Гегемон Греции! (ЛП) - "Chen Rui" (электронные книги бесплатно TXT, FB2) 📗
Вдохновленный этим, Седрум загорелся светлой идеей: «Я думаю, это хорошая идея, и мы можем изменить ее еще немного…».
После того как Седрум закончил излагать свою идею, остальные решили, что это хороший метод, и только Ликуму выразил недовольство и нетерпеливо сказал: «Зачем все так усложнять? Как будто мы, бруттийцы, боимся теонийцев!».
Пиан проигнорировал его и осторожно напомнил им: «Предложение старейшины Седрума вполне осуществимо. Однако мы также должны быть готовы к возможной войне, если теонийцы не примут наш подход!».
После недолгого молчания Ликуму первым сказал: «Я признаю, что Теония лучше нас, но пока они входят в горы Бруттия, я могу гарантировать, что они никогда не смогут уйти! Поскольку никто лучше нас не знает здешних гор и плоскогорий, Амара (богиня снега, гор и плоскогорий, которой поклонялись бруттийцы) приютила нас, бруттийцев, которые спокойно жили здесь сотни лет, и будет продолжать защищать наш народ!».
Слова Ликуму ободрили всех.
Верховный жрец, Фитара, сказал: «Кроме того, нам нужно найти союзников в борьбе с Теонией, чтобы уменьшить давление от противостояния с Теонией в одиночку».
'Союзников?'. — Регион Бруттий был окружен Теонией и ее союзниками, так где же они могут найти союзников? Пока они размышляли над этим, Седрум вдруг возбужденно воскликнул: «Луканцы! Мы можем спросить луканцев! Захват Грументума Теонией уже угрожает безопасности Пиксуса и Потенции, так что если они не хотят стать следующим Грументумом, то они должны быть готовы заключить с нами союз».
Глаза Пиана засветились. Причина, по которой он не подумал о луканцах, заключалась в том, что два года назад луканцы все еще были самыми страшными врагами бруттийцев. Когда Верга сдалась луканской коалиции, ситуация в Бруттийском регионе стала критической, что даже заставило Пиана принять решение вести свое племя на юг, и именно поэтому он повел армию Консенции объединиться с Клампетией, чтобы напасть на Терину и вести ожесточенную войну с Кротоном и его союзниками. Но всего два года спустя бывшие могущественные луканцы были низведены до такого уровня, что не могло не вызвать бдительности Пиана.
«Старейшина Седрум — хороший друг луканцев, поэтому неудивительно, что только ты можешь думать о них. Поэтому будет лучше, если именно ты будешь говорить о союзе с луканийцами». — Ликуму усмехнулся, не обращая внимания на то, что Седрум и он были старейшинами Бруттийского союза.
***
Глава 296
В те времена Седрум, вождь вергов, повел свое племя на присоединение к коалиции Лукании, что напугало все племена региона Бруттий и они почувствовали, что находятся в большой опасности. Хотя ситуация изменилась, многие из них по-прежнему питали предубеждение против Седрума и Верги, что стало причиной беспокойства Седрума. Первоначально он был первым, кто отказался от былой ненависти между племенами и прибыл в Консентию по собственной инициативе, и он же первым предложил создать Бруттийский союз. Не говоря уже о том, что сила Верги в регионе Бруттий уступает только Консентии, но в этом зале собраний его вес гораздо меньше, чем Ликуму.
В это время он просто проигнорировал насмешки Ликуму, торжественно сказав Пиану: «Предоставьте вопрос о союзе с Пиксусом и Потенцией мне!».
Даже в конце встречи никто не предложил позволить племени Сиро существовать самостоятельно.
Потому что, как только они это сделают, это укрепит доверие других племен, которые не захотят слияния и интеграции, воспротивятся новому союзу, и путь к воссоединению Бруттия уже не будет гладким.
***
Адепигес, с поникшим выражением лица, вошел обратно в дом.
«Как дела? Они все еще не разрешают нам выходить?». — спросил Антраполис.
Адепигес покачал головой и сердито сказал: «Все те же слова, некоторые племена в городе подняли бунт, поэтому они боятся, что если они по ошибке причинят нам вред, это приведет к напряжению в отношениях с Теонией. Поэтому усилили нашу защиту, и так далее. Я думаю, что они просто хотят посадить нас в тюрьму».
