владимирович (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Бобров готовился к длительной процедуре с юристами, нотариусами, понятыми и представителями власти. Как-никак приличный кусок земли с капитальными постройками покупал. А Херсонес город цивилизованный или, по крайней мере, старается таковым выглядеть. Каково же было его удивление, когда вместо многочисленной толпы причастных он увидел хозяина, его секретаря и какого-то хмыря из местного муниципалитета. Процедуру провели молниеносно. Никитос что-то там подписал. Владелец тоже подписал. Дольше деньги пересчитывали. Пару драхм отложили ввиду сомнительности их происхождения. Бобров не возражал, у него на этот случай был запас. Большой кожаный мешок перешел из рук в руки и уже бывший хозяин поздравил Никитоса с повешенным на шею ярмом.
На обратном пути Серега чуть ли не прыгал, Никитос был задумчив, а Бобров радовался про себя, пока совершенно не представляя, чем может обернуться для них приобретение этой усадьбы. Это ж… Бобров сказал сам себе, что подумает над этим потом.
Вечером Серега выставил на стол, все-таки купленный кувшин хиосского, которое считалось самым дорогим вином в Херсонесе и окрестностях. Бобров предупредил, чтобы приберегли напоследок к фруктам и сладостям, но Серега не послушал и разлил чуть ли не в качестве аперитива. Ну и первым хватанул.
— А я предупреждал, — сказал Бобров. — Вот вечно ты старших не слушаешь.
— Шеф, — проскрипел Серега, выпив наверно целый литр воды. — С завтрашнего дня — обязательно.
На следующий день был переезд. Собственно, и перевозить было почти нечего. Взяли кое-какую мебель, которая Никитосу с семейством была непривычна, ложе для Златы, погрузили все это на повозку, Искар разобрал вожжи и поехали. Вернее, пошли, потому что места в повозке не было. Серега нес самую значительную часть имущества — у него к поясу был прицеплен кошель с почти тысячей драхм. Это был весь капитал для начала новой жизни.
Когда проходили ворота, Бобров попросил его подождать, а сам прошел в караульное помещение. Начальник караула встретил его настороженно. Но Бобров спросил, не предполагается ли в ближайшее время увольнение кого-нибудь из гоплитов по старости или из-за ран.
— Нанять хочешь? — сразу осведомился начальник.
— Нуда, — не стал отнекиваться Бобров.
— А сколько платить собираешься?
— Три обола, — не стал скрывать Бобров. — Плюс кормежка и кров.
Начальник задумался. Потом спросил:
— А куда обращаться в случае чего?
— А вон усадьба за бухтой, на мысу, — показал Бобров. — Спросить любого, все равно ко мне приведут.
Начальник покивал и Бобров пошел догонять своих. Через полчаса добрались до усадьбы.
— Это что, все? — удивился встретивший их управляющий.
— Нет, — успокоил его Бобров. — Один сейчас уедет в город. Кстати, кухарка и сторож остаются?
Управляющий его не порадовал.
— Нет, — сказал он. — Они несвободные и с сегодняшнего дня уходят в город.
— Жаль, — не стал скрывать Бобров. — Я рассчитывал на них. Получается, у нас пока некому готовить.
— Я, — вдруг сказала доселе молчавшая Злата. — Я могу сварить что-нибудь.
— Давай, — обрадовался Бобров. — Давай, девочка. А в кладовых что-нибудь осталось? — обратился он к управляющему.
Тот развел руками.
— Вот гад! — сказал Серега, имея в виду прежнего хозяина.
В результате меланхоличный Искар поехал обратно в город, обременен-ный заданием, которое он должен был довести до хозяйки, а уж она озаботиться закупкой всего необходимого, которое потом тот же Искар доставите усадьбу. Вот такое сложное было у него задание. Когда Искар убыл, Бобров и Серега допросили с пристрастием управляющего на предмет последовательности работ по ведению внутриусадебного хозяйства.
Сроки уборки винограда, слава Богу, еще не наступили. А так как больше ничего на участке не росло, то Бобров первое время мог дышать свободно. Сереге специализация хозяйства в области виноделия очень нравилась. Не нравилось только, что слишком долго приходилось ждать. Ведь даже после сбора и, так сказать, подавления, необходимо было дождаться конца процесса брожения, после чего ждать еще, как минимум, два месяца, чтобы вино хоть немного вызрело. Серега был крайне разочарован.
