Цвет сверхдержавы - красный. Восхождение. часть 3 (СИ) - Симонов Сергей (мир бесплатных книг .TXT) 📗

                Пока технические специалисты сосредоточенно делали своё дело, многочисленное начальство снова занервничало. Начальник НИИ-4 Министерства обороны Андрей Илларионович Соколов позвонил по ВЧ-связи на площадку и начал выяснять у члена Государственной комиссии, заместителя начальника НИИ-4 по специальной технике Георгия Степановича Нариманова, как продвигаются испытания.

                Нариманов доложил, что первый пуск Р-16 отменён на стадии, когда прорваны мембраны двигательных установок и задействованы ампульные батареи, и что Госкомиссия под председательством маршала Неделина приняла решение повторить запуск ракеты.

                По свидетельству одного из участников тех событий, ещё одного заместителя начальника НИИ-4 Юрия Александровича Мозжорина, «Андрей Илларионович прямо взорвался и начал по телефону кричать на Нариманова:

                – Вы что там, с ума сошли? Вы же сидите на бомбе. Необходимо сливать топливо. Пусть ракета и пропадёт для испытаний. Используем её в учебных классах. Немедленно иди к маршалу и скажи от моего имени, чтобы немедленно прекратили все предпусковые работы на ракете. Это крайне опасно»

                (Цитируется по http://epizodsspace.no-ip.org/bibl/kb-ujn/02.html)

                Требование было абсолютно правильное, но Нариманов не успел, или, скорее, не смог набраться мужества и пойти к Неделину.

                Объявили часовую готовность к пуску. Для надёжного прорыва мембран в топливопроводах второй ступени, которые из-за ошибки в электросхеме так и оставались целыми со вчерашнего дня, решили провести эту операцию не с пульта управления, а вручную. Выполнить её поручили ведущему специалисту по электроиспытаниям Киму Ефремовичу Хачатуряну и инженеру Евгению Ерофееву (отчество, к сожалению, выяснить не удалось). С ними на ракету поднялся начальник бортового расчёта старший лейтенант Владимир Алексеевич Мануйленко.

                У самого стартового стола Хачатуряна остановил Михаил Кузьмич Янгель. Он подозвал своего заместителя по двигателям Ивана Ивановича Иванова, и сказал Хачатуряну:

                – Послушай его совета.

                Иван Иванович коротко рассказал о происшествии на заводе. Накануне его вылета на полигон шла подготовка к огневым стендовым испытаниям двигательной установки второй ступени, и на пиростартер, который приводит в действие турбонасосный агрегат, каким-то образом случайно подали напряжение. Он, естественно, сработал, турбина пошла вразнос и разворотила чуть ли не весь стенд. К счастью, компонентов топлива в ТНА подано не было, поэтому обошлось без жертв.

                В конце разговора Иван Иванович предупредил:

                – Я очень Вам советую при подаче напряжения на подрыв пиромембран отключить штепсельный разъем от пиростартера.

                Хачатурян, Ерофеев и Мануйленко поднялись по лестнице установщика на верхнюю площадку обслуживания, и открыли лючок в отсеке между первой и второй ступенями. Пиростартер располагался в труднодоступном месте, и, чтобы его отстыковать, Мануйленко, извиваясь как уж, влез в лючок, подсвечивая себе фонариком. Ему пришлось изрядно повозиться, пока, наконец разъём был отстыкован, мембраны прорваны и пусковые бачки заполнены. Это было нехарактерно для ракет Янгеля, та же Р-12 отличалась очень продуманным и удобным обслуживанием. Видимо, сказалось стремление «догнать и перегнать Королёва».

                В трубопроводах отчетливо прослушивалось «булькание» жидкости, вытеснявшей воздух. Ерофеев крикнул сверху, что по прорыву мембран замечаний нет, и спустился вниз, а Мануйленко вновь пролез в лючок и пристыковал разъём. Теперь оставалось убедиться в надежности его стыковки, установить на борт задействованную ампульную батарею и подключить ее к бортовой кабельной сети.