«Может быть, они хотят закрыть нам глаза и уши и воспользоваться этим временем, чтобы разобраться с племенем Сиро!». — Антраполис с тревогой смотрит на Андролиса.
Андролис, напротив, неторопливо лежал на своем сиденье и позволял своим рабам прикладывать лекарства к ранам, которые он получил от порки бруттийцев. Причина, по которой он не спешил, заключалась в том, что в сенате в письме Давоса было сказано: «Помогите племени сиро, протестуя против бруттийцев». Теония просто использовала это как хороший предлог, чтобы вмешаться в дела бруттиев и разрушить союз бруттийских племен. Если бы бруттии не приняли его и уничтожили Сиро, тогда у Теонии появилась бы причина послать войска в Бруттии, что, вероятно, и было истинным намерением Давоса.
Прожив вместе почти полгода, Андролис никогда не смотрел на молодого архонта свысока. Напротив, он понимал, какой ужас вселяет искренняя на первый взгляд улыбка Давоса. Поэтому эта миссия, независимо от того, удастся она или нет, цель Теонии была достигнута.
Поэтому он спокойно сказал: «Нет нужды торопиться, мы можем просто подождать».
***
Три дня спустя Андролис снова вошел в зал собраний Консентии, и Пиан сообщил ему плохую новость: в племени сиро произошла гражданская междоусобица. Одни хотели вернуться в греческий город-государство, а другие — влиться в Консентию. В результате между двумя сторонами разгорелся конфликт. В конце концов, люди, выступавшие за объединение с Консентией, вырезали другую сторону…
Он также попросил Андролиса встретиться с несколькими вождями племени сиро, которые неоднократно просили присоединиться к Консентинии и решительно отказывались от любой помощи со стороны Теонии.
Во время всего этого процесса Андролис редко говорил, что создавало иллюзию, будто у теонийцев нет иного выбора, кроме как смириться с результатом.
Когда Пиан с извиняющимся выражением лица сказал Андролису: «Все уже произошло, и единственное, что мы можем сделать сейчас, это приложить все усилия, чтобы расселить оставшихся в живых людей Сиро! Мы опасаемся, что Теония может неправильно понять Союз племен Бруттий и принять какие-то радикальные решения. Поэтому мы надеемся, что посланник Андролис передаст наши искренние извинения и наше искреннее желание иметь дружественный обмен с Теонией вашему Сенату после вашего возвращения в Турию!».
Андролис спокойно сказал: «Я доложу Сенату правду о случившемся, а также передам ваши дружеские слова, не оставив ни единого слова. Что же касается решения Сената, то я не в силах угадать».
Консентия не препятствовала уходу Андролиса, напротив, они даже преподнесли ему множество ценных подарков, причем Консентия даже устроила ему довольно пышные проводы.
Во время проводов главную роль играл Седрум, который не только отправил сотни воинов Верги в качестве охраны, но и лично сопровождал Андролиса из Консентии. Поскольку Андролис учел, что дорога в Бруттийские горы не только трудна, но и недружелюбность города Бесидице, а также просьбу Антраполиса, он решил вернуться, не используя пройденный путь, и вместо этого они отправились на север из Консентии в Вергию, в Лаос, а затем вернулись в Турию через крепость Лао.
После более чем полудневного пути они прибыли в Вергей.
Седрум специально приготовил пир с изобилием еды и тепло пригласил Андролиса на банкет.
На следующий день Андролис покинул горы Бруттий и прибыл в Лаос.
Архонт Лаоса, Авиногес, вывел всех влиятельных людей города встречать их, и только тогда Андролис полностью расслабился.
***
Корабль Давоса прибыл в порт Турии вместе с другими транспортными судами. Однако, поскольку в порту было много народу, а теонийцы толпились, приветствуя благополучное возвращение своих семей, Давос не стал высаживаться вместе с солдатами, так как шум и толкание не благоприятствовали защите архонта Теонии, поэтому Давос последовал совету Мартия и поплыл на запад вдоль реки Крати и причалил в городе Турии. После этого Давос спокойно вернулся в свой особняк.
