Арбалетчики в Карфагене (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный" (онлайн книга без txt) 📗
Как сообщили нам этруски в александрийском порту, привезённый интересующим нас судном груз "купил" представитель Феронидов, прибывший из Карфагена на другом корабле с пурпурными тканями и стеклянными изделиями. То бишь — с транспортировкой товара Тарквиниев на Кипр и Родос никак не связанный. То-то и не удавалось нашему нанимателю отследить судьбу своего товара раньше! Целая бригада соглядатаев нужна, если не знаешь заранее, где он должен всплыть! Мы-то знали — ну, почти, на уровне хорошей уверенности, и теперь, получив подтверждение, знали уже абсолютно точно. Осталось только выяснить конкретного покупателя, и наша миссия выполнена. Узнать заодно и цену, если удастся — этого нам Арунтий, строго говоря, не поручал, это уже наша с Хренио инициатива. По принципу — раз уж взялись за дело, так сделаем его хорошо. Придумать бы ещё, как к этой задаче подступиться. Так нам прямо и скажут, если спросить напрямую, гы-гы!
Удачно было уже то, что сопровождавший груз с Родоса финикиец, который успел нас запомнить, передал его представителю Феронидов в порту и отбыл обратно на Родос. Со своей конспирацией Ферониды перехитрили сами себя — ведь сопровождай бородач груз и дальше, нам нельзя было бы попадаться ему на глаза, и это здорово осложнило бы нам слежку. А так, прикинувшись ищущими новых рынков мелкими торговцами-авантюристами, которым совершенно случайно оказалось по пути, мы особо и не скрывались. Ведь с Родоса-то мы отбыли "обратно на Кипр" — типа, получить там окончательный расчёт за проданное ранее олово. То есть за отбытием судна с грузом мы не наблюдали и на хвосте у него не висели — с какого перепугу Феронидам ожидать продолжения нашей слежки уже в Египте?
Ещё одной удачей оказалось то, что маразм античных деспотий всё-же далёк от современного. В Александрии — да, за умолчанием о беспорядках в Дельте власть следила строго и эффективно — мы так ничего и не услыхали о них за время пребывания в городе. Узнали только от корабельщика при фрахте. Но вне столицы, где сокрытие неудобной для правительства информации было уже невозможно, никто и не думал требовать "лояльного неведения". Поэтому мы совершенно спокойно путешествовали вооружёнными, будучи куда больше похожими на солдат-наёмников, которыми и были на деле, чем на купцов, за которых себя выдавали, и это ни у кого не вызывало никаких идиотских вопросов. Так в этой части страны передвигались все, и все всё понимали. Поэтому мелкие шайки, как и всегда в таких случаях, реально никому не подчиняющиеся и творящие всё, что левой ноге захочется, нам не были страшны и благоразумно убирались с нашего пути сами. А крупные формирования, будучи куда дисциплинированнее и "идейнее", воевали только с греками, на которых мы не были похожи. Собираясь изгнать Птолемеев и усесться самим на их место, мятежные фараоны вовсе не стремились испортить отношения с окрестными странами, и все подчинённые им отряды имели соответствующий приказ.
Если не считать этой опереточной "национально-освободительной войны", которая самим её участникам представлялась жутко серьёзной, Дельта продолжала жить своей повседневной жизнью, практически не изменившейся со времён последних династий настоящих фараонов. В многочисленных мелких протоках египетские крестьянки, как и встарь, собирали лотосы и молодые побеги папируса, а местная знать развлекалась охотой на водоплавающую птицу — кто с луком, а кто и с бумерангом.
Мы с Васкесом, прихренев от увиденного, хотели даже прикупить себе по бумерангу в качестве игрушек-сувениров, но после близкого ознакомления с ними передумали. Египетский бумеранг выглядит красиво и направление в полёте таки меняет, но к владельцу всё-же не возвращается. Ну и нахрена нам, спрашивается, такой сувенир?
Для охотника смысл такого недобумеранга в том, что его мечут не в сторону добычи, не спугивая её раньше времени, но нам-то это зачем? Мы тут по делу, а не развлекаться.
На ночёвки останавливались в деревнях — не в мелких деревушках, конечно, а в крупных, посолиднее. Впрочем, маленьких хуторов в долине Нила не так уж и много. Египетская деревня — это своего рода античный колхоз. Единоличник — ничто, община — всё. Соответственно, и живут египетские крестьяне как в муравейнике.