                С помощью тестера Хачатурян и Мануйленко начали прозванивать цепи и тут обнаружилось, что цепь одного взрывателя цела, а другого — оборвана. Чтобы проверить надежность стыковки разъема, Мануйленко в третий раз пролез к нему и убедился, что разъем состыкован нормально. Хачатурян доложил по шлемофонной связи Василию Антоновичу Концевому, что, по показаниям прибора, цепь одного из двух взрывателей пиропатрона пиростартера разорвана.

                Хачатуряну приказали спуститься вниз, а Мануйленко остался на верхней площадке у открытого лючка. Спускаясь, Ким Ефремович увидел подъезжающую машину (АИ).

                Внизу, у двигателей первой ступени, стояли Лев Архипович Гришин, Михаил Кузьмич Янгель, его заместители Лев Берлин и Василий Концевой, начальник 2 управления инженер-полковник Григорьянц, заместитель начальника отдела Виктор Вадимович Орлинский, и старший инженер Евгений Ильич Аля-Брудзинский.

                – В чем причина обрыва цепи, как ты думаешь? – спросил Янгель.

                – Цепь оборвана в разъёме, – поразмыслив, ответил Хачатурян. – Это могло произойти в процессе его отстыковки и повторной пристыковки, уж очень неудобный доступ к пиростартеру.

                – Можно восстановить цепь? — спросил Берлин.

                – Можно, — ответил Хачатурян. — Для этого нужны торцовый ключ, чтобы вскрыть разъём, и паяльник.

                – А в каком состоянии сейчас этот разъём?

                – Он подключен к пиропатрону пиростартера, который сработает и от одного взрывателя, если, конечно, его цепь под воздействием вибраций в полёте не нарушится.

                Подумав немного, Михаил Кузьмич сказал:

                – Восстанавливать цепь не будем. Задача первого пуска будет выполнена при успешной работе и одной первой ступени.

                После этих слов Янгель обернулся к Хачатуряну и сказал в несколько несвойственной для него манере:

                – А тебе здесь больше делать нечего. Иди в бункер и помоги Матрёнину.

                (Реальный диалог, произошедший возле ракеты, цитируется по воспоминаниям К.Е. Хачатуряна https://www.nkj.ru/archive/articles/8244/)

                В этот момент к ним подошёл ещё один военный, с погонами генерала армии. Ким Ефремович не знал его в лицо, но понял, что он только что подъехал (АИ).

                – Здравствуйте, товарищи. Что тут у вас за толпа возле старта? – поинтересовался генерал.

                – Ну, какая толпа, Иван Александрович, все при деле, – ответил Янгель. – Специалисты устраняют некоторые неполадки.

                – Специалисты – это понятно, а это что за куча посторонних возле маршала толкается? Мне доложили, что ракета заправлена? Вас что, инструкции по технике безопасности не касаются?

                – Полигонное начальство, – ответил за Янгеля Гришин. – Да ты чего беспокоишься, Иван Александрович, у нас тут всё под контролем, ни одного шпиона поблизости нет, – Гришин улыбнулся, пытаясь разрядить и без того напряжённую обстановку.

                – Ни одного шпиона, говорите? – криво усмехнулся Серов. – А если найду? Шпионов тут, может быть, и нет, а вот халатность и головотяпство я тут у вас наблюдаю на каждом шагу. Бункер для кого построен? – рявкнул председатель КГБ. – Живо всех посторонних убрать со старта!

                Орлинский, Аля-Брудзинский и Григорьянц незаметно испарились, у ракеты с Серовым и Гришиным оставались только Концевой, Берлин и сам Янгель. Маршал Неделин, заметив необычную суету возле ракеты, повернул голову и прислушивался. Его «свита» всё ещё оставалась рядом.

                – Что там у вас застопорилось? – поинтересовался Серов.

                – Небольшие неполадки в электросхеме, сейчас всё исправим, – ответил Янгель. – На старт не повлияет.

                – А подробнее? – строго спросил председатель КГБ. – Мне доложили, что у вас вместо пиропатронов на второй ступени сработали пиропатроны на первой, так?

                Его осведомлённость всех очень сильно насторожила. Янгель замялся: