Волков. Гимназия №6 (СИ) - Пылаев Валерий (лучшие бесплатные книги TXT, FB2) 📗
Но, собственно, зачем?
Зло наказано. Пусть не слишком изысканно — зато весьма эффектно. Петропавловскому вряд ли угрожает хоть что-то, а Фурсов… что ж, с ним самое плохое, увы, уже случилось, и исправить это не в моих силах. Спешить к Дельвигу я уж точно не собирался — а больше мне спешить некуда.
В конце концов, когда еще выпадет шанс побыть наедине с самим собой?
Я скинул ботинки, плюхнулся на продавленный матрас и, подтянув ноги, уселся по-турецки. Выдохнул несколько раз, прикрыл глаза и попытался заглянуть… Нет, не в эфир, конечно же — на это силенок бы пока точно не хватило. Хотя бы в самого себя — для начала.
И только сейчас смог нащупать то странное ощущение, которое скрутило меня в столовой, колошматило несколько минут и потом так же внезапно отступило. Как раз перед тем, как я отправился выколачивать пыль из Кудеярова. Тогда оно казалось чем-то немыслимым и чуждым, чуть ли не болезнью или безумием.
А ведь ответ лежал на поверхности.
Ярость. Не взвешенная и отмеренная отвага солдата, не азарт хорошей драки, не обычная человеческая злоба и уж точно не обреченное бесстрашие того, кому терять уже нечего — совсем другое. Непривычное. То, что я не испытывал так давно, что успел забыть, и даже теперь вспоминал не без труда. Когда-то оно просто стало ненужным. Лишним балластом, который только мешал в бою: дергал, заставал суетиться, сбивая прицел, затуманивая разум и внося в выверенные и отточенные годами тренировок движения бестолковую суету.
Но были и другие времена — когда до появления первого неуклюжего огнестрела оставалась не одна сотня лет, и встречаться с врагом каждый раз приходилось лицом к лицу. И он нередко оказывался сильнее: выше, крепче, тяжелее, старше, опытнее, лучше вооружен, закован в надежную броню — или просто превосходил числом.
Я и сам был другим. Не взрослым воином, а тощим безусым юнцом, ровесником нынешнего чужого тела. Еще не подчинившим себе скрытые от простых смертных силы… Тогда я лишь прикоснулся к ним. Пользовался жалкими крохами… Но вряд ли хоть кому-то пришло бы в голову ждать, когда я окрепну. Враги приходили — и не спрашивали, готов ли я взяться за оружие.
И тогда помогала только ярость. Дикий огонь, струящийся по жилам и наполняющий мускулы сверхчеловеческой мощью. Изгоняющий страх и дарующий немыслимую силу, когда мое привычное «я» почти сливалось со звериным, устремляясь в бой, меч становился легче перышка, а время услужливо густело и превращало грозных врагов в неуклюжие фигуры. Беззащитные, слабые и до смешного медлительные.
Однажды ярость ушла — но, видимо, лишь для того, чтобы настигнуть меня в другом мире… и в другом теле. Вернулась, спустя сотни лет — и снова предложила свои сомнительные дары. А я никак не мог понять, что именно оказалось страшнее всего: что я едва смог удержать ее в себе.
Или что мне это понравилось.
Я выдохнул, заерзал, попытался устроиться поудобнее… и не смог. Никогда не любил эти восточные практики, и уж тем более никогда не был в них силен — но раньше они хотя бы помогали. А теперь…
В гормонах дело, что ли?
Я поднялся и шагнул к окну. Снаружи уже успело стемнеть, так что я кое-как разглядел в грязном стекле худощавого и темноволосого парня с едва заметной ссадиной над левой бровью. Всклокоченного и сердитого, с чуть отсвечивающими желтым глазами.
И это теперь я… Но кто? Семнадцатилетний оболтус, получивший силу и знания древнего старца — и хорошо, что хотя бы не все сразу? Или тот самый старец, которому волею случая досталось юное тело?
Или оба — одновременно?
Парень в отражении мрачно улыбнулся и пожал плечами — никаких ответов у него, ясное дело, не было.
Как и времени на размышления: за дверью карцера раздались шаги, и через несколько мгновений ключ в замке повернулся. Я даже не стал оборачиваться — чутье уже обострилось настолько, что Владеющий такого класса вряд ли смог бы подобраться незамеченным… или неузнанным.
— Ну здравствуй, гимназист, — раздался за спиной насмешливый голос. — И чего же там такого интересного?