Но Бобров не дал ему погрузиться в меланхолию. У него уже был готов краткий план превращения усадьбы в перевалочный пункт из одного мира в другой, а также параллельно в опорный пункт их экспансии на суше и на море. И первой в этом плане, кроме, собственно, обустройства усадьбы до нормальных жилых стандартов, стояла постройка нормальной пристани.
Серега план горячо одобрил и спросил, а с чего, собственно, начинать.
— Начинать мы будем как все нормальные люди — с денег, — ответил Бобров. — Поэтому ждем Искара с продуктами, обедаем и едем в город. Нам сегодня надо встретиться с лесоторговцем, нанять плотников и столяров. Кстати, и кухарку. А вечером у нас поездка за товаром. Поэтому садись Серега и пиши список на следующий раз. И первой позицией запиши ручную лебедку на полтонны и пару двушкивных блоков для растительного троса окружностью не меньше тридцати.
… Челн приближался к мысу.
— Вон, смотри, стоит! — сказал сидевший на руле Бобров.
Серега прекратил грести и повернулся. На самом верху мыса маячила тоненькая фигурка. Злата строго выполняла просьбу Боброва.
— Надо немного от берега отойти, — сказал Серега. — Иначе сверху не видно будет. Там очень хитрый откос, сначала метра три просто крутой склон, а потом практически отрицательная стенка. Поэтому нас сверху никто видеть и не мог.
— Надо — отойдем, — сказал Бобров. — Ты греби, не отвлекайся.
Напротив портала Бобров скомандовал: «Табань!» и махнул Злате. Та махнула в ответ и скрылась из вида. Потом появилась вновь, таща на животе большой камень. Плюхнув его на место, опять махнула Боброву.
— Все, иди! — крикнул Бобров. — Давай, Серега, к ловушке.
На этот раз они не пошли сразу в порт, а сначала завернули к себе, где на будущем Песочном пляже ждала их Злата с большой корзиной. Серега щедро загрузил ее рыбой.
— Дотащишь? — спросил он с сомнением.
— Дотащу, — пропыхтела девчонка, чуть ли не ломаясь в поясе.
Обратно Бобров с Серегой возвращались почти в сумерках. Рыба была продана уже известному оптовику за две драхмы. И это все серебро, которое у них было. Соратники шли неспешно, огибая бухту и почти на подходе к каменной стенке, ограничивающий их участок, из тени вышли сразу трое.
— Ну вот, — сказал Бобров. — И соседи нарисовались.
— Деньги давай, — без всяких предисловий заявил передний, гораздо ниже Боброва, но раза в полтора шире.
— Главный что ль? — спросил Бобров, привыкший в своем времени ко всякого рода наездам.
— Не твое дело, — заявил широкий, поднимая увесистую дубину.
— Ну так бы сразу и сказал, — примирительно произнес Бобров и отстегнул от пояса полупустой мешочек, в котором сиротливо болтались жалкие две драхмы и несколько оболов.
Побренчав ими в доказательство, что он ни в коем случае почтенных разбойников не обманывает, Бобров протянул мешочек предводителю, но в последний момент выронил его.
Со словами «ах какой же я неловкий» Бобров наклонился. Серега ударил сразу и от души. Пользуясь тем, что все трое следили за действиями Боброва, он занял выгодную позицию справа от него. И предводителю прилетело в левое ухо. Мужик он оказался крепкий, и перед тем как вырубиться громко хрюкнул, обратив тем самым внимание подельников на новые обстоятельства. Но подельники отреагировать просто не успели. Бобров из положения «ноги на ширине плеч, наклон вперед» засветил ближайшему гопнику кулаком в промежность. Не ногой конечно, но все равно чувствительно. Ну а Серега врезал второму как раз ногой. Оба почти синхронно согнулись, но Бобровский только застонал протяжно, а вот Серегин так вперед и рухнул. Молча.
— Ну и что теперь с этими делать? — поинтересовался Серега, потирая кулак и глядя на три лежащих тела, одно из которых слабо шевелилось и поскуливало.
