Черный проводник - Конторович Александр Сергеевич (чтение книг .TXT) 📗

– Не возражаю.

– Хорошо. Я вас искал? Как давно?

– Совсем недавно.

– Ну… хоть какую-то зацепку дайте. У нас в производстве десятки дел.

– Я – Франт.

Ни фига себе! Филимонов чуть не поперхнулся. Ищем-свищем его в Европе… а он здесь! В моей квартире!

– Постойте… Харон?

Теперь удивился уже Франт.

– Отдаю должное вашей службе, – слегка поклонился он. – Как это вам удалось?

– Тоже не лаптем щи хлебаем, уважаемый! – у майора проснулся азарт. – Не ошибусь, если назову и ваше основное имя, вернее, кличку – Проводник!

– Соответствует, – кивнул тот. – И что вам от меня надо было?

– Пить хочу, – смущенно улыбнулся Филимонов, – аж в горле пересохло от возбуждения.

– Милости прошу, – приподнялся со стула Проводник (будем теперь называть его так). И отступил на несколько шагов назад, не опуская оружия.

Сделав несколько больших глотков из-под крана, майор вернулся на свое место. Возвратился назад и Проводник.

– Вот, черт… у меня столько вопросов было… а сейчас даже и не знаю, с чего начинать, – чекист потер лоб. – А, ладно! Вы действительно – тот самый Проводник?

Оппонент слегка удивился. Задумчиво посмотрел на майора.

– У вас что, есть основания полагать, что я вру?

– Да нет, конечно. Это я так… черт… Скажите, Марецкий – ваша работа?

– Моя. Так это вы вокруг него крутились?

– Мы. За что ж Кравец-то пострадал?

– Не надо было так назойливо выпячивать его на передний план.

– Не опасаетесь конфликта с Польшей?

– Я не знаю такой страны. Есть царство Польское в составе Российской империи. Подло воспользовавшееся тяжелой для России ситуацией. Это не прибавляет им уважения с моей стороны. Да и кроме того… он у меня не первый поляк. Одним больше – одним меньше… какая разница?

– Лихо это у вас выходит! И англичан подставили – не совестно?

– Во взаимоотношениях с данной страной использовать такие понятия, как совесть – преступный идиотизм. Всегда, когда у меня имелась такая возможность, я переводил стрелки на них.

– Однако… – Филимонов ошарашенно посмотрел на Проводника. – Ну и нравы у вас, уважаемый… Там ведь тоже люди…

– Я с ними еще за ту войну не расквитался. Да и… вам-то что за дело?

– А вот тут – вы не правы. Да, островитяне – те еще негодяи, не спорю. Но сейчас мы играем на одной стороне.

– Это вам так кажется, Олег Иванович. У англичан одна сторона – своя. И они там в гордом одиночестве.

– Эк! Ладно… об этом и позже можно поговорить. А кстати – как вы меня нашли?

– Вы сколько лет в разведке? Нелегальной, я имею в виду?

– С двадцать второго года.

– А я – с четырнадцатого. Маленькие слабости, да будет вам известно, есть у всех. У ваших сотрудников – тоже.

– Однако… и до каких чинов дослужились?

– До обер-офицерских. Вам-то это зачем?

– Ну… я уполномочен предложить вам сотрудничество. Вот!

– В каком качестве? И зачем это мне нужно?

– Мы возрождаем разведсеть в Европе. И в Германии – в частности.

– Ну уж это-то абсолютно очевидно! Удивился бы, если бы такого не происходило. Вот, значит, чьи ушки торчат из кустов… Чего-то похожего я и ожидал.

– Поэтому мы и привлекаем к сотрудничеству бывших офицеров… э-э-э… царской России.

– И много пришло?

– А то не знаете? Газет не читаете, да и других источников информации не имеете…

– Знаю, – кивнул Проводник. – Но отчего вы решили, что я этого сотрудничества хочу?

– Но ведь зачем-то вы пришли? Не желали иметь с нами дело – могли бы и дальше не проявляться никоим образом. Ведь так?

– Вам не откажешь в логике. Но всякое сотрудничество эффективно лишь тогда, когда оно взаимовыгодное.

– В чем же состоит выгода для вас?

Проводник нахмурился.