Глава 25
— Интересного?.. Пожалуй, ничего, — отозвался я.
И, напоследок кивнув собственному отражению, повернулся к незваному гостю. Не то, чтобы я так уж удивился, почуяв его Талант — в конце концов, он наверняка ждал меня Галерной улице — и не дождался… Но неужели у крутого капеллана не было дел поважнее, чем кататься по Петербургу в поисках какого-то там гимназиста?
— Если так — обувайся и пойдем. — Дельвиг кивнул в сторону ботинок под кроватью. — Времени мало.
— Вынужден разочаровать ваше преподобие, — усмехнулся я. — Не знаю, сколько мне еще здесь сидеть за мои провинности, но, подозреваю, до утра точно.
— Сидеть не нужно. Никто слова не скажет.
— Но как?..
— Как я смог тебя выручить? — Дельвиг едва заметно улыбнулся — и, подняв руку, коснулся пурпурного георгиевского креста на ворот. — Просто попросил. Орден редко обращается с просьбами… но и отказывают нам нечасто.
Видимо, капелланов и правда считают героями — раз уж даже сам Иван Павлович согласился меня отпустить. Не знаю, что насчет прочих последствий, но от ночевки в карцере Дельвиг меня, похоже, избавил — и уже за это ему стоило сказать спасибо.
Я плюхнулся на кровать, проворно зашнуровал ботинки и уже через минуту спускался по лестнице.
— Только не думай, что тебе простят всякие… непотребства.
Дельвиг шагал быстро — так, что тяжелые полы его плаща развевались, будто от ветра. Разве что не прыгал через ступеньку. Видимо, очень торопился… и все-таки нашел время заехать за мной. То ли Орден так уж сильно заинтересовался моей скромной персоной — то ли я зачем-то понадобился для вполне конкретного дела.
Именно того, что занимало все мысли Дельвига — и заставляло спешить.
— Простят? Нет, на такое даже не надеюсь, — невесело отозвался я. — Выпнут с волчьим билетом — и дело с концом.
— Ну, выпнуть, может, и не выпнут… — Дельвиг чуть замедлил шаг и оглянулся. — Расскажешь, за что такого молодца посадили в карцер?
— Да так… — Я на мгновение задумался — стоит ли вообще говорить на эту тему. — Намял бока одному… человеку.
— Подрался, значит. За правое дело?
— А как иначе? — вздохнул я. — Только попробуй докажи теперь.
— Да и Господь с ним. Доказывай, не доказывай… — Дельвиг снова посмотрел на меня и улыбнулся одними уголками рта. — А за правое дело драться не зазорно, гимназист. Везде и всегда.
Я сначала подумал, что капеллан издевается. Но нет — голос звучал совершенно серьезно, да и выражение лица ничуть не указывало на шутку. Вряд ли Дельвиг смог бы одобрить весь тот бедлам, что я устраивал в гимназии последние несколько дней — и все же в самой драке ничего дурного, похоже, не видел.
— Я вам зачем-то понадобился, да? — Я осторожно закинул удочку. — Срочное дело, которое?..
— Не болтай, гимназист, — проворчал Дельвиг. — Сам все увидишь.
Машина ожидала нас прямо у выхода. Я наверняка уже видел ее раньше — но рассмотреть, конечно же, не успел. Хотя взглянуть тут определенно было на что: здоровенный черный корпус, крылья, хромированные фары и решетка радиатора… Хищно вытянутый капот наверняка скрывал могучий двигатель, да и шины явно намекали, что техника серьезная. Широкие — на узких колесах не справиться ни со скоростью, ни с массой.
Выглядела машина тонны на полторы — а весила наверняка еще больше.
— Потом полюбуешься. — Дельвиг распахнул передо мной дверцу. — Садись — и погнали.
По сравнению с монументальной передней частью кабина выглядела приземистой и даже куцей, но внутри оказалась более чем просторной — особенно для двух человек: второго ряда сидений конструкция явно не предусматривала. Я устроился поудобнее и едва успел захлопнуть дверцу, как Дельвиг уже занял водительское кресло.
Мотор сердито рявкнул, и машина буквально прыгнула в сторону арки, свернула — и покатилась по Чернышеву переулку, набирая скорость. Я не ошибся — мощи под капотом действительно оказалось предостаточно. Не знаю, сколько именно, но уж точно в несколько раз больше, чем у тех автомобилей, что можно было встретить на улицах Петербурга в девятом году… То есть, одна тысяча девятьсот девятом — том, который я помнил.