Кормёжка на постоялых дворах нам понравилась — вкусная и сытная.
Удобны и сами постоялые дворы, больше напоминающие жилища местной мелкой знати, чем крестьянские лачуги — умеют в Египте позаботиться о путешественнике. Но кому здесь не позавидуешь — так это подавляющему большинству самих египтян. Им-то отдыхать и наслаждаться "туристическими" удобствами некогда, да и не на что. Вечера не проходило, чтобы к нам не подкатывались местные молодые крестьянки, предлагающие себя на ночь максимум за обол и не слишком на этой цене настаивающие, если поторговаться. Другое дело, что большинство египтянок редковолосы, что пытаются замаскировать под пышными париками кустарного изготовления, и иноземцев не очень-то привлекают. Впрочем, в Дельте есть и нормальные густоволосые — потомки гиксосов и ливийцев, которые и на наш вкус очень даже ничего. Но разве в этом суть?
Хреново живут египетские крестьяне, очень хреново. Основное богатство страны собственными руками создают, а их бабы тем временем вынуждены вечерами приторговывать за жалкие гроши своим передком. А кое-кого наверняка и задарма ублажать — из числа тех, от кого зависят условия крестьянской жизни.
Администрация общины, стража, писцы, налоговые чинуши — и это только надводная часть айсберга. Есть и подводная. Судя по греческому вооружению стражи и по курсирующим ладьям с греческими наёмниками на борту, деревни вдоль основных рукавов Нила контролируются правительством — ага, в теории. А на практике в сумерках являются представители "патриотической оппозиции" и проводят собственную продразвёрстку, от которой тоже хрен отвертишься. В общем, крестьяне вынуждены платить и тем, и другим, а крестьянки посмазливее — ублажать и тех, и других, поскольку ни одна из конкурирующих "крыш" не в состоянии защитить своих данников от поборов со стороны конкурента. Да и не очень-то стремятся, если приглядеться повнимательнее. Мы пригляделись, и у нас сложилось впечатление, что между "полицаями" и "партизанами" существует негласная договорённость о том, чтобы не мешать друг другу. Зачем, когда зерна на тучных египетских нивах вырастает вдоволь и хватает на всех?
А ещё повсюду храмы, которые тоже ещё и не враз поймёшь, к какой части айсберга отнести. Жрецы служат и нашим, и вашим, дабы не оказаться в проигрыше ни при каком исходе "национально-освободительной борьбы". Птолемеям повиноваться надо? Конечно, это же законная власть, освящённая богами! А мятежным фараонам? Оказывается, тоже надо, это же "родная" власть, а значит — тоже освящённая богами! А то, что они обе сосуществуют на одной территории и дерут три шкуры с одних и тех же крестьян, совершенно игнорируя друг друга — так это такова воля богов, логику которых не дано постичь простым смертным. Ты повинуйся и плати и тем, и другим, да храму отстёгивать тоже не забывай, да потщательнее соблюдай все предписанные религией ритуалы — и будешь тоже угоден богам, пока с голоду не окочуришься, гы-гы!
Впрочем, наше дело — сторона. У египтян своя жизнь, у нас — своя, и каждый занят своим делом. Наше дело — следить за грузом, перевозимым речной баркой местного архаичного типа, но выглядящей куда солиднее обычных папирусных ладей. Собственно, это-то и помогает нам не упускать её из вида.
По мере того, как мы поднимаемся вверх по реке, проток и зарослей папируса становится меньше, да и деревни выглядят позажиточнее. И связано это, похоже, с тем, что отсутствуют "партизаны", которым здесь негде прятаться от правительственных войск. В результате крестьяне кормят не две власти, а только одну, и это заметно сказывается на их уровне жизни. Шлюхи вечерами по-прежнему предлагают сексуальные услуги, но их меньше, а расценки — выше. Это уже явно профессионалки, которые были, есть и будут везде и всюду. Но густоволосых ливиек и гиксосок среди них практически не встречается, и с нашей индогречанкой Мунни они не идут ни в какое сравнение. Рам страдальчески морщится, когда она вечером проскальзывает к нам, но такова уж се ля ви. Зато ему становится не в пример веселее при виде рабов, изнывающих на строительстве. Не купи его я — сам оказался бы одним из них, и это в лучшем случае. В худшем — угодил бы в каменоломню или на рудник. Есть разница?