– Преследуй я свою выгоду, милостивый государь, то и вовсе не появился бы на горизонте. Поверьте, у меня достаточно возможностей обеспечить себе безбедное существование. Но не могу не отдать должное тем, кто сейчас стоит во главе страны, – они сделали многое, чтобы восстановить былое величие России. Именно это обстоятельство и послужило причиной для настоящей встречи. На моем попечении сейчас находится некоторое число офицеров, которые преданно служили своей стране тогда – и вполне способны делать это сейчас. С другой стороны, на меня возложена недвусмысленная обязанность по сохранению их жизней и возможностей дальнейшей работы. Никто из них не является сторонником коммунистических идей, разве что где-то в глубине души. Но все они являются патриотами России. И я должен быть уверен в том, что ни один из этих людей не пострадает за свои убеждения.

– Однако… Как вы понимаете, таких гарантий я вам дать не могу. Это выходит за рамки моих полномочий.

– Тогда зачем вы меня искали?

– Такие гарантии вам может дать только мое руководство. Поймите меня правильно. Я не считаю всех офицеров царской армии безусловными врагами советской власти. Многие из них и сейчас работают с нами рука об руку.

– Рафалов, например…

– Вы знаете?

– Разумеется. Смотри ваши аналитики чуть-чуть дальше собственного носа, они отметили бы тот факт, что известные ему банковские счета до сих пор действуют. Как вы полагаете, неужели я не отслеживаю того, что происходит с моими людьми? Или вам неизвестно, что по системе «уно фише» [7] банк обязан отчитываться обо всех операциях по счету перед лицом, открывшим счет? А расходы Рафалова резко выросли, вы ведь стали тратить эти деньги и на свои нужды в том числе.

– Следует ли это понимать так, что у вас в Европе имеются и другие доверенные люди, помимо тех, кого вы опекаете?

– Совершенно верно. Есть такие люди.

– В таком случае, я уполномочен передать вам официальное предложение сотрудничать с нами.

– И как вы себе представляете подобное сотрудничество? Я должен назвать вам фамилии и адреса агентов? Дать пароли и вскрыть систему их обеспечения? Так, что ли?

– Ну, примерно так.

– И сразу после этого я перестаю быть вам нужным? Я вас правильно понял?

– Не думаю. У вас громадный опыт работы, который, безусловно, будет ценен и полезен многим другим.

– Видите ли, Олег Иванович, вся система безопасности моей агентуры выстроена таким образом, что без моего личного участия в ряде ключевых действий немедленно приводится в действие сигнал тревоги. Дальше вам объяснять, или сами поймете?

– Иными словами, изъять вас из системы невозможно?

– В течение ближайших лет – безусловно.

– Если не секрет, сколько у вас людей?

– Агентов генерального штаба изначально было тринадцать человек. В настоящий момент в живых осталось девять.

– Постойте… Если я правильно понял, есть еще какие-то люди?

– Есть. Это не офицеры русской армии. Когда и кем они были привлечены к сотрудничеству, и на каких условиях – мне ничего неизвестно. Более того, это вообще коренные жители своих стран. Моя задача состоит лишь в том, что я опекаю их так же, как и известных мне агентов.

– И сколько у вас таких людей?

– Четверо.

– Хорошо. Ваши предложения?

– Первое. Мне нужна личная встреча с вашим начальником. Не обижайтесь, Олег Иванович, вы не самая главная персона в ИНО. Второе. Представитель ИНО должен будет выехать туда, куда я укажу. Там мы и встретимся. Вся дальнейшая работа начнется с этого места. Имен, фамилий и адресов здесь я никому сообщать не стану. В свою очередь, вы должны понимать: не каждый из мною опекаемых агентов может захотеть работать с СССР. Со мной – другое дело.

Майор в задумчивости почесал в затылке.

– Однако же… На эти вопросы я ответить не могу. Руководству же доложу в самое ближайшее время. А каким образом мне передать ответ?

– Послезавтра, когда будете возвращаться домой, отпустите машину за три квартала от дома. В портфель положите газету так, чтобы ее было видно. Это и будет сигналом, что мои предложения приняты. А потом я вас найду. Если в течение двух дней такового сигнала не последует, будем считать, что мы не договорились. Устраивает?